Дмитрий Манасыпов - Кремль 2222. Восток Страница 58

Ну так это его личное дело, как называться. Или верование, может, какое, что нельзя имя открывать. И уж точно такое прозвище дадут не зря, эт точно. Своего имени пластун от спасителя решил не скрывать, равно как и правду обо всех остальных.

– А я Дунай. Ведунью нашу Айгуль звать. Если же увидишь типа робота с крюком вместо руки – не пугайся, это наш. Его так Крюком и звать.

– Будем знакомы,– просипел Снайпер. И начал пытаться двигать рукой, сжав зубы. Да, силы воли ему точно не занимать. От, гляньте-ка, взял да и сел. Пусть и пошатнулся, но не завалился назад, вцепился пальцами в край доски. Костяшки даже побелели, так сильно Снайпер вцепился ими, удерживая самого себя. Да, силен дядька, ничего не скажешь.

– Ты куда, батыр? – дернулась к нему Айгуль.

– Пусть идет,– Дунай придержал ее, чуть коснувшись плеча. Не стоило нянькаться с раненым как с малым дитем, тому уж точно будет неприятно.– Воину лежа смерти ждать – хуже нет.

Снайпер сел, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Оглянулся вокруг, осматриваясь. Дуная очень заинтересовало узнавание, мелькнувшее у того в глазах. Гость точно знал, где оказался, что здесь было раньше. И знал не потому, что все вроде понятно, нет.

Он смотрел так, как сам Дунай смотрел бы на свою детскую каморку, вернувшись в нее в старости. Узнавая не по знакомым вещам, а по тому, что она была с ним с самого мелкого возраста. Так и Снайпер смотрел на стальные тиски и железную громаду какой-то машины как на знакомую с детства. Очень интересный попался Дунаю на пути человек. Считая с незнамо откуда попавшим сюда Крюком – уже второй. И тоже с загадкой.

Снайпер уставился на баюкающего обрубок руки ворма в углу:

– А его… зачем? – поинтересовался Снайпер, явно имея в виду не «зачем связали», а «зачем оставили в живых». Спросил – и закашлялся, выплюнув на покрытый слоем пыли пол кровавый сгусток.

Дунай пожал плечами:

– Трупоеда-то? Айгуль настояла. А подоспевший Крюк ее поддержал. Он, кстати, вас двоих сюда и припер на себе. Тебя-то понятно, а его зачем? Мерзкое племя. Разбойничает в этих местах и в основном падалью питается. Причем по барабану, кого жрать – своих, чужих, мутантов, гниль всякую… Лишь бы мясо было. По мне тоже лучше б добить, чтоб не мучился.

Несмотря на то что пластун говорил очень негромко, ворм услышал.

– Нет! – заверещал он.– Не надо добить! Лучше давай уйти в Красный туман! Не надо добить!

Дунай поморщился.

– Вот так всегда. Как кого пожалеешь – так сразу начинаются советы, что делать, как жить, инструкции, пожелания…

– В Красный туман…

Айгуль прищурилась, словно вспоминая что-то.

– У кешайнов, воинов нашего племени, есть один боец,– проговорила она.– Говорят, он прибыл сюда, в Москву, молодым. А в одном из боев ему разрубили лицо от левого виска до мочки правого уха. Обычный гао-шайн умер бы немедленно, но наши воины живучи. Раненый долго не уходил в Край вечной войны, метался в бреду, боролся с кем-то невидимым. И тогда московский хайн-нойон решил нарушить запрет и отнести воина к границе Красного тумана. Что и было сделано.

– А что за запрет? – Дунай сразу подумал о ком? Верно, о кешайне Хане.

Айгуль нахмурилась, недовольная тем, что ее перебили, но ответила:

– У местных существует поверье, что за Красным туманом в башне живет тварь, знающая секрет вечной жизни. Говорят, она бродила по миру со времен Последней войны, ища себе смерти. Но любой, кто пытался убить ее, умирал сам. Наконец она нашла пристанище в древней башне, подпирающей небо, и с тех пор живет там. Любое живое существо, перешагнувшее границу тумана, исчезает навсегда. Некоторым раненым тварь дарит жизнь, но с тех пор они становятся проклятыми. Нойон решил проверить…

– Угу – кивнул Дунай.– У нас в Кремле такие сказки тоже любят травить. Особливо зимой, когда делать нечего.

Айгуль бросила на него такой взгляд, что будь бы Дунай ледяной статуей, мгновенное испарение ему было бы гарантировано. Но пластун лишь поднял руки в примирительном жесте:

– Всё-всё, молчу. Прям слово нельзя сказать…

– Вот и молчи,– проворчала девушка.– Авось за кремлевского сойдешь, а то как-то порой не верится.

– Так что дальше было с тем кешайном? – Дунай вспомнил бешеную скорость Хана.

– Дальше на следующий день в стойбище пришел совершенно здоровый воин. Его лицо вместо страшной, гноящейся раны пересекал лишь тонкий шрам. Правда, с того дня он не сказал ни слова. И рубиться стал так, как никто другой.

