Андрей Левицкий - Выбор оружия Страница 57

Озабоченное лицо склонилось надо мной, и напарник спросил:

– Там же кровь камня есть, Химик? Надо ее на рану присобачить. А ну сядь, давай контейнер снимем…

Он помог мне сесть и стал расстегивать ремешки, но я сказал:

– Так просто на рану нельзя. Нужны тряпки и спирт или хотя бы бензин.

– Где ж я тебе бензин сейчас возьму?

– Раз негде – значит, пошли дальше. Мне получше чуток стало, как полежал, теперь помоги встать.

Озеро осталось далеко позади, когда мы услышали тарахтение. Пригоршня достал нож – единственное наше оружие, не считая артефактов в контейнерах, – и поволок меня под прикрытие растущего неподалеку дерева, но потом остановился.

– Знакомый звук вроде, – сказал я.

Он кивнул.

– Ага. Это, кажется… Ну точно!

По полю в нашу сторону двигалась мотоповозка. Я разглядел сидящего за рулем Шрама.

– Идем, – напарник потащил меня вперед.

Вскоре знакомый голос зазвенел:

– Новички, ха-ха! Видели Хозяев Зоны? А Тропова, Тропова видели, или он все прячется, никому свое лицо не показывает, истинное имя не говорит? Разбогатели, новички, деньжатами разжились или, может, артефактами?

– Заткнись, – бросил Шрам не оборачиваясь, и Звонарь смолк. Сталкер остановил повозку, кивнул нам. Позади, обняв трехлитровую банку, сидел Илья Львович. Звонарь, облаченный все в те же напоминающие пижаму одежды, гордо восседал на одном бортике с берданкой в руках, с другой стороны пристроился вооруженный автоматом Злой.

– Что с вами, молодой человек? – спросил Илья Львович, когда я, ни слова не говоря, полез в кузов. – На вас лица нет.

– Самогон свой открывайте, – велел я.

– Закуски не успел захватить, даже огурчиков…

– Я пить не хочу, для артефактов надо. Тряпки есть какие-то? Нет… Открывайте, открывайте банку, Илья Львович! Звонарь, а ты рубаху снимай, быстро!

Между нашими ногами лежали два «калаша», «узи», три пистолета и порванный рюкзак, в котором виднелись рожки и обоймы. Их там было не слишком много, но все же…

Радостно болтающий Звонарь без всяких возражений снял рубаху с непомерно длинными рукавами. Я положил контейнеры возле рюкзака и с помощью Ильи Львовича стал сооружать повязку, краем уха слушая разговор.

– Что-то не вижу я компьютера у вас, – сказал Злой. – Добыли топ-топ этот? А пацан где, америкос?

Никита, усевшись на край кузова, ответил:

– Его бюреры украли. Не Блейка, а лэптоп. Химик с Блейком к ним в деревню пошли, там у них, оказывается, целая деревня на склоне. Тут как раз я подгреб, мы обвал устроили, бюреров завалило…

– Вместе с топ-топом?

– Лэптопом, Злой. Нет, не вместе с ним. Его Блейк успел вытащить оттуда.

– Ну так где америкос?

– У америкосов, – сказал Пригоршня.

Сталкер уставился на него, Шрам обернулся, внезапно заинтересовавшись.

– Чего?

– Злой, пацан нас кинул. Взял ноутбук и к военным побежал. Поехал, вернее. Мы когда спустились – ни телеги, ни коня, ни пацана. Он в Марьяну твою втюрился, ты хоть это видел? Мы с Химиком думаем: решил с Пирсняком поторговаться. Ну и…

Шрам вдруг завел мотор. Кузов качнулся, когда он вывернул руль, Никита чуть не сверзился с бортика, а Звонарь таки упал, но не наружу – внутрь, ударившись затылком о рюкзак, захныкал.

– Ты сдурел?! – заорал Никита на Шрама. – Куда попер, эй!

– Не трынди, малый, – перебил его старый сталкер. – Шрам правильно попер, куда надо.

– А куда надо? – спросил я.

– На север. Мы когда в сарае том сидели – военные вдруг появились, всем кагалом. Мотоциклы, грузовички их, джипы… Ехали строем длинным, растянувшись, будто Долину прочесывали. Над ними вертолет сначала покружил, а потом улетел куда-то. Мы со Шрамом на сеновал залезли, оттуда глядели. Еще немного – и они бы до сарая добрались, но тут вдруг телега показалась. Далеко, поэтому мы не поняли, что в ней пацан этот. Она подъехала к мотоциклу, на котором Пирсняк любит разъезжать. Остановились, стали базарить о чем-то. С сеновала видно было, что в телеге только один человек, но кто – не разобрать. Долго они там чем-то заняты были, а потом вдруг все развернулись – и на север, причем быстро так… Строй сломался, толпой туда ломанулись. Понял, малец?

Никита обернулся, вопросительно посмотрел на меня. Я к тому времени сидел, привалившись к бортику, весь обмотанный повязками, оторванными от рубахи Звонаря. К телу были прижаты заживляющие артефакты – две крови камня и ломоть мяса.

– На севере, между двух скал, озерцо со свайными домиками, – сказал я.

