Дмитрий Старицкий - Гром победы Страница 58

— Коньяку? — спросил он.

— И не только мне. Прикажи и своим солдатам выдать хотя бы по сто грамм перед боем. Для храбрости.

Около моей машины с бортовым номером 001 курил командир взвода «артштурма» и, как оказалось, ожидал меня. Дядька в возрасте, за тридцать. Типичный горец, прослуживший с призыва в горной артиллерии и даже закончивший военное училище уже после того как накомандовался на унтерских должностях. Два Солдатских креста на груди.

— Командир, на два слова приватно, — заявил он, выбрасывая недокуренную папиросу.

— Чрезвычайно важно и срочно. Мы отошли в сторонку так, чтобы нас никто не мог услышать.

— Ты что же это творишь, молокосос! — шепот гвардейского лейтенанта для меня прозвучал как крик.

— Куда лезешь в головную машину? А руководить боем кто будет? Ушедшие боги? — Но… — попытался я возразить.

— Старший лейтенант, что вы себе позволяете. По какому праву? — По праву старшего. По праву опытного, — говорил он тихо, но как гвозди заколачивал.

— Ты как командир пока никто. Ты — символ. Ты — знамя. Полевой бой это тебе не бронепоезд где все в куче. Твое место позади нас. Следить за полем боя и вовремя исправлять ситуацию при ее изменении. А пострелять и без тебя найдется кому.

— Что мне на «коломбину» вообще сесть? — продолжал я ерепениться.

— Хуже. На БРЭМ, — ответил он мне.

— То, что надо для подвижного командного пункта. Пойдешь в линии «коломбин». Или еще дальше между ними и «эликами» — А кто моей машиной командовать будет? — Командир БРЭМа. Он в бой рвется и был страшно обижен своим назначением в эвакуаторы.

— Все равно я с такой постановкой вопроса не согласен, — не собирался я сдавать позиции.

— Командир, если бы тут была только одна рецкая бригада, я может быть тебе и слова бы не сказал. Но случись что с тобой, пусть даже только ранят, ты же не заговоренный… у тебя тут и зама-то в авторитетных чинах нет. Вальд за тридевять земель. Начальник штаба с ним же. Кто возьмет общее командование всей группировкой? Один из этих полковников? Они в нашем деле ничего не понимают. К тому же они обязательно устроят писькометрию у кого по выслуге страшинство, время то и уйдет. Враг опомнится и накроет нас тут всех. Так что не губи нас, командир. Иди в БРЭМ. То, что ты храбрый и так все знают и в твоем геройстве не сомневаются. Я понял, что он во всем прав, но что-то внутри меня брыкалось и сопротивлялось этой правде. Лейтенант положил мне руку на плечо.

— Так надо. Твое оружие — мы. Ты теперь не только за нас отвечаешь, но и еще за приданных нам четыре полка и два отдельных батальона. Фактически ты сейчас начальник дивизии. А изображаешь из себя Йошку-взводного.

— Но я фельдмаршалу обещал… — проблеял я последний свой аргумент.

— Что обещал? Прорвать вражеские траншеи в одиночку? Я замолчал.

— Вот то-то… — нравоучительно сказал лейтенант.

— Закончиться бой, можешь меня наказать за нарушение субординации. А сейчас иди в БРЭМ. Там и для посыльных рядом большой блиндаж организовали. Атака примитивная — в лоб. Поддержи нас гаубицами, отец-командир. И ухмыляется довольный тем, что удалось ему меня уговорить.

— Ну, если ты у меня республиканские траншеи не прорвешь, я тебя с землей съем, — пообещал я ему.

— Обязательно, командир, улыбнулся он во все зубы. Главное ты огненный вал хорошо организуй. А мы не подкачаем. Не успел я дойти до БРЭМа как меня снова позвали к телефону. На это раз на проводе «висел» командующий армией, в зоне ответственности которого я резвился, генерал пехоты граф Далинфорт. Человек старой формации, которого со службы унесут только вперед ногами.

— Доложите ваши планы, майор, — начал его превосходительство меня строить, после того как я представился.

— А то вы подчиненная мне часть, а действуете вне моего оперативного пространства. Только его мне для полного счастья не хватало. Накануне наступления. Или имитации наступления… Все равно. Вся секретность операции и так уже висит на волоске, а тут еще и большой штаб вмешивается, в котором по определению не может не быть своего «штирлица» у республики. Надо сбрасывать излишне любопытного генерала с хвоста.

— Простите, ваше превосходительство, но «железная» бригада есть личный резерв командующего фронтом, и подчиняется исключительно ему. Что-либо докладывать вам я буду с удовольствием, но только по личному приказу фельдмаршала. На это счет я имею от него особые инструкции. Рад бы, но… Если получу соответствующие изменения в инструкцию, то со всем моим рвением и уважением к вашему превосходительству. Честь имею, ваше превосходительство. Отдал трубку телефонисту.

— Будут еще звонить какие-нибудь генералы, кроме Моласа, скажи им, что я в саперном батальоне с которым нет телефонной связи. Прими телефонограмму и пообещай ее передать мне, как только противник закончит артподготовку. Посмотрел на часы. Времени осталось только добежать узкими ходами сообщений до батареи «элик».

Аэроплан сделал еще один облет вражеских позиций и сбросил вымпел. На этот раз нормально сбросил, не то, что утром, когда за ним пришлось солдатам в ледяную речку нырять. Уточнили позиции вражеской артиллерии и начали контрбатарейную борьбу. Первым залпом мои гаубицы выдали партию дымовых снарядов по тем местам, в которых по нашим подозрениям сидели корректировщики противника. Огонь артиллерии республиканцев к этому времени существенно ослаб и больше напоминал беспокоящий. И то, если посчитать, что сегодня они пару эшелонов снарядов в воздух уже запустили. Сколько можно быть таким расточительным, если на фронте ровным счетом ничего не происходит. Ну, аэроплан над ними летает редко. Пугает своей необычностью. Дирижабль бомбит, но тоже не каждый час. Кстати о дирижабле. Летнаб сообщил, что тот накрыл-таки батарею тяжелых орудий в последнюю бомбардировку. Одновременно сведенные в одну батарею оба полковых миномета под руководством выделенного мной спеца стали гасить выявленные пулеметные гнезда противника, предварительно положив по десятку мин на командные пункты полка, который противостоял нам. Были у меня потуги поставить минометы на бронеходы, но полигонные испытания такого прототипа показала его низкую эффективность, по крайней мере, на той платформе, которая у нас есть. А 120 мм миномета от концерна «Лозе» мы так и не получили. Самоходный миномет переделали в гаубицу, а вот асс-наводчик так в бригаде и остался. Не отдал я его обратно Щоличу. Вот и пригодился запас, который карман не трет. Ну, где этот дирижабль? Дым от снарядов заграждения уже расстелился ветром по полю, скрывая не только нас от огня противника, но и его от наших корректировщиков. Впрочем, была и разница. Враг бил вслепую, так как мы по заранее выявленным разведкой целям. Я приказал телефонистам.