– Погоди-ка! – снова перебил ее Дунай.– Со шрамом, пересекающим все лицо, говоришь? Так этот самый тип… Хан. Он-то вырубил меня возле Садового кольца, когда я… впрочем, ладно, неважно. Проклятый, ишь ты! А машется как ветряная мельница во время урагана. Меня б кто так проклял, чтоб я мечом работал, а клинка не видно было.

– Ты, может, все-таки помолчишь? – поинтересовалась Айгуль.

– Ладно,– буркнул Дунай.– Ну прямо реально слова не скажи…

– А где сейчас тот воин? – прохрипел Снайпер.– И как найти Красный туман?

Вместо ответа Айгуль отстегнула с пояса небольшой кожаный бурдюк и протянула ему.

Тот глотнул воду с явным удовольствием, наконец-то смягчив сухое горло. Скорее всего, Айгуль решила, что если уж суждено Снайперу умереть, то пусть хоть уйдет не от жажды.

– Где тот воин, Дунаю лучше знать. Ему его искать теперь, после… – Айгуль не договорила. Лишь сказала задумчиво, втыкая в горлышко бурдюка плотно пригнанную пробку: – Насчет тумана я не ведаю, это секрет высших хайнов, жрецов и правителей нашего народа. Но он точно здесь, на мертвых землях Московии. А где именно, думаю, знает он.

И показала глазами на раненого ворма, внимательно прислушивающегося к разговору.

– Знает-знает,– закивал волосатой башкой разбойник.– Только Зюн боится, что не дойдет. Вы помочь Зюну дойти до Красный туман? Тварь поможет Зюну. Зюн и руку прихватил, тварь оживит ее и приставит обратно.

Для наглядности трупоед, покопавшись здоровой рукой в своих лохмотьях, вытащил и продемонстрировал обрубок собственной конечности, покрытый черной коркой спекшейся крови.

– Тьфу, мерзость,– плюнул Дунай.– Лучше б я башку ему состриг, ей-богу.

– Уж как получилось, начальник,– ощерился разбойник.– Зато теперь Зюн помогать вам…

– А мы помогать Зюну, ага.– Дунай хмыкнул, подивясь логике мутанта.– Кто б мог подумать, что мне придется тащить эту кучу вонючего тряпья вместе с его фрагментами в какой-то Красный туман неизвестно за каким хреном, вместо того чтобы идти куда собирались.

– У тебя совесть есть? – поинтересовалась Айгуль.– Вообще-то у тебя перед Снайпером должок имеется.

– Так я и не против,– с явным неудовольствием проворчал Дунай.– Меня довесок зело напрягает…

– Да и тащить-то не тебе, задохлику,– девушка покачала головой.– Снова Крюк возьмется же.

Снайпер с видимым усилием потянулся. Потом задал вопрос, что явно был для него важен:

– Сами-то вы откуда и куда идете?

Айгуль с Дунаем переглянулись.

– Длинная история,– пластун почесал в затылке.– Давай как-нибудь потом расскажу. Или за меня кто расскажет.

– В смысле?

– Ну, может, о нашем с Айгуль походе кто-нибудь легенду придумает, как вот о Красном тумане,– улыбнулся Дунай.– Ты, главное, выживи, воин, а там и сказкам-россказням черед настанет.

Снайпер, оно конечно, жизнь ему помог спасти. Но трепать незнакомому человеку о цели всего похода пластун не собирался. В Москве сейчас все возможно, если уж даже в Кремле кто-то жизни своих же продает шайнам. Стоит доверять тайны незнакомцу при таком раскладе?

У входа в ангар послышались тяжелые шаги, сопровождающиеся металлическим позвякиванием. Снайпер с заметным трудом провернулся в ту сторону и застыл. Дунай понимающе хмыкнул. Дивиться, в первый раз завидя Крюка, было чему.

Крюк протопал в их сторону, совершенно не глядя на съежившегося от страха ворма. Зыркнул из-под низких бровей тяжелым взглядом, остановившимся на Снайпере. Впечатление от подобного рассматривания сразу заставляло нервничать. Высоченная живая башня, в которой странным и причудливым способом соединились живая плоть и металл, внушала неподдельное уважение. С приправой в виде весьма ощутимого страха за собственное состояние.

Широкая грудь, торчавшая вперед бочкой, мерно вздымалась, натягивая ткань на тех местах защиты, где металл был прикрыт. Вот этого Дунай не мог понять. Надо ли дышать воздухом смеси киборга и мутанта – вот в чем вопрос. Но грудь богатыря, несмотря на все несоответствия, продолжала редко и сильно подниматься. Макушка Крюка высилась над уставшим Снайпером чуть ли не на метр. Да и цепь, слегка выдвинувшая из предплечья стальное жало убийственного инструмента, явно давшего имя своему хозяину, внешне не прибавляла Крюку доброты.

– Рекомендую,– сказал Дунай.– Снайпер, это Крюк. Характер положительный, не женат, детей нет. Наверно, потому и положительный, что ни жены, ни детей… Кхм… Крюк, это Снайпер. Характер хреновый, как у меня. Но так же, как и я, отходчив – особенно когда грохнет того, кто испортил настроение. Насчет жены и детей не знаю, но надеюсь, что коли их и нет, то они непременно будут. Если выживет, конечно.