И пришел Лесник! 6 (S-T-I-K-S) - Василий Лазарев Страница 56

— Не верю, — сказал я. — Должно быть средство, иначе бы нейроманты уже давно были хозяевами здесь.

— Возможно, — кивнул, соглашаясь Череп. — И всё-таки надо найти логово элиты.

— Сейчас, — Кобра опять перекинулась, на этот раз в оборотня и принюхалась к элите, покружив по туннелю как собака она ускакала дальше.

— Я всё хотела спросить и забывала. Вы Носорогу в Центр дозвонились? — спросила меня Лиана.

— Почти сразу, как пришли в мэрию Стального города. Там и не слышали ни о чём подобном. Но поблагодарили и заверили, что примут все меры к обороне, — я с трудом вспоминал тот вечер.

— Скорее всего нейроманты изменили свои планы, когда папаша Кац проведал о нападении, — сказала Лиана.

— Очень может быть. О, Кобра! Чисто собака Баскервилей, — отшатнулся Череп, когда на него из темноты прыгнул оборотень. Через миг она уже стояла, рядом превратившись в миловидную девушку.

— Не пугайся, милый. Тебя я не съем, — «милый»? Я опять узнаю самый последний? Лиана не повела бровью на такое приветствие, значит уже знает. Когда успели только снюхаться. А я знаю когда! Когда мы бухали с этим сморчком Нибелунгом, Череп сказал, что пойдёт встретит женщин и вышел. И пропал на полдня. Наверное, уже тогда, ведь они все вместе заявились, весёлые такие. Ну что здесь можно сказать? Пить надо меньше и больше контролировать ситуацию. — Я нашла, Жень. Здесь недалеко. Только там пусто.

— Не может быть! — не поверила Лиана. — Не даром же этот обрубок сюда так стремился.

— Что вообще ничего? — грустно спросил папаша Кац.

— Неа. Такое ощущение, что пока мы здесь забавлялись с элитой, кто-то сгрёб всё в охапку и убежал. Следы уходят дальше на сто метров и теряются. Как будто в стену ушёл.

— Кто? Нейромант? Почему тогда не напал на нас. Никогда не поверю, — недоверчиво спросила Плакса.

— Нейромант здесь не причём, это был человек, — ответила Кобра.

Глава 22

Петушки

— Что за идиотское название? Петушки? — спросил я у Черепа.

— Есть две причины, а почему так изначально назвали оригинальное поселение я не знаю, — пожал плечами ментат.

— Есть ещё и оригинал?

— Прототип скорее, во Владимирской области. Наташа бы вам больше рассказала, она родилась в Москве.

— Там той Москвы, как половина Германии сейчас, а вы от неё хотите за Петушки послушать, — проскрипел папаша Кац.

— Не важно кто и когда их так назвал. В шестидесятых это стало городом. Почему назвали здесь? Я и говорю, есть две причины. Первая это удалённость от Центра. Ровно сто один километр, ни о чём не говорит? — лукаво прищурился Череп.

— Мне нет, — покачала головой Лиана.

— Ну а ты, знахарь? Ничего не напоминает?

— Если ты намекаешь, что безработных и алкашей выселяли за сто первый километр в СССР, то не очень. Я родился в конце семидесятых.

— Эка нас всех раскидало, — поморщился Череп. — Да в Петушки, Покров и ещё множество населённых пунктов в Московской области принимали лентяев и алкоголиков из стольного града Москва. Перерыв между работами больше трёх месяцев и прощай трудовой стаж. Не работаешь больше года, добро пожаловать в Петушки или Покров. В закрытом городе Москва такие персонажи были не нужны. Уже позже, когда открыли столицу, в неё хлынули все кому не лень и это перестало работать, а раньше было строго. — С сожалением вспомнил Череп.

— Вторая причина какая? — поинтересовалась Кобра.

— Вытекающая из первой. Петушки увековечил один писатель своей поэмой Москва-Петушки. Эдаким алкогольным турне и в результате словил белку, но сейчас не о нём. Петушки в Подземье считаются заслуженной фабрикой по производству живчика. Более сотни марок, какого там только нет! На любой вкус, даже самый изысканный, папаша Кац, — подмигнул Череп.

— О, да! Да здравствуют Петушки! Я готов, куда идти? — Изя Кац дерзко поправил лямки рюкзака, взор его горел и сам он был готов свернуть горы по дороге в волшебный город.

— С этим вопрос, старичок, пока туго, — улыбнулась Лиана. — Пока у нас конечная точка маршрута в десяти километрах, но она на картах древних никак не обозначена. Петушков тогда ещё точно не было.

— Дорогу осилит идущий, — поднял назидательно палец знахарь и подпрыгнул на месте.

Десять километров по тёмному туннелю дались нам с трудом. Приходилось идти, прислушиваясь к каждому шороху, тихо как мыши. Постоянно в напряжении, но мы одолели путь и ни разу не подверглись опасности. На боковые коридоры, не отмеченные на карте, мы не обращали внимание, если и их ещё обследовать, то жизни не хватит. Кобра всё это время провела в изменённом состоянии, постоянно принюхиваясь, но так кроме древнего мышиного говна ничего и не нашла. Туннели стояли запечатанными неизвестно сколько лет, радовало, что система вентиляции и подачи воздуха по-прежнему действовала. Даже удивительно, как нейромантам удалось загнать под землю столь могучую цивилизацию. Да, и ещё поселится в их бункерах позже после того, как полностью истребили их строителей. С каждым шагом по древним плитам туннеля я всё больше сомневался, а сможем ли мы? Мы, мне кажется не осознавали до конца с кем и как нам придётся воевать. Если уж они приручают такую элиту, как ту, что мы встретили в церкви, то я просто не представляю, чем с ними сражаться. Одна надежда отыскать хоть что-то у древних, а для начала надо найти переводчика. Возможно, он прольёт свет на записи в блокноте Плаксы.

Но это всё было в будущем, сейчас надо выбираться к своим. Затем начать формировать хоть какое-то централизованное сопротивление. Мы прошли пока четыре бункера, не считая Михайловки и что я увидел? Михайловки и Спартака больше нет. На остальные в той или иной степени покушались или нападали. Причём кровососы обращают ни какого-нибудь абстрактного дядю Васю, а верхушку бункера. Морс, Монгол, Пионер. Наверняка мечтают укусить Нибелунга, а может быть в его окружении уже и завёлся кровосос. Я прекрасно понимал, что имеющимися у нас средствами мы ничего сделать не сможем. Боекомплект к экзоскелетам нейромантов скоро кончится, а судя по тому, что видел папаша Кац, то мозг с лёгкостью пополнит ряды