Джек Чалкер - Девяносто триллионов Фаустов Страница 56

Он заметил в завесе брешь, повернул и включил двигатели на полную мощность. Сгустки черноты с обеих сторон, почуяв приближающийся корабль, или, что вероятнее, выброс его энергии, ринулись к нему, но Чин успел проскользнуть. Ему пришлось сманеврировать, уворачиваясь от третьего сгустка, до этого скрывавшегося за первыми двумя, но затем он вырвался на открытое пространство. Их не стали преследовать, и Чин настроился на военный канал связи Мицлаплана.

– Коммодор запаса Ган Ро Чин прибыл на борту корабля Империи Миколь, не вооружен, – доложил он. – На борту один пассажир, телепат Длани Криша Святая Мендоро. Требую немедленной встречи с крупным военным кораблем или Святой Дланью.

Ответа не было довольно долго. Наконец они услышали:

– Кто это?

Он повторил запрос, на этот раз медленнее.

– Если вы те, за кого себя выдаете, то почему вы на корабле дьяволопоклонников?

– Мы единственные, кто выжил из нашего отряда Святой Длани, – объяснил Чин. – Остальное мы можем доложить только высшему командованию.

В переговоры вклинился другой голос, говоривший, по-видимому, через транслятор:

– Это служба безопасности флота. Мы вышлем вам курс, направление и должную скорость полета. Точно следуйте им, иначе мы откроем по вам огонь. Летите указанным курсом до маяка и остановитесь там. Кто-нибудь подлетит к вам и заберет к себе на борт. Скафандры у вас есть?

– Так точно, только немного неуставные.

Капитан слегка улыбнулся, представив себе смущение тех, кто увидит их, выходящих из миколианского корабля в голубых скафандрах Биржи.

– Вот он! – воскликнула через некоторое время Криша. Она никак не могла поверить, что наконец добралась домой, в родной Мицлаплан. Чин испытывал похожие чувства. Никто из них не рассчитывал дожить до этого момента.

– Я на маяке, двигатели остановлены, – доложил он. – Нас можно забирать.

Конечно, на легкий исход надеяться не стоило. Даже в обычных условиях на них посмотрели бы с большим подозрением, а уж накануне войны… Он был поражен тем, насколько благожелательно их встретили.

Еще издалека их просканировали и исследовали всеми возможными способами. Наконец перед ними появился корабль со знакомыми обводами, и, приблизившись, состыковался с их курьером. Они застегнули скафандры, разгерметизировали кабину и открыли шлюз. С высоты пяти метров на них смотрели две фигуры в золотых скафандрах. Один достал свернутый трос и кинул им конец. Криша поймала его и прикрепила к поручням шлюза, и затем, один за другим, они перебрались на борт мицлапланского корабля.

Двое мицлапланцев оказались месоками – крупной и свирепой расой, которой обычно поручались рискованные задания. При виде них путешественники тут же вспомнили бедного Морока, не дожившего до встречи со своими собратьями.

– Пожалуй, вы самые странные из всех людей, что нам довелось повидать, – заметил один из них. – Мицлапланцы в скафандрах Биржи на миколианском корабле! Я отказался бы от своего отпуска в обмен на то, чтобы услышать вашу историю!

Другой, однако, был не так любезен.

– Как только мы восстановим давление, снимите с себя все и отойдите от скафандров, – приказал он. – И без шуток. Я гипнот, а он Нуль.

– Гипнот! Значит, вы рукоположены? – спросила Криша.

– Я – Кадок Святой Ламак, – ответил гипнот. – Я начальник службы безопасности этого сектора.

Вряд ли он был Верховным Жрецом или одним из глав Церкви, но тем не менее он стоял на одном уровне с ней, а значит, имел право ей приказывать.

Индикаторы загорелись, показывая нормальное давление.

– Туда. Разденьтесь догола, – приказал Кадок. – Затем бросьте скафандры сержанту.

Они повиновались. Нагота уже казалась им нормальной.

Скафандры упаковали, поместили в контейнер, запечатали и выбросили за борт. Они останутся вблизи миколианского курьера – прежде чем позволить им находиться рядом с ценными вещами, военные должны будут тщательно исследовать их.

– Сесть! – распорядился офицер безопасности. – Лицом ко мне!

Они подчинились. Ган Ро Чин взглянул в большие, яростные красные глаза месока и улыбнулся.

– Не тратьте на меня силы, Святой. Я тоже Нуль.

Криша попыталась прочесть хотя бы поверхностные мысли гипнота, чтобы понять, что их ожидает, но у того оказалась неплохая система медитативной блокировки. Должно быть, он высоко поднимется в Церкви. Больше он не пытался их загипнотизировать, и даже ни разу с ними не заговорил.

