Барбара Хэмбли - Дети Джедаев Страница 57

Дройды высоко подняли труп джаваса и бросили его в чан, куда он и упал с тягучим «плюх». Крышка закрылась.

Резкий стук сбоку от Люка заставил его подскочить. В стене открылась шлюзовая дверь, и в бачок под ней со стуком упала беспорядочная груда пряжек от ремней, застежек сапог, шлем штурмовика и несколько полурастворившихся костей, сплошь покрытых коричневатой энзиматической кислотой.

Череп гаморреанца ухмылялся Люку из бачка.

Люк быстро отступил на шаг. Он знал, что полная переработка энзиматически расчлененных продуктов пускалась во вторичное употребление только на вторую или третью неделю пребывания в глубоком космосе, и все же обнаружил, что его подташнивает при воспоминании о том синтетическом яйце.

«Щебетунчик» ждал его в коридоре. Люк провел его за собой через еще одну дверь мимо дублирующих энзимных чанов у противоположной стены. При прикосновении к огонькам на его посохе выстроившиеся в углу три 5Р-80 повернули к нему свои кубические верхние половины тел, посвечивая тускло-голубым светом квадратных широкодиапазонных сенсоров. Из темноты выкатился маленький ММГ и забарабанил по нему тремя руками. Он остановился рядом с Люком, когда тот опустился на колено, пытаясь открыть панели люков, и потянул крышку на себя с присущей дройдам силой. Люк наклонился и стукнул по кнопке остановки на спине у дройда. ММГ замер, все еще держа в захвате панель.

Из шахты ему усмехались прутья энклизионной решетки, смахивавшие на обломанные ледяные зубы, пропадая из виду в темном дымоходе наверху.

Очень осторожно Люк заглянул в шахту. Она подымалась на два уровня под острым углом, в крайнем случае по ней можно было подняться, но не человеку с бездействующей ногой. Квадратные холодные заплаты стен, казалось, шептали: «Попробуй. Действуй».

«Это все равно что осечка у бластера», — сказала Каллиста.

И еще: «Чем сильнее они ранят тебя, тем сильнее им захочется тебя добить».

Он изучил запоры, закрывавшие неотстающие панели сзади, так что стало легко мысленно потянуться — как прежде он потянулся за панель, ведущую в шахту, — и повернул запоры. Труднее оказалось продуть панель дочиста, так как из-за усталости и боли было трудно сосредоточиться. Он почувствовал, что двумя уровнями выше крышка люка поддается, и смутно расслышал лязг, когда она упала на пол.

Воздух заструился по шахте, мягко овевая ему лицо.

Два уровня. Восемь метров по крутой наклонной шахте, и тьма — хоть выколи глаз.

— Ладно, приятель, — прошептал он дройду. — Делай свое дело.

Он завозился с дистанционным управлением, подводя аппарат к точке в нескольких сантиметрах от энклизионного поля. Сфокусировав разум, собрался с мыслями, отложил в сторону боль, усталость и нарастающую тревогу. Каждый квадрат решетки возник перед его мысленным взором, с изъянами, задержками, молекулами и синапсами — мгновенными изменениями в атмосферном давлении, проводимости, времени реакции— И кроме этого, с кинетической энергией, нарастающей, словно молния, густой и ждущей, нацеленной вверх, во тьму, словно стационарная пушка.

Это походило на выкрикивание слова, но никакого слова не было. Только бесшумный взрыв скорости «щебетунчика», ракетой несущегося вверх, разрывая воздух, словно вылетевшего из ракетомета, и брызжущее шипение молнии. Несколько тонких, как паутина, запоздалых голубых лучей ударили из опаловых квадратов на металлическом корпусе, вызывая искры там, где попал один, другой…

Затем он почувствовал его в воздухе, и решетка снова умолкла.

Люк проверил монитор на шаре управления. «Щебетунчик» все еще посылал сигналы.

Весь дрожа, он прижался лбом к косяку панели, благодарный Силе и всем Силам вселенной…

И обернулся, увидев перед собой то, что в тот первый миг принял за еще один «щебетунчик», висящий позади него в темноте.

В следующую секунду его рефлексы сработали, и он бросился в сторону, едва успев избежать опаляющей вспышки огня бластера. «Обнаружитель», — молнией пронеслось у него в голове, когда он откатился за неработающий чан, отдернув раненую ногу с пути луча, сжегшего кусок каблука у него на сапоге. Он вспомнил обугленную дыру в боку джаваса. Очевидно, летающие серебристые обнаружители могли не только оглушать и доставлять куда следует.

Он схватился было за свой посох, валявшийся на полу, но тут же отдернул руку обратно — как раз вовремя. Еще один луч зашипел, ударив в палубу, и он увернулся от выплывшего из темноты второго обнаружителя.

