Игорь Поль - Ангел-Хранитель 320 Страница 58

Вертолеты тянутся к джунглям, на ходу выстраиваются в походный ордер. Оставшиеся «Громы» поднялись выше, патрулируют окраину. Становятся слышны остервенелые матерки и частый стук лопаток по камням и мертвым корням. Лейтенант Стелс мечется среди окопов, подгоняет сержантов:

– Темп, темп. Надо успеть оборудовать позиции до темноты. Ускорить работы.

Сержанты, стиснув зубы, кивают. Для порядка все же рычат на бойцов. Те и так кидают землю, как роботы. Не маленькие, понимают, что к чему. Даже новенькие пашут как черти. А вот взводному неймется. Все рвет пупок. Не чувствует разницы между учениями и войной. Тут надо не бежать впереди, а тихо ползти сзади, поджав яйца. Война отличников не любит. Выживают середнячки. Троечники.

Стански и Факел, высунув языки от усердия, нашпиговывают землю в тридцати метрах перед проволокой, в секторе ответственности взвода, минами и датчиками сигнализации. Чуть позже придет черед управляемых мин. Самурай, освобожденный от работ, закутанный в черно-зеленое маскировочное барахло поверх брони, бесформенной кучей дерьма неподвижно лежит на склоне, прикрывая саперов. Казалось, он даже не дышит. Длинный ствол снайперской винтовки со свисающими прядями маскировки лежит параллельно земле, едва заметно рыская по сторонам.

Солнце садится в джунгли. Небо в стороне заката багровеет. Быстро темнеет. Мигнув, гаснет картинка с одного из беспилотников, ушедшего далеко вперед в сторону позиций батареи ПКО. На одном из последних кадров мелькает смазанный силуэт незнакомого механизма. Что-то среднее между колесным бронетранспортером и машиной разведки. «Косилка» вырывается из карусели, ныряет к самым крышам. С высоты холма в сгущающейся темноте хорошо видны вспышки в небе. Далеко за домами поднимается зарево, но быстро опадает, проглоченное темнотой. Вертолет возвращается в строй.

– Вот зараза! – распрямляет спину сосед Сергея по окопу, Ковальски. – Роем, роем. Если бы еще себе. А так, все равно уходить. – Он сплевывает густую черную слюну, задергивает горловину мешка. Вдвоем с Сергеем они поднимают темно-зеленую пластиковую тушу, взваливают ее на бруствер. Подсвечивают тусклыми красными фонариками, проверяя прочность и правильность укладки.

Гул самолетов в вышине с наступлением темноты временами приближается, становится более слышным. Если присмотреться, можно увидеть, как перемигиваются между тучами звезды. Некоторые из них вспыхивают быстрыми яркими росчерками. В высоте идет бой. Внизу пока тихо.

– Как ты, Серж? – интересуется по радио Габи.

Сергей оглядывает окоп: кажется, все.

– Нормально, Джим, – отвечает он, растирая по лицу грязный пот. – Вроде окопался. А у тебя как?

– Мой Пятьсот первый уже у заграждений. Скоро выходим. Не жди команды, выводи своего за линию окопов. Потом поздно будет суетиться.

– Понял, Габ. Сделаю. – И сержанту: – Заноза – Фенечке. Сэр, мы закончили.

Командир отделения вынырнул из темноты чуть ли не сразу после доклада. Словно прятался за спиной. Оглядел окоп. С силой потыкал увесистым кулаком в наполненные землей мешки. Сержант Фенечка носил свое несуразное имя гордо. Желающих пошутить над ним после пары случайных травм челюстей не находилось.

– Не образцово, но сойдет, Заноза, – наконец, изрек он. Словно сомневаясь, что придраться не к чему. – Проверь КОПа. Скоро выходим. Не подведи.

– Не подведу, сэр. Я готов.

Сержант молча покивал головой. Снова исчез в темноте.

Усилием воли Сергей переключил имплантат на канал управления КОПом. Теплая волна узнавания и радости захлестнула с головой. Слов теперь не требовалось. Триста двадцатый понимает его мысли до того, как Сергей оформляет их в слова. Достаточно представить последовательность выполнения задачи, чтобы робот с готовностью бросился ее выполнять. Сергей посылает мысленный приказ. КОП, перепрыгивая через траншеи и брустверы, припустил к своему оператору. С ходу перемахнул окоп почти у него над головой, обдав с ног до головы черной земляной крошкой. Опустился на склоне холма, вновь превратившись в настороженного пригнувшегося истукана.

По окопам «Альфы-2», позвякивая амуницией, расползались новые хозяева. Двое протащили трубу лаунчера, звонко приложив Сергею по броне сошкой станка. Рядом приземлился худощавый солдатик. Кажется, из роты «Чарли». В темноте не хотелось спрашивать. Не торопясь, новый жилец разложил свои пожитки на дне окопа. Пошевелил винтовкой между мешков бруствера, пристраивая ее поудобнее. Расстелил на земле пончо. Накрыл им вещмешок. Уселся, по-хозяйски огляделся. Поворчал – нет ниши для боеприпасов. Ничего, родной, не в отеле. Сам выдолбишь.

