Владимир Поселягин - Двойной удар Страница 56

— Команду тоже? — спросил Ветров, хоть и был согласен с десятником.

— Так он ни слова правды не сказал, кроме того, что Глазов теперь старший воевода Великого Новгорода. Получил-таки место Кузьмы Михайловича, тать.

— Нужно увеличить скорость передвижения до предела возможного. Если он выкурит остатки семьи Красновских из имения и дома, то семьи не останется, — сказал я, задумчиво покусывая сорванную травинку.

Ласка играла вокруг, я снял поводок, дав ей свободу. Но девочка больше чем на тридцать метров не отбегала, изредка останавливалась и чутко следила, не уходим ли мы. Сейчас она нашла нору сурка и с интересом ее обнюхивала, гавкала и прислушивалась к эху.

— И ведь никто на него не подумает, — хлопнул по колену Корнилов.

— Согласен, работать под татей он хорошо придумал. Но ведь если кого из его воинов прихватят на месте преступления, ему не отвертеться. На вече его порвут, — сказал я.

— На сколько в Москве планируешь остановиться, боярин? — спросил Корнилов, он переживал за семью Красновских.

По словам кормчего, в живых осталась мать покойного Олега, то есть жена Кузьмы Михайловича, его мать Ольга Капитоновна, племянница Анна Рюриковна и малец лет семи, брат Анны, Игорь. И это все. А ведь семейство Красновских было многочисленным. Я, конечно, понимаю, что большую часть Красновских убили, хоть и обставили это как несчастные случаи. Даже слух прошел, что они прокляты, но ведь кто-то же должен был понять, что все это неспроста, что за дикость? Где местные менты?

— На пару дней, больше тянуть нельзя. Пополним припасы, узнаем свежие новости. Кое-что прикупим — и идем дальше.

— Хорошо. Я пока пойду, посты проверю, скоро воинов менять нужно, — вздохнул Корнилов и неторопливо направился к ушкую.

— Переживает, — сказал Ветров, провожая десятника взглядом.

— Он раньше принадлежал этой семье, предан, видимо. Ладно, пошли. У меня еще совместная тренировка с аркебузниками.

Казаки обратно вернулись пустые, не было попутного транспорта, но с шестью телегами, в которые также были запряжены волы. Оказалось, волочь махину «Беды» еще можно, но только пустой. Поэтому старший велел разгружать судно. Так что где-то через час нас подцепили и выволокли на берег.

Ушкуй, тяжело поскрипывая корпусом, переваливался на бревнах. Телеги тащились рядом, несмотря на нелегкий груз, волы упорно тянули их.

Расстояние волока между реками было не особо большим, где-то порядка двенадцати километров, однако очень тяжелых километров.

До темноты мы не успели, поэтому заночевали в открытой степи в трех километрах от окончания пути.

Ничего, нормально переночевали, Ветров, прикинув время передвижения судов, подсказал прихватить с собой дров — пригодилось. Было на чем сварить похлебку. Казаки, как и в прошлый раз, с охоткой согласились с нами поужинать.

В общем, волок мы прошли вполне благополучно, утром, где-то к десяти часам, мой ушкуй, подняв волну, скатился по желобу в воды Итиля. Через два часа после возвращения груза в трюм мы были готовы идти дальше.

С купцами все было обговорено. Поэтому, как только моя команда и воины заняли свои места, мы начали подниматься вверх, в сторону Казани.

Путь до Казани не сказать чтобы прошел спокойно и благополучно, пару раз нас обстреляли с берега дикие татары, один раз успел поднять панику часовой, но мы отогнали татей двумя выстрелами из пушек. Потери были, у нас один раненный стрелой, у противника шестеро посеченных картечью. Думаю, они больше испугались выстрелов, чем поражающих элементов.

Шли мы уже несколько дней, на берегах довольно часто встречались поселения рыбаков. Мы проплывали по тем местам, где в будущем будут стоять такие города, как Саратов, Самара, Тольятти, Казань… Хотя нет, последняя уже стоит, и мы, кажется, к ней подплываем.

От берега отделилась лодочка с тремя татарами.

— Сейчас досматривать будут, — предупредил Ветров, недобро поглядывая из-под бровей на басурман. Не любил он их.

Меня уже предупредили, что местные оружия в руках русских не любят. Поэтому я заранее приказал спрятать его, не забыв и пушки.

— Обломятся. Не волнуйся, Глеб, я знаю как себя с ними вести.

В отличие от воинов и команды, наблюдал я не за таможенниками, а жадно рассматривал Казань. Все-таки родной город, молодость там пролетела.

«Беда» шла сразу за ладьей Соловейчика, отставая метров на сто, за нами судно Прохорова.

Осмотрев и приняв плату за проход с первого судна, лодка направилась ко мне.

Как только через борт перелез первый, можно сказать типичный татарин, я вскинул руки и радостно воскликнул:

— Вай мей, какие люди у меня на судне! Я рад столь хорошим гостям, которые могут дать совет и подсказать, как лучше пройти через местные руки, — у меня между пальцами замелькала серебрушка. Догадливые таможенники поняли, что она не последняя. Ногайский, конечно, не татарский, но родственные языки, так что мы понимали друг друга.

Три серебряные монетки скрылись в руках татар, мы со старшим отошли к корме, а двое чисто символически заглянули в трюм, разворошив пару тюков со свининой, которые лежали сверху.

Расставшись с полузолотым, платить больше — это вызвать подозрения, я стал расспрашивать старшего таможенника насчет дальнейшего пути.

Мне повезло, он много знал и честно заработал свой гонорар. Так что, заплатив за проход нужную сумму, я проводил их до лодки и помахал вслед, когда таможенники направились к Прохорову.

— Слышал? — спросил я Ветрова.

— Я их язык не разумею, толмачом обычно пользуюсь.

— Орда из похода на Русь вернулась. Говорят, огромный полон привели. Много городов пожгли-пограбили.

— Нехристи, — с ненавистью выдохнул Ветров, стоявший рядом Немцов солидарно вздохнул.

— Шли они через степь, но возвращались вдоль реки. Несколько городов, мимо которых мы пройдем, сожжены и разграблены.

— Тверь? — спросил Ветров, он был оттуда.

— Не дошли, и до Москвы тоже. Рязань взяли, Владимир, еще несколько городов. Нижний, сказал, не тронули. Торопиться надо.

— Почему? — спросил Федор.

— Орда не вся вернулась, несколько отрядов еще бесчинствуют на Руси. Можем нарваться. Так что после Казани смотрим в оба.

Мы уже договорились с купцами, что пробудем день в Казани, нужно было закупиться. Да еще я надеялся найти свинец. Наши-то запасы на исходе.

Ладья Соловейчика свернула с русла Волги и вошла в одну из притоков. Через полкилометра, пропустив длинную баржу, мы подошли к торговому кварталу. Длинная деревянная пристань могла вместить до сорока кораблей, подобных нашим, в данный момент тут находилось не больше пятнадцати. Причалив, мы отметились у портового чиновника. Он узнавал, будем ли мы торговать, но когда понял, что собираемся только закупить припасы, принял плату за стоянку и ушел.