Антон Медведев - Враг Империи Страница 57

Открыв тяжелую дверь двигательного отсека, Ким затащил внутрь поверженных охранников, быстро закрыл дверь и заблокировал замок. Подхватив сумку, уверенно прошел к двигателям.

Все, теперь ему уже никто не в силах помешать. Открыв сумку, Ким достал необычно тяжелую пивную банку, аккуратно повернул и снял с нее крышку. Его взору предстал узкий ребристый цилиндр с кнопками в верхней части. Установив цилиндр в основании одного из двигателей, Ким осторожно набрал нужный код. Цилиндр тихо пискнул. Десять секунд до постановки на боевой взвод, Ким быстро отошел в сторону. Адская машинка снова пискнула, предупреждая о том, что любые попытки приблизиться к ней окончатся печально. Корабль обречен — а ему надо уходить, у него меньше тридцати минут.

Дверь двигательного отсека Ким запер очень тщательно. Потом, оглядевшись, достал пистолет и несколькими выстрелами приварил ее к стальным косякам. Будет очень неприятно, если кто-то заглянет сюда раньше времени.

Сумку и куртку ремонтника Ким оставил в двигательном отсеке, пистолет спрятал во внутренний карман комбинезона. Он рассчитывал уйти чисто, но мало ли что могло случиться. Нельзя предусмотреть всего.

С корабля Ким сошел по тому же трапу, неловко покачиваясь и цепляясь за поручни. Охранники его узнали, да он и не ждал другого.

— Ребята, я за пивом… Не знаю, как вам, а нам не хватило… — Ким почесал подбородок и глупо засмеялся. — Вам захватить? А то что-то так мерзко…

— Отсыпался бы лучше, — с укоризной произнес усатый охранник. — На ногах же не стоишь.

— Не стоял бы — не пришел, — глубокомысленно изрек спустившийся по трапу выпивоха. — Ну так как, вам брать?

— Ладно, возьми парочку… — Второй охранник взглянул на усатого коллегу и с его молчаливого согласия протянул бойцу купюру. — Лучше «Императорского».

— Об чем речь… Ты что, какие деньги, я ж по старой дружбе… — Отмахнувшись от купюры, боец повернулся и нетвердой походкой направился в сторону переливавшихся на краю космодрома огней.

— Поторопись, мы скоро меняемся! — крикнул ему вслед усатый охранник. Боец ответил что-то невнятное и поковылял дальше.

— Не придет, — с уверенностью заявил второй охранник, пряча в карман купюру. — Выжрет еще банку и свалится где-нибудь.

— Может быть, — пожал плечами его напарник. — Проклятая служба…

Это было не столько неприятно, сколько неожиданно. Сидя в своем роскошном кресле, Чалми жевал потухшую сигару и в который уже раз перечитывал отчет о гибели корабля на базе близ Лондона. Странно, необъяснимо. Да, это далеко не первый погибший корабль, война есть война. Но чтобы вот так, на космодроме…

Вероятно, это сделал кто-то из команды корабля, другого объяснения у Чалми не было. Никакой чужак не сможет пробраться на корабль, перебить охрану в комнате наблюдения, проникнуть в двигательный отсек… Да нет, это был кто-то из своих, причем из высших офицеров. И записи стер, чтобы его не узнали. Свой. Но кто эта сволочь?

— Сэр, к вам генерал Моррис…

— Пусть войдет, — мрачно ответил Чалми, нажав кнопку связи. Затем снова зажег сигару и откинулся в кресле. — Садись, Себастьян… — Чалми взглянул на вошедшего Морриса и выпустил к потолку облачко дыма. — Читал это?

— Читал. — Сев в кресло, Моррис взял отчет, затем снова положил его на стол.

— И что скажешь?

— Скажу, что надо усилить охрану. Проворонили.

— Не думаю. Скорее, это был кто-то из экипажа.

— Нет. — Моррис покачал головой. — Ты не знаешь последних данных.

— Ну и? — Чалми с любопытством взглянул на Морриса. Себастьян уже давно заслуживал повышения, но тогда его пришлось бы отправить руководить каким-либо филиалом Департамента. Чалми же хотел видеть Морриса здесь.

— Нашли одного бойца, в ту ночь его оглушили и выкрали пропуск. Он описал преступника, примерно такое же описание дали охранники, дежурившие у кормового трапа.

— Так почему же они его не задержали?

— А за что? — пожал плечами Моррис. — У него был пропуск, а в лицо всех разве запомнишь. Он пробыл на корабле минут тридцать, затем ушел. Сказал, что за пивом. Потом произошел взрыв.

— Отпечатки?

— Никаких. Описание тоже ничего не дает, это наверняка грим.

Чалми нахмурился.

— И кто это может быть? — тихо спросил он.

— Не знаю… Возможно, человек Седрика?

— Нет, я бы об этом наверняка знал.

