Дмитрий Ермаков - Метро 2033: Третья сила Страница 58

«На станции все станет ясно», – решила Лена.

Процедуры досмотра, которой прямо перед ними подвергли крепких мужиков с вещевыми мешками, Лена и врач избежали. Постовой даже не потребовал у Рысевой документы, лишь мельком взглянул на Фролова, кивнул доктору и посторонился, позволяя им пройти дальше.

– Добро пожаловать на Площадь Ленина! – произнес Фролов, любезно пропуская Лену вперед. Они стояли на путях у самого края перрона. Отсюда мало что было видно, но даже этого хватило, чтобы потрясти девушку до глубины души.

Изящные белые пилоны, украшенные лепниной, как бы вырастали из массивных мраморных постаментов и плавно перетекали в своды. Каждая пара пилонов образовывала арку, под которой спокойно мог пройти даже очень высокий человек. Кроме лепнины, стены станции украшали ажурные решетчатые медальоны. Свет здесь горел ярче, чем на любой станции, которые Лене довелось видеть в своей жизни.

Будь на станции не так светло, ее неприглядная сущность не бросилась бы в глаза так быстро. Едва оправившись от первых впечатлений, Рысева отметила про себя: Площадь Ленина переживала не лучшие времена. Многие буквы в названии станции осыпались, осталось только «.лощадь. ни..». Ажурные люстры местами отсутствовали. Не укрылись от глаз Лены кучи мусора, лежавшие в арках, следы копоти на потолке, темные разводы на гранитном полу. Тут и там виднелись пулевые отверстия. По сути, станция врачей выделялась на общем фоне только архитектурой. И еще тут не экономили электричество. В остальном Площадь Ленина мало отличалась от ее родного Проспекта Большевиков.

По станции сновали люди: военные в камуфляжной форме, гражданские в обычной повседневной одежде, в основном в брюках и свитерах. Ни одного человека в белом халате девушка пока не заметила. Это ее в первый момент очень удивило.

«Мало ли. Не могут же все жители быть врачами», – успокоила себя Лена.

– Хватит любоваться видами, – засуетился Владимир Михайлович. – Нам пора.

Лена подтянулась, пытаясь подняться с путей на платформу, но тут же соскользнула обратно. Фролов пришел ей на помощь: подсадил девушку, взяв ее одной рукой за бедро, а другой – за попу.

«Еще раз дотронется – пощечину влеплю. И не посмотрю, что доктор», – решила Рысева, изо всех сил стараясь заглушить раздражение, закипающее в душе. Прикосновения Фролова успели ее крепко достать.

Едва Лена взобралась на перрон, как рядом тут же возникли, словно из ниоткуда, крепкие ребята в серой форме и в фуражках, с пистолетами на боках. Они направились прямо к Лене и встали справа и слева от нее. Меньше всего на свете эта парочка напоминала медицинских работников.

– Это мои помощники, – небрежно бросил Фролов. – Ну, пошли.

С путевой стены на Лену задумчиво взирал Владимир Ильич, лидер октябрьской революции. Благодаря урокам истории девушка кое-что знала о великом Ильиче. Все выглядело так, как и должно было быть. И все же что-то беспокоило ее, что-то казалось подозрительным. Слишком резко смолк болтун Фролов. Слишком мало врачей попадалось им на пути. Точнее – ни одного. Они подошли к лестнице, ведущей куда-то вбок – видимо, на другую станцию. И тут Рысева заметила на стене красную ленту с белыми буквами.

«Площадь Восстания» – гласила надпись.

– Владимир Михайлович, – обратилась Лена к врачу, застыв, как вкопанная, силясь сохранять самообладание, – кажется, мы шли не в ту сторону.

Ответом ей был дружный хохот самого Фролова и обоих его «помощников».

– Помогите! – закричала Лена, срываясь с места, но третий «помощник» мнимого врача, подкравшийся сзади, мгновенно пресек попытку бегства. Лену схватили за руки, а когда она попыталась лягаться, то и за ноги, и потащили наверх, к небольшой стальной дверце. На пороге своего жилища, улыбаясь, точно начищенный самовар, уже стоял Фролов.

– Вы мерзавец! Подлец! Свинья паршивая! – завизжала Лена в лицо похитителю. Она билась и извивалась в руках телохранителей Фролова. Ее бросало то в жар, то в холод. Лицо то становилось пунцовым, то мертвенно бледнело. Тельняшка взмокла. Рыжие локоны растрепались.

– Люди! На помощь! – крикнула она, увидев, что на лестнице собирается толпа зевак. Никто не отозвался. Ни в чьих глазах не увидела Рысева ни сочувствия, ни осуждения – только вялое любопытство. С тем же успехом она могла звать на помощь каменные статуи.