– Чьих будешь, боец? – наконец, соизволил обратиться к Сергею.

– «Дикие пчелы», – нехотя ответил Сергей.

– «Альфа-2», значит.

– Именно так.

– А я Стас. Гамбит. «Чарли-1», – представился худощавый.

– Заноза. Серж, – Сергей хлопнул по подставленной перчатке. Наушник забубнил голосом взводного. Началось. – Бывай, Стас. Я пошел.

– Подожми яйца, – посоветовал вдогонку Гамбит, вставая к винтовке.

В темноте по склону холма спускались серые тени. Приседали, ощетинившись стволами, группировались перед колючкой у подножия. Ждали донесения разведчиков-снайперов, ушедших вперед час назад.

Наконец, сектор минного поля отключен. По одному взвод просачивается за кольца проволочного заграждения. Стаи «мошек» сканируют окрестности. Сзади на высоте десятки стволов роты «Чарли» напряженно всматриваются в темноту.

Идти по минному полю, даже зная, что оно деактивировано, жутковато. Сергей представляет, как под тонким слоем земли дожидаются своего дурачка свежеустановленные «подарки». Надеется, что сделаны они на совесть и ни один не сработает в заблокированном состоянии. Стараясь быстрее проскочить опасное место, с лязгом наталкивается на идущего впереди.

– Заноза, не паникуй, – невидимый в темноте Фенечка все видит. Недовольно оглядывается назад взводный.

– Принято, – машинально отвечает Сергей. Горячая волна стыда заливает уши. Все же он идет след в след идущему впереди.

– Дозоры, вперед, – отрывисто распоряжается Стелс. Он напряжен, но не паникует. Это хорошо. Сейчас мандраж ни к чему. Бойцы должны чувствовать его уверенность. – КОПы по местам.

Снова загораются точки мин на карте. Поле активировано. Прошли. Место Триста двадцатого – в арьергарде, замыкающим. Сергей, присев на колено, пропускает колонну. Семисотый Брена тяжело шагает мимо, перегруженный пушечными картриджами. Орландо любит пострелять. Проходя мимо, Брен ободряюще толкает Сергея в плечо.

Идти, чувствуя за спиной мощь напарника, совсем не страшно. КОП может обнаружить противника по целому букету признаков аж за три километра. Триста двадцатый сканирует местность непрерывно. Успокаивающе светятся зеленым показатели телеметрии.

Из темноты надвигаются темные громады домов. Город – как затаившийся перед прыжком черный зверь. Не видно ни одного огонька. Ни звука, кроме далекого «чиф-чиф-чиф» неугомонных «косилок». Спутникового слежения нет. Видимо, больше нет самих спутников. Автоматика брони отслеживает текущее положение на карте самостоятельно.

– Дозор-лево, Наконечнику-1. Чисто. Прием. Дозор-право, Наконечнику-1. Чисто. Дозор-фронт, Наконечнику-1. Чисто.

– Наконечник-1 – дозорам. Принято.

Перекличка взводного с охранением успокаивает нервы.

Лейтенант поднимает руку, делает знак. Знак передается по цепочке. Взвод растекается в цепь, тихо валится на землю в ста метрах от первого дома. Прицелы щупают темные проемы окон, цепляются за резные решетки балконов. «Мошки» лезут в щели, облетают темное строение, разлетаются вдоль улиц. Чисто. Взводный снова шевелит рукой. Первое отделение срывается с земли и, пригибаясь, несется вперед. Массивный силуэт КОПа качается над сгорбленными фигурами. Два оставшихся робота, привстав, с тихим визгом крутят роторами пулеметов, готовые открыть огонь прикрытия. Сергею кажется, что их слышит весь город.

Первое отделение достигает стен. Звон стекла. Зеленые контуры встают друг другу на плечи, исчезают в темных проемах.

– Наконечник-1, здесь Стрела-1. Все чисто. Прием.

– Наконечник-1. Принято.

Очередь второго отделения. Темные фигуры растворяются в темноте. Исчезают из вида через десяток метров. Прицельная панорама рисует на стекле их зеленые силуэты.

Звезды скрыты облаками. Редкими в начале вечера и почти без просветов сейчас. Где-то впереди, через несколько домов, похожий на кучу рваных тряпок, лежит в укрытии Самурай с напарником. Кажется, с Мазилой. Уже давно. Сергей поежился, представив себя одного в чужом враждебном месте, с одной лишь винтовкой в руках. Никакого КОПа за спиной. Никакой поддержки. Сам за себя. И за напарника. Одно слово – ППН, пост передового наблюдения и разведки.

– Отделение, вперед! – голос Фенечки в наушнике прерывает мысли. Послав приказ Триста двадцатому, Сергей срывается с места и изо всех сил несется в темноту, стараясь не спокнуться. Сердце учащенно бьется. Не из-за бега. Что там какие-то несчастные сто метров. Несмотря на все тренировки, страх холодит спину.