— Тогда кто? Народный умелец? — Моррис провел ладонью по вспотевшей лысине. Как обычно, в кабинете у Чалми было очень жарко.

— А вот это, мой дорогой Себастьян, тебе и предстоит выяснить, — улыбнулся Чалми. — Сегодня утром я разговаривал с Императором. Его Величество были очень недовольны. Так что усильте охрану, сделайте что угодно, но чтобы подобных сообщений мне больше не поступало.

— Иначе что? — сварливо спросил Моррис. Иногда он позволял себе лишнее. — Понизишь в должности?

Чалми снова улыбнулся и выпустил в сторону Морриса облачко дыма.

— Не беспокойся, Себастьян, — вкрадчиво произнес он. — Я найду, чем тебя занять.

В таких делах важно не только чисто сделать дело, но и чисто уйти. Любая оплошность, даже самая мелкая, чревата провалом. Кругом полно осведомителей. Именно поэтому Ким тщательно выполнял все процедуры отхода. Без проблем покинув территорию космодрома, он на рейсовом автобусе, почти пустом в этот поздний час, добрался до северной окраины Лондона. Пройдя к одной из старых обветшалых многоэтажек, набрал код на двери черного хода, сам код он дешифровал еще два дня назад. Войдя внутрь, снова запер дверь и начал медленно подниматься по лестнице.

Этой лестницей не пользовались, здесь было грязно и темно. Переступая через кучи мусора и кошачьего дерьма, Ким поднялся на двенадцатый этаж. Именно здесь он пять дней назад снял квартиру на имя Николая Зильбермана. Остановившись перед ведущей в коридор дверью, прислушался.

В коридоре было тихо, жильцы дома давно спали. Ким открыл дверь и бесшумно прошел к своей квартире. Несколько секунд, и он дома…

Сердце билось ровно и спокойно — времена, когда Ким нервничал, давно прошли. Взглянул на часы. Все правильно, взрыв произошел семь минут назад. То, что его не было слышно, ни о чем не говорит. И до космодрома далеко, да и толстые стены двигательного отсека наверняка приглушили звук.

Ким прошел в ванную. Остановившись перед зеркалом, несколько минут снимал грим, бросая в чрево утилизатора куски гримировального пластика. Затем туда же отправил одежду и армейские башмаки. Вроде все — приняв душ, Ким спокойно отправился спать. Ни одна душа в мире не сможет доказать, что этой ночью он покидал дом…

Утро было на редкость приятным. Ведущие телеканалы транслировали прямые включения с места происшествия, Ким с интересом смотрел на покореженную тушу корабля. Неплохо сработано, теперь Департамент будет землю рыть, пытаясь отыскать уничтожившего «Эдинбург» негодяя. А негодяи здесь, смотрит видео и с аппетитом жует копченого тунца.

Разумеется, усиленные поиски полиции ни к чему не привели. И не приведут — выждав еще два дня, Ким решил вернуться в Москву.

Билет он купил в центральных кассах лондонского вокзала. В этом тоже был свой смысл, преступники предпочитают брать билеты через удаленные терминалы. А какой он преступник? Он — Николай Зильберман, честный законопослушный гражданин. И пусть кто-нибудь попробует доказать, что это не так.

До его рейса оставалось меньше часа. Гуляя в парке близ вокзала, Ким думал о том, что не был здесь больше пяти лет. Кажется, прошла целая жизнь, а здесь ничего не изменилось. Все так же изрыгает струи воды хрустальный кит, все так же шумят на ветру вековые деревья. И даже продавщица у лотка с разными безделушками та же, в свой последний приезд Ким хорошо запомнил эту рыжеволосую веснушчатую девушку. Прошлый раз она смеялась, объясняя что-то непонятливому покупателю, сегодня была тиха и задумчива, да и вообще выглядела заметно повзрослевшей. Оно и понятно — годы идут, а она все еще здесь, у лотка, продает туристам разную чепуху. Возможно, не раз мечтала о заезжем принце — увидит ее этот принц и увезет далеко-далеко, туда, где люди живут совсем другой жизнью. Но принца все нет, и вряд ли он когда-нибудь появится…

Подойдя к лотку, Ким долго рассматривал разноцветные игрушки и сувениры. Девушка на него даже не взглянула — наверное, давно уже научилась отличать тех, кто действительно хочет что-то купить, от праздношатающейся публики. Ким и в самом деле не стал ничего покупать. Не стал хотя бы потому, что место было очень приметное, людное, да и девушка эта симпатичная вполне могла состоять в штате осведомителей. Купи что-нибудь, и тебя запомнят. А при случае вспомнят, и это уже может стать первым шагом на пути к провалу. Мелочь, ерунда, но именно с мелочей обычно и начинается большинство неприятностей. Слишком часто ему об этом говорили, слишком крепко въелись в сознание слова Наставников…