Дарья Зарубина - Свеча Хрофта Страница 56

Рунгерд поняла, что больше ждать не нужно. Он пришел. Повелитель Тьмы не мог устоять перед искушением вмешаться, видя, что до победы остается совсем немного. И он все-таки решился войти под купол.

Девушка обнажила меч и бросила взгляд на смотревшего в небеса Хрофта.

— Он здесь. Выступаем! — махнул рукой Отец Дружин. И последняя сотня воинов с отчаянным криком бросилась туда, где едва затихло колдовское пламя. Ракот терял силы, но их оставалось достаточно для того, чтобы ударить огненными стрелами. Часть магии поглотил купол, но и того, что добралось до сражающихся, оказалось довольно, чтобы забрать жизнь по меньшей мере сорока воинов. Дальше Повелителю Тьмы не оставалось иного пути, как попытаться собственным мечом положить конец дерзкой нарушительнице Равновесия.

Рунгерд, скрытая таким же, как у всех, зеленым плащом, нырнула под брюхо клопа. Нащупала рукоять меча. Он был тяжелым, и потому гномы постарались закрепить его как можно лучше, так что девушке пришлось повозиться, чтобы освободить от скобок и ремней свое новое оружие.

Теперь была очередь Ландхильд и Хрофта. Рунгерд выкатилась из-под машины и присела на корточки, готовясь к прыжку. Полумертвая тварь попыталась достать ее длинной когтистой лапой, но затихла, пронзенная мечом Рихвина. Яростно бранясь, тот бросился на нового противника, а его место рядом с Руни заняли Дирк и Велунд, так что девушка могла довериться своим защитникам и приготовиться к той роли, которую должна сыграть.

Она видела широкую спину Повелителя Тьмы, копну черных как смоль волос, развевающийся на ветру алый плащ и крепкую смуглую руку, сжимавшую Черный меч. Рядом с Ракотом высились грозные глыбы — гоблины. Им приходилось несладко под Хрофтовым куполом, но, даже жестоко страдая от боли, они оставались серьезными противниками, сильными, выносливыми. Они были неповоротливы, но каждый мощный удар палицы гоблина уносил одну человеческую жизнь.

Еще мгновение, и, несмотря на старания яростно отбивавшего удар за ударом Хрофта, Черное лезвие с сокрушительной силой обрушилось на Ландхильд. Нагрудник выдержал, однако сама воительница не устояла на ногах и рухнула навзничь. Попыталась подняться, но огромная палица гоблина ударила ее в плечо. Девушка вскрикнула и рухнула на траву, покрытую останками армии Ракота. И в этот момент Золотой меч встретился с Черным. Купол пил магию Повелителя Тьмы, но нынче ему досталось слишком много пищи. Хозяин Черного меча, казалось, не чувствовал боли. Лишь по его бронзовому высокому лбу катились капли пота. Хрофт, не отдай он всю свою мощь алчному заклятью Создателя, не окажись в самом центре древней волшбы, лишился бы сил, но остался богом. И мог бы биться сейчас с Ракотом на равных. Острое чувство вины в который раз кольнуло Рунгерд. Но тотчас отступило, потому что, будучи смертным, Хрофт теперь не чувствовал на себе губительного действия купола.

Смертный и бог сошлись в схватке. Но как бы ни держался Повелитель Тьмы, пытаясь скрыть боль, причиняемую творением Хрофта, собственное тело выдавало его. Черный меч двигался молниеносно, но… чуть, едва заметно медленнее, чем Золотой клинок. Отец Дружин, даже став смертным, был превосходным воином. Недаром он провел столько времени в битвах, где не слишком полагался на магию, предпочитая рубить врага мечом, а не жечь колдовским пламенем.

Владыка Асгарда уклонился от очередного сокрушительного удара, заставляя Ракота сделать шаг в сторону. И тут лежавшая ничком ангханка подняла голову. Попыталась пошевелиться, но не смогла: раздробленное палицей гоблина плечо напоминало едва прикрытый плащом ком сырого мяса. В помутневших от боли глазах Ландхильд отразилась бешеная ярость, и воительница с полувскриком-полустоном вцепилась пальцами уцелевшей руки в ногу Ракота. Попыталась дотянуться, чтобы впиться в нее зубами, но Повелитель Тьмы отшвырнул ее тяжелым сапогом. Окованный железом носок сапога пробил теменную кость. Ландхильд затихла.

Но того мгновения, что ангханка отвлекла внимание Повелителя Тьмы, было достаточно, чтобы Золотой клинок, обрушившись на Черный, выбил его из руки Нового Бога. Меч отлетел в сторону.

Рунгерд распрямилась до предела сжатой пружиной и, прокатившись почти под самыми ногами одного из гоблинов, бросилась к мечу и молниеносно сунула его в ножны на спине. А вместо него едва успела положить на траву другой меч. И самый внимательный взгляд не различил бы Черный клинок Повелителя Тьмы и детище гномов, что сверкнуло сейчас в руках у Руни. Она хотела вскочить на ноги, но не успела. Не успела даже убрать руку от Черного меча. И встретилась взглядом с горящими нестерпимой синевой глазами Нового Бога.