Наконец они состыковались с крейсером, на котором их подвергли тщательному обеззараживанию. Потом Крише дали зеленую мантию обычной жрицы, а Ган Ро Чину – первую, казалось, за много лет пару брюк и рубашку. Особенно забавные ощущения испытывал он от туфель. Затем их развели по небольшим каютам, заперев и выставив охрану, где они смогли немного отдохнуть.

Ожидание затянулось, и капитан решил вздремнуть. Странно, но впервые за долгое время он заснул сном младенца. Чтобы разбудить его, потребовалось его потормошить.

Месок подождал, пока он умоется, а затем вывел его из каюты и повел вдоль по коридору. Дойдя до другой каюты, побольше, солдат постучал, и, дождавшись ответа, открыл перед ним дверь. Чин вошел.

Перед ним сидели три офицера – все терране, как ни странно. Один, почти черный, широколицый, со снежно-белыми волосами, носил рыже-золотую флотскую форму и погоны коммодора. Второй, помоложе, в медицинском халате, был одной национальности с Чином – скорее всего, китаец-хань. Третьей была невысокая, экзотически красивая женщина, больше похожая на девочку, одетая в зеленую мантию с золотым подбоем. Какое-то смешение азиатских кровей, и довольно удачное. Не в первый раз он задался вопросом, почему самые отборные красавицы всегда оказываются жрицами. И не простыми жрицами – эта женщина, должно быть, была гораздо старше, чем выглядела, поскольку ее мантия говорила о сане Верховной Жрицы. Его старый, теперь уже покойный друг Морок был равен ей по рангу, хотя и имел другой сан.

Без сомнения, она занимала высший пост из всех терран, которых он когда-либо видел вне их родного мира.

– Я коммодор Агагувак, – сказал смуглый военный. – Это доктор Чжу. Нас также почтила своим присутствием Минь Святейшая Кво.

Он поклонился каждому по очереди, но промолчал.

– Мы идентифицировали вашу личность, – продолжил коммодор, – и надо сказать, вы весьма необычный человек, особенно учитывая досье, предоставленное Святейшей Минь. Вы должны понимать, капитан, что вы пропали без вести на вражеской территории более девяти недель тому назад. Через семь недель после этого ваш корабль и экипаж были переданы нам Биржей, и нам было сообщено, что вы вместе с вашей Дланью исчезли на далеком пограничном мире вместе с людьми из Миколя и Биржи. Ваше неожиданное появление сейчас, не говоря уже о его характере, вызвало у нас изрядный переполох.

– Девять недель, – повторил Чин. – А кажется, жизнь прошла.

Коммодор откашлялся.

– Расскажите нам обо всем, что произошло. Расскажите, как сможете. Разумеется, наш разговор записывается.

– Конечно, – ответил он. – Я постараюсь.

И он рассказал им все, хотя это и заняло немало времени, не стесняясь даже, возможно, излишней обстоятельности. Он не обошел и кошмары Криши, поскольку ее память все равно должны были просканировать, так что он мог только подтвердить ее рассказ – в противном случае ее, возможно, посчитали бы просто сумасшедшей. То, что она искренне верила в то, что с ней произошло, не имело здесь никакого значения.

Когда он закончил, они устроили небольшой перерыв, и он выпил немного воды. После перерыва заговорила Святейшая Минь.

– Вы, разумеется, понимаете, что вы оба еретики, – сказала она.

– Святейшая, мои взгляды были всегда известны Инквизиции, и с тех пор они не изменились, – заметил он. – До сих пор это не мешало мне быть полноправным членом Длани. Что же до действительно еретических моментов в моем рассказе, то я, будучи Нулем, не мог быть им свидетелем. Равно как и Святая Мендоро, получившая травму в результате жестокой атаки весьма и весьма реальной злой силы – смею заверить вас в этом. Мы лишь докладываем о таких моментах, в точности так, как нам о них сообщали – хотя могу добавить, что, по моему мнению, и миколианцы, и биржанцы действительно видели то, о чем рассказывали. Полагаю, действия Маккрея служат тому подтверждением.

– Вы полагаете, что они действительно разговаривали с богами? – настойчиво спросила она.

– Я полагаю, что они сами считали именно так, – осторожно ответил он. – Не думаю, что их разумы – любого из них, даже Миколя, – могли по-настоящему видеть или воспринимать что-либо в том мире. Это как если бы слепой от рождения попытался воспринять нечто при помощи цветов, освещения и теней. Их разум дал форму вещам, в нашем понимании ее не имеющим, и придал голоса тем, кто не имеет в них надобности.