– Обожаю девчонок с характером, – произнес Владимир Михайлович, с улыбкой рассматривая девушку. – И с фантазией, – добавил он, выслушав очередную порцию обидных слов. – Ничего, скоро ты изменишь мнение обо мне. Добро пожаловать в сказку, детка.

Дверь закрылась за ними.

Обыватели, поняв, что бесплатное шоу закончилось, побрели дальше по своим делам.

Глава 5

Танец рыси

Только теперь, оказавшись в квартире Фролова, Лена смогла нормально рассмотреть человека, к которому попала в плен.

Первое впечатление – веселый добродушный лысый толстяк, не в меру разговорчивый и сексуально озабоченный – требовало корректировки.

Не толстяк. Объем фигуре Фролова придавал белый врачебный халат. Теперь он его снял, остался в брюках и рубашке, и эффект толстого пуза исчез. Куда уместнее было бы назвать купца «большим». Широкие плечи, мощный торс, крепкие руки. За здоровьем богач следил, это чувствовалось. И Лене это ничего хорошего не сулило. С мешком жира она бы справилась, с горой мускулов – уже вряд ли.

Не добродушный. Сбросив личину «доктора Айболита», Фролов обернулся этаким пауком-кровопийцей. На смену елейной улыбочке пришел сначала настоящий звериный оскал, а потом самодовольная ухмылка. «Ты моя, никуда не денешься», – сквозило в его взгляде.

Не болтун. Владимир Михайлович трещал, не замолкая, пока надо было отвлекать внимание Лены. Теперь надобность в этом отпала, и за десять минут бизнесмен не сказал ни слова. Только смотрел на девушку таким скользким взглядом, словно уже снял с нее всю одежду и уложил в постель.

Так что с последним Рысева угадала на все сто, да и лысина никуда не делась. В остальном же она потерпела сокрушительное фиаско.

Комната, в которой они очутились, оказалась довольно просторной – примерно восемь на десять метров. Здесь помещалась кровать, стул, на котором сидела Лена, и шикарное мягкое кресло. Трон хозяина.

Постель была разобрана, рядом на тумбочке лежал невероятно дефицитный в метро презерватив. Лена о назначении данного предмета знала, хотя они с Гришей во время своей первой и, увы, последней ночи любви презервативом не пользовались. Наличие «резинового изделия» отметало последние сомнения в серьезности намерений господина Фролова. Одно радовало Лену: он не поволок ее туда сразу же, значит, шансы спастись бегством пока оставались.

Начинать разговор владелец хором не спешил.

Сидел напротив, положив ногу на ногу, и внимательно рассматривал Лену с ног до головы. Девушка слышала от подружек, что некоторые парни смотрят на представительниц слабого пола, словно раздевая их взглядом. Владимир Михайлович глядел на нее именно так. Он оценивал ее. Но не только внешность. Купец следил за малейшими нюансами ее поведения. Попробуй она сделать резкое движение – и этот вальяжный котяра мигом обернется тигром Шерханом, в когтях которого будет бесполезным любое сопротивление. А у дверей, на всякий случай, стояли еще два шакала Табаки. Расклад получался не в пользу девушки. Но пока бросаться на нее Владимир Михайлович не спешил. Он был занят изучением «товара». Лена поежилась – в роли покупки ей выступать пока не приходилось.

Докричаться до соседей Лена больше не пыталась, с кулаками на Фролова тоже не кидалась и даже ругательства не изрыгала. Она сидела, сложив руки на груди, чтобы похитителю не видны были соски, проступающие сквозь влажную ткань, и отчаянно пыталась включить мозги. Лене оставалось надеяться только на хитрость и смекалку.

«Попалась. Попалась, как ребенок. А продал меня, естественно, сука Краснотрёп, – пришла Лена к очевидному, но, увы, запоздалому выводу. – Гори в аду, тварь!»

Усилием воли она заставила себя не думать сейчас об Антоне Казимировиче. С ним она сведет счеты потом.

– Что, так и будем молчать? – Рысева решилась сразу идти в атаку, чтобы завладеть инициативой будущего разговора. – Давайте угадаю. Вы хотите меня изнасиловать. Правильно?

Фролов усмехнулся и отрицательно покачал головой. Если бы Лена не слушала его болтовню все время пути с Чернышевской, она бы сейчас всерьез засомневалась, умеет ли вообще говорить хозяин квартиры.

– Тогда вариант «Бэ». Вы запрете меня в камере и будете насиловать каждый день много месяцев подряд. Что, опять не то? – выпалила Лена на одном дыхании. – Хорошо. По нескольку раз в день. Теперь то?

Владимир Михайлович расхохотался, даже по коленке себя шлепнул несколько раз. Его поведение окончательно сбило Рысеву с толку.

– Как это мило. Ничего, кроме изнасилования, тебе даже в голову не приходит, – произнес купец, делая охранникам знак отойти от кресла Лены. Мужики в серых куртках отступили к дверям и замерли в одинаковых позах, словно роботы.