После этих слов все, кроме Шрама, уставились на меня.

– Какое еще озерцо, Химик? – удивился Злой. – Какие домики? У нас тут два только озера, одно в западной части, с водопадом, другое – в восточной, от которого вы пришли. А на севере пустошь каменистая, больше ничего нет.

Я пожал плечами – несмотря на артефакт, левое после этого пронзила боль, и я решил, что больше делать так не буду.

– Значит, теперь есть. Мы с вертолета заметили, когда летали. Когда вы в последний раз ту пустошь видели?

– Это к охотникам. Шрам, когда?

Тот ответил, не оборачиваясь:

– Там дичи мало, потому давно не ходили. Много месяцев.

– Ну вот, значит, с тех пор поменялось там все, после какого-нибудь выброса, – заключил Никита.

Шрам не жалел повозку: она подпрыгивала на ухабах, тряслась, скрипела – и мчалась вперед с приличной скоростью.

– А если они выход, пробой этот пространственный, найдут, зачем нам спешить? – спросил напарник. – Ну, выйдут они из Долины… И хрен с ними, мы следом выйдем.

Злой покрутил пальцем у виска.

– Дурак ты, малый. Зачем Пирсняку надо, чтоб те, кто в Долине жил, когда вернутся, рассказали о его делишках? О том, как он генерала натовского пришил? Солдаты – те повязаны с ним, ну а мы…

– Капитан этот пробой либо заткнет как-то за собой, либо просто подорвет вход, чтоб его завалило, – пояснил я Никите. – Либо еще что сделает… В общем, он после себя уже никому не даст выйти, потому что его потом под трибунал отдадут и расстреляют, если военные с Кордона узнают, что он тут творил. Это первое, а второе – неизвестно еще, сможем ли мы этот выход найти без лэптопа, даже зная, что он в северной части Долины где-то.

– Ну так куда мы едем-то конкретно?

– Конкретно – пока к озеру, там будем дальше смотреть. Эй, все! У кого ранения еще есть, ушибы сильные? Здесь две крови камня остались и ломоть мяса – он слабее, но тоже нормально действует, так что подтягивайтесь…

– Ну-ка покажи, что там у вас, – Злой присел рядом с контейнерами. – Ой, мать! Да где ж вы столько набрали? А вот это что… а, душа. В мои времена, когда я еще Зону топтал, она пять тысяч стоила.

– А сейчас все десять, – сказал я.

Илья Львович тоже заинтересовался, осторожно поставив свою банку под бортиком, присел рядом; бессмысленно улыбающийся Звонарь с Никитой склонились к нам.

– Это – морской еж, а вот колючки, – пояснил я, по очереди отодвигая крышечки и сразу же закрывая их. – Они скачут и колются. Вот это зеркальце – золотая рыбка…

– Светится! – обрадовался Звонарь и протянул руку, но я уже закрыл ячейку.

– Не трогай. Вот кристалл, вспышка, колобок. Мороженое, слизь… Еще одна вспышка, вторая слизь, шрапнель, бусы, слюда, батарейка, пружинка с пустышкой… Есть тут у вас где-то лоза волчьего зева, Злой?

– Полно, – он махнул рукой. – Да вон хотя бы…

Я приподнялся, выглядывая из-за плеча Никиты, крикнул сквозь тарахтение двигателя и лязг:

– Шрам, останови ненадолго!

– Не останавливай, притормози просто, – уточнил Пригоршня. – Где, Химик? Вон то, синее?

Я кивнул, и он соскочил с повозки, как только скорость уменьшилась, бросился к длинному, стелящемуся по земле мясистому стеблю, схватил и побежал, таща волчью лозу за собой, вырывая из земли ее тонкие корешки. Повозка медленно ехала дальше; я выпрямился во весь рост, глядя над головой Шрама. Северного озера пока не было видно, но две скалы я уже мог разглядеть.

– Все, хватит!

Напарник рубанул по стеблю ножом и побежал обратно, волоча за собой около трех метров лозы, наматывая ее на руку, как ковбой – лассо.

Бросив растение мне под ноги, он запрыгнул на борт и уселся боком.

– Незаменимая вещь, когда хочешь артефакты скрепить, – пояснил я остальным. – Это мутантное растение, у него особые свойства.

– А я слыхал, ее в какой-то военно-биологической лаборатории вырастили специально для Зоны, – сказал Злой.

– Неважно. Надо разрезать на куски поменьше. Вроде подъезжаем уже?

– Соленая! – удивился Злой, посасывая палец, который только что макнул в воду, присев на краю пологого берега. – Это что получается, кусок моря сюда к нам затянуло?

Оставив повозку за скалой, где уже стояли три пустых грузовика, пара джипов и мотоцикл, мы приблизились к берегу, кто на четвереньках, кто ползком. Труднее всего было со Звонарем: он то и дело порывался встать и, по-моему, броситься в водоем, чтобы искупаться, так что Пригоршне каждый раз приходилось то отвешивать ему подзатыльник, будто непослушному ребенку, то подбивать ноги, после чего Звонарь плюхался обратно на песок и, бессмысленно улыбаясь, полз дальше.