Ее точно толкнули в грудь. Девушка будто окаменела под этим взором. Ей снова было десять лет. И над ней, под самым брюхом туч, сошедшихся над Хединсеем, мчался на чудовищном, покрытом изумрудным оперением звере Повелитель Тьмы. Грозный, прекрасный, величественный.

Она видела перед собой только эти глаза. И что-то непонятное потянуло ее, заставив опустить руку. Повелитель Тьмы оттолкнул девчонку, подхватывая с травы меч. Рунгерд могла бы выхватить тот, настоящий, что был теперь у нее за спиной. Могла бы попытаться хотя бы увернуться от прямого безжалостного удара, но она словно оцепенела на мгновение, не умея разорвать смертельную петлю божественного взгляда.

Черный клинок начал свое стремительное падение. Девушка закрыла глаза, ожидая боли. Готовясь к смерти. Но что-то тяжелое сбило ее с ног, заставив жадно втянуть ртом воздух. Оцепенение спало. Рунгерд тотчас вскочила на ноги. И вскрикнула, бросаясь к тому, кто принял на себя удар Черного меча. Хрофт упал на полуразложившуюся груду, что когда-то была внушающим трепет монстром, созданным Повелителем Тьмы. В груди Отца Дружин зияла рана. Меч Ракота прорубил кожаный доспех, глубоко вошел в тело, задев легкое. Между багровыми краями раны пенилась кровь.

Руни показалось, что ее сердце остановилось. Что его вырвали и вся эта кровь, что сейчас на ней, на ее плаще, руках, груди — хлещет из нее самой, оттуда, где еще недавно билось сердце. Она обхватила руками неподвижное тело, надеясь, что следующий удар Черного клинка решит и ее участь.

Но Ракот уже не обращал внимания на Девчонку и хрипевшего Отца Дружин. Он ошарашенно смотрел перед собой. Туда, где медленно, во всю длину взмаха Черного меча, раскрывался портал.

Люди Балина знали свое дело. В мирах Упорядоченного было довольно мастеров, что сделали бы Черному Ракотову клинку брата-близнеца, такого, что сам Повелитель Тьмы не сумел бы различить их в пылу боя. Но спрятать один клинок, нет, часть клинка внутри другого — такое было по силам не каждому. Как не каждому было по силам воспользоваться Разрубленным мечом.

Портал открывался все шире, питаясь мощью Повелителя Тьмы. Ракот упал на колени, сдавив голову руками. Но тотчас начал вновь подниматься на ноги. Брезгливо отбросив выкованный гномами меч, словно ядовитую змею, он выдернул клинок из руки мертвой Ландхильд. И попытался преградить путь к порталу.

Но на его пути возникли Рихвин и Велунд.

— Уходим! — крикнул Рих, и остававшиеся в живых люди стали один за другим исчезать в жерле портала. Купол нещадно терзал остатки армии тьмы. Гоблины едва ворочали палицами, а несколько тварей, что еще были живы, не могли даже подняться с земли.

Рунгерд, размазав по щекам слезы, подхватила под руки невыносимо тяжелое тело Хрофта и потащила к порталу. Споткнулась о какую-то магическую падаль и, потеряв равновесие, упала на одно колено. Слезы застилали взор. Она ненавидела себя, проклинала всеми известными словами, проклинала и Хрофта, пожертвовавшего жизнью за нее, никчемную Девчонку, не умевшую даже достойно умереть.

И вдруг вспомнила. Вспомнила свою последнюю битву. Вспомнила так ясно, словно это было вчера. Полынный горький ветер, запах выжженной травы. Не здесь, в долине, в самом центре Восточного Хьёрварда, а в другом мире, далеком, родном. Вспомнила поле. Вспомнила тех, кто пришел забрать у них, асов, Древних правителей всего сущего, их трон, — семерых солнцеликих Молодых Богов. Всплыло искаженное божественной яростью лицо Ямбрена — и его сверкающий меч, направленный ей в грудь. Он был там. Хрофт. Ее муж. И он не сумел защитить ее.

Ярость — непонятно на кого: на покинувших Упорядоченное Молодых Богов, на Хрофта, на Судьбу, Создателя или всех вместе — придала девушке сил. Она рванула тяжелое полумертвое тело и поволокла к порталу.

— Брось, он умер!

Голос Рихвина пробился сквозь шум в ушах. Альв попытался оттолкнуть ее от Хрофта, но Рунгерд вцепилась в любимого мертвой хваткой львицы.

— Пшел прочь, остроухий, — прошипела она, и Рихвин невольно отпрянул, увидев в глазах девушки отблеск чего-то такого, чему он не сумел бы дать имени. Что-то, сильно напоминавшее божественный гнев пополам с бездонным человеческим страданием.