На лугу на Пзобе он видел эти серебристые сверкающие сферы в действии и знал, что несколько мгновений это антеннообразное гнездо сенсоров будет, жужжа, перемещаться и вновь фокусироваться, — и перекатился. Центральные обзорные отверстия переместились, и второй дройд брызнул огнем, но не по нему, а по полу — линией быстрых вспышек, по схеме прочесывания площади, оттесняя человека к открытой панели шахты и экклизионной решетке в ней.

— Хитроумно, — пробормотал Люк, отползая назад и рассчитывая время для прыжка. Руководствуясь скорее инстинктом, нежели чем-то еще, он бросился в открытое пространство в узоре выстрелов, перекатился, поднявшись на колени, и выдернул из кармана диагностическое зеркало, когда обнаружители вновь развернулись в его сторону. Он поймал молнию первого на изогнутое стекло, чистую, злобную и идеально нацеленную. Она ударила по второму обнаружителю за миг до того, как тот выстрелил. Обнаружитель разлетелся мелким осколочным дождем, царапнувшим Люка по лицу, словно колючки, но это позволило ему слегка повернуть зеркало, прежде чем первый обнаружитель попробовал опять — и отправился в шумное небытие посредством собственной отраженной молнии.

Люк лежал на полу, тяжело дыша, тепло струившейся у него по лицу крови резко контрастировало с холодом высыхающего пота. Один подбитый обнаружитель лежал на полу в метре от него, похожий на раздавленного паука. Второй все еще висел сантиметрах в пятидесяти над полом, сломанные манипуляторы развинченно поворачивались туда-сюда. Люк оперся на руки, готовясь ползти к своему посоху.

С легким жужжанием ожили три 5Р-80 в углу.

Когда эти гусеничные машины метнулись к нему, двигаясь быстрее, чем можно было от них ожидать, он нырнул в дверь. Он поднял руку, вызывая в нее посох, когда ММГ снова ожил и выбросил в его сторону манипулятор. Люк выкатился за дверь, гадая, сможет ли он вовремя добраться хотя бы до прохода, и затормозил, когда из темноты коридора появились еще два 8Р и самый большой «Тредуэлл велл», какой он когда-либо видел, протягивавший к нему безжалостные руки.

В руке его со свистом ожил Меч, когда змееподобные серебристые щупальца схватили его сзади за запястье. Он ударил по одному из змееглазых дройдов, в то время как другой ткнул в него длинным, сочлененным штырем, и удар электрошока вышиб ему дух. Он перебросил Меч в левую руку, как научил его когда-то Вен, и рубанул по сенсорам змеедройда. Что-то ударило его сзади, сокрушительная сила сжала ему запястья, подымая над полом. Он снова рубанул, и посыпались искры, когда пылающий клинок перерубил сервокабель 0-40, но, в отличие от человеческих противников, дройды не были в состоянии ни попятиться, ни впасть в шок. Они окружили его, хватая с невозможной силой, и, когда он перерубал им сенсорные провода, сочленения, сервопередатчики, всегда находились другие.

Закаленные руки «Тредуэлла велла» сопротивлялись даже лучу лазера. Его создали для работы с ракетным топливом, и, хотя Меч свистел и рубил, жгучая сила ударов отдавалась в руках Люка. С болтающимися руками, с вывалившимися глазными стебельками те дройды, какие еще работали, последовали за кочегаром, когда тот пронес Люка через дверной проем, и их поглотила зловонная тьма энзимной камеры. Люк крутился, обрубал клешни, державшие его за руки, за ноги, но не мог заставить их хотя бы дрогнуть. Вонь усилилась, когда энзимный чан раскрылся, как зрачок. Пар заклубился вокруг него, словно пена, голова у него закружилась от вони и от жара бурлящей под ним темной красно-коричневой жидкости.

Люк обмяк. Клинок Меча убрался в рукоять. «Лист на ветру, — подумал он. — Лист на ветру».

«Тредуэлл» выронил его. Расслабившийся, словно во сне, Люк, падая, вызвал Силу, он словно плыл под потоком. Из какой-то абстрактной дали он осознавал, как его собственное тело легко кувыркается в сторону над перемешивающейся пакостью в чане, без усилий левитируя к противоположному краю, прочь от дройдов.

И сразу же за краем он упал и с силой врезался в пол. Покалеченная нога подкосилась, когда он пытался устоять, и он рухнул, отползая из последних сил, когда дройды, скрипя и лязгая, устремились в погоню. Они были не столь проворны, как обнаружители, — он вынул чеку из закрываемой вручную двери, когда они находились в метре от него, и вогнал луч Меча в механизм, чтобы пережечь его, как только дверь отделила его от дройдов.