Андрей Ливадный - Линия жизни Страница 56

Рассвет.

Магическое явление для пандорианца. Нечто важное, утраченное в реальности, но сохраненное в памяти.

Дом Айлоны стоял среди скал. Егор не знал, почему она выбрала такое неприветливое место.

Поле антигравитации, служившее ему постелью, не дарило ощущений комфорта, скорее напрягало чуждостью ощущений, да и все тут выглядело необычным. Слово «дом» предполагает стены, предметы, уют, защищенность.

Егор без видимой опоры полулежал в воздухе, парил над причудливыми, сформированными ветрами выступами скал.

Что же такое дом в понятии армахонтов?

Нерв молчал. Он не получал никакой информации, что странно, ведь запахи при наличии атмосферы есть везде!

Даже стерильная чистота пахнет. По-особому, резко, чаще медикаментозно – это Бестужев знал по опыту.

Бледный отсвет зари окрасил редкие перистые облака в розово-алый оттенок. Звезды постепенно исчезали, с рассветом поднялся ветер, несущий клубы желтоватой пыли. С высоты они выглядели как темная аморфная масса, взметнувшаяся над пустыней.

Неуютно.

Он пошевелился, попробовал привстать, опираясь на руку, и неизвестное Егору устройство тут же отреагировало, создав участок уплотненной среды.

«Нет, устройство, формирующее постель, намного сложнее обыкновенного антиграва, – подумал Егор, удивляясь достоверности ощущений, хотя – он взглянул на свою руку – опираюсь я по-прежнему на воздух!»

Заря уже разлилась в половину небосвода. Горизонт истекал оранжевым сиянием, клубящаяся, поднятая ветром пыль сформировала быстро приближающийся фронт.

Егор недоумевал. Зачем Айлона поселилась тут, на островке скал посреди бескрайней пустыни?

Появилось чувство тревоги. Еще бы. Рассвет выглядел неприветливо. Парить в воздухе, созерцая его, хотелось все меньше.

Хондийский нерв подавленно молчал. Бестужев мысленно переключился на расширитель сознания и спустя пару секунд с заметной раздражающей задержкой увидел окружающее в совершенно ином свете.

Дом, оказывается, остался домом, просто стены, пол, потолок, предметы уже не относились к привычным для человека проявлениям материального мира.

Вокруг Егора струились энергии. Он осмелился встать, и под ногами тут же сформировались невидимые для невооруженного глаза ступени.

По ним (в ощущениях) он спустился со своего ложа, но босые ноги не почувствовали ни шероховатой фактуры камня, ни его холодного прикосновения. Расширитель сознания предлагал свою трактовку явления: каждый шаг приводил к возникновению тонкой, похожей на ауру прослойки, которая изолировала его от соприкосновения с любыми поверхностями.

Стены динамично меняли конфигурацию. Они были абсолютно прозрачны, не препятствовали взгляду, тоже состояли из энергий – их удалось разглядеть лишь при помощи имплантов.

Егору хотелось пить. Здорово было бы умыться и присесть, наблюдая за восходом. Но как это сделать?

Мысленный интерфейс? Он подумал о воде, но ничего не произошло.

Чувства менялись от удивления к раздражению. Струящиеся едва заметным маревом стены уже не выглядели надежной защитой, скорее, они ограничивали его свободу.

Так ли это?

Он шагнул вперед.

Стена расступилась, плавно отпрянула, меняя очертания, позволяя сделать шаг, но не давая пройти сквозь нее.

Стоило лишь подумать о воде, как пить захотелось всерьез.

Вспомнив, как просто и непринужденно ему удалось «встать с постели», Егор вытянул руки, сложил ладони лодочкой, поднес их к губам.

Сработало!

Капля воды материализовалась в воздухе. Он внимательно следил за происходящим. Через пару секунд конденсата уже накопилось достаточно, из него сформировался пузырь, как в невесомости.

Вода была чуть горьковатой на вкус.

Рассвет разгорался все ярче, ветер унялся, пыль, поднятая им, постепенно оседала. Взгляд скользил по пустыне. Бесконечные желтоватые барханы волнами убегали к горизонту.

Нерв как будто отключился. Егор уже настолько привык к нему, что теперь испытывал дискомфорт.

Справа взвихрился туман, образовался столб из мелких водяных капелек.

Егор вошел в него, ощущая, как освежающее прикосновение влаги стирает тревожное состояние.

Он вымылся, освежился, вышел, увидел свою одежду. Она лежала на плоском камне, но кто принес ее?

Айлона?

Нет, вокруг по-прежнему никого.

«Что ж». Егор пожал плечами, быстро оделся, чувствуя себя намного лучше.

– Освоился?

Он обернулся на голос.

– Доброе утро. – Айлона не улыбалась, выглядела серьезной. – Ты прав, многое в нашем быту состоит из энергий. Это удобно. – Она села, и незримое поле, даже в восприятии имплантов похожее на едва уловимое марево воздуха, объяло ее фигуру.

– Читаешь мысли?

– Немного. Твой модуль технической телепатии усиливает и, – она запнулась, подбирая слово, – «формулирует» некоторые особенно тревожащие или вызывающие вопрос внутренние состояния.

– Ты подавила хондийский нерв? – Егор сел напротив. Получилось немного неуклюже.

– Он – зло. – На доли секунды черты лица Айлоны выдали отвращение.

– Нерв – часть меня. Инструмент выживания, – холодно ответил Егор.

– Почему ты злишься? – Она закинула ногу на ногу. – Тебе некомфортно?

– Непривычно.

– На все нужно время. Это пройдет.

– Я пленник?

– Гость.

– И могу уйти, когда захочу?

– Конечно. Только куда? – Она окинула взглядом бескрайнюю пустыню. – Егор, не злись. Существуют некоторые правила. Не мне их нарушать.

– Ты тоже пленница?

– Нет. Я куратор этого мира. Наблюдатель. Исследователь. В далеком будущем, возможно, – наставник.

Егор пожал плечами. Вокруг лишь бескрайние пески. Она явно не говорит всей правды.

Айлона приподняла бровь.

– Отключи модуль технологической телепатии, – попросила она и тут же пояснила: – Мне неприятны некоторые твои суждения.

– Извини. Не могу. Не знаю, как это сделать.

– Не управляешь имплантами? – удивилась Айлона.

Холодок между ними быстро превращался в наледь.

– Ты многого не понимаешь, Егор. – Она встала, отвернулась, глядя вдаль.

– Ну да. Между нами пропасть. В двести пятьдесят тысяч лет, верно? Вы управляете Вселенной, а Земля, люди – это так, далекое воспоминание? Исторический факт? Существовала такая планета, брошенная на произвол судьбы, и не более?

Айлона кивнула.

– У тебя ведь загружены базы данных по истории Земли?

– Да.

– Тогда попробую объяснить на доступном примере. Ты должен знать, что первобытные люди на Земле получили шанс на развитие благодаря катастрофе планетарного масштаба. Падение астероида уничтожило одни виды и дало шанс другим. Представляешь, какая это была трагедия? Сумей ты вернуться во времени, обладая современными знаниями, техникой, столкнул бы тот астероид с его орбиты?