Дмитрий Политов - Круг доступа ограничен Страница 58

Нахальных «магов» ждала та же участь. Но в дело вмешался Его Величество Случай! То самое световое оружие, что было изобретено сотрудниками лаборатории Города, оказалось не по зубам стражам чистилища. А ими, как несложно было понять, и являлись те самые призраки. Или, на самом деле, души умерших. Нет, они, конечно, старательно уменьшали, по мере возможности, численность незваных пришельцев, но уничтожить их окончательно не получалось. Люди не только закрепились в анклаве, но и стали потихоньку подбираться к его самым сокровенным тайнам. Все бы ничего, но грозило это ни много ни мало уничтожением всего живого не только на Земле, но и… (в этом месте Андрюха вновь лишь многозначительно возвел глаза вверх и не стал углубляться в детали).

– Поверь, Лехинс, если мир живых соприкоснется с этим миром – мало никому не покажется – Апокалипсис с Армагеддоном в одном флаконе, понял? Откуда, думаешь, у детишек местных такая мощь взялась? Нет-нет, не надо имен! Да, ты все правильно угадал – именно от него! Так вот, в большом мире появление этих отличников боевой и магической подготовки будет означать начало последней войны. Равно как и дальнейшее их пребывание здесь. Раскачали ребятишки лодочку, да так, что она бортами уже воду сверх всякой меры хлебает! Вот и получается, что нынче надо по-быстрому проблему эту ликвидировать. И как ты, наверное, уже догадался, это почетнейшее задание выпадает… правильно – тебе!

– Но… почему я? – Пребывая в шоке от услышанного, я буквально возопил: – Неужели до меня не нашлось человека, с которым можно было выйти на контакт и рассказать, что к чему?

– А потому, дружище, что ты как раз единственный, с которым удалось выйти на контакт! – хмыкнул Андрюха. – Ты думаешь, что мои нынешние коллеги не пытались? Пытались, да только потенциальные контактеры либо сходили с ума, либо начинали стрелять на поражение! Да и среди призраков не все остались… ну, скажем, разумными. По крайней мере, до той степени, чтобы связно изложить свои претензии!

– Ладно, согласен. – Я понял, что мне не отвертеться. – Говори, что делать!

– Не знаю! – вдруг огорошил Подрывник. – И никто не знает! Ну, не хлопай так изумленно глазенками – я не шучу. Одно могу сказать – надо из кожи вон вывернуться, но убрать отсюда всех людей. Или…

– Что – «или»? – напряженно проговорил я. – Договаривай!

Андрюха не спеша взял со стола бокал с пивом и принялся шумно прихлебывать из него, смешно оттопыривая верхнюю губу, украсившуюся белоснежными пенными усами. Он старательно избегал встречаться со мной взглядом, и мне стало ясно, что другой вариант разрешения ситуации будет еще более невеселым, чем даже абстрактное «убрать отсюда людей».

Так оно и вышло…

– …Или их надо перевести из состояния живых в, гм, ну, скажем так, несколько иное состояние, – глухо сказал Андрей, и я отчетливо понял, что он имеет в виду.

– Всех? – внезапно осевшим голосом зачем-то уточнил я.

– Да, всех, – подтвердил Подрывник, по-прежнему не поднимая на меня глаз.

– И каким макаром я должен это сделать? Ты дашь мне огненный меч или атомную бомбу?

Бли-и-и-и-н! Внезапно все стало на свои места! Зачем мне ядерный фугас, если буквально под боком находится атомная станция?

– Вы знали, куда я шел! – уже ассоциируя друга с… этими, прошептал я. – Знали? Или вообще подстроили все с самого начала!

– Ну, зачем ты так? – поморщился Андрей. – Поверь, я не могу тебе приказывать или просить. Наверное, я не правильно выразился, когда сказал, что ты должен сделать это. Все, что в моих силах, – это объяснить тебе существующее положение дел и только. В конце концов, каждый из нас принимает всегда решение сам – на то нам и дана свобода воли. Правда?..

– Очнитесь, Алексей! Очнитесь! Да что это с вами? – голос надо мной гудел, словно трансформатор.

Очнуться? А разве я терял сознание? Я открыл глаза. Вокруг снова была темнота, в которой смутно угадывались дощатые стены сарайчика. Я ошалело помотал головой – ох, уж мне эти резкие смены декораций. Так и сбрендить недолго! Впрочем, похоже, что до такого состояния я просто не доживу. А кто это так назойливо гудит над ухом? А, капитан Тарасов!

– Ну, слава труду, очнулись! – обрадовался Володя. – Я уж думал, что вы ненароком того… умерли. Трясу вас, трясу, а вы никак не реагируете!

Да, наверное, пока моя душа (или сознание?) прохлаждалась в баре, мое бренное тело выглядело со стороны… умершим!

Я попытался сесть, с некоторой оторопью поняв, что лежу на полу в скрюченной позе. Странно, когда вступал в контакт, то вроде бы стоял. Ладно, встаем… Организм привычно отозвался болью во всех своих частях. Капитан бережно поддерживал меня, помогая принять вертикальное положение.

– Володя, и долго я… был без сознания? – осторожно поинтересовался я. Если время пребывания там и здесь совпадает, то надо поспешить.

– Нет, не особо! – успокоил Тарасов. – Минуты три, не более. Когда призрак вас коснулся, вы упали и стали корчиться. Я уж хотел по нему из автомата шмальнуть, но тут он пропал. А вы… из вас словно кости вынули. Я вас трясти, а у вас голова словно у тряпичной куклы болтается. Ну, напугался я! Что он от вас хотел?

– Кто? – я честно пытался следить за полетом капитанской мысли. Главным в его сообщении было, что времени прошло всего чуток, а следовательно, у меня есть некоторая фора.

– Ну, призрак этот! – уточнил Тарасов. – Чего он так назойливо вокруг нас кружил?

– Не знаю! – соврал я убедительным голосом. – Это ведь ты специалист по поведению сублимированных эманаций! А я в Городе второй день!

– В том-то и дело, что они никогда себя ТАК не вели! – задумался Тарасов, но через пару секунд встряхнул головой, отгоняя вредные в данной обстановке мысли. – Вы как – идти сможете?

– Сейчас попробую, – я, кряхтя, вылез из сарайчика. – Пошли! Веди, Сусанин!

– Я – Тарасов! – не понял шутки капитан. – Нам еще идти и идти!

– Да дойду я, дойду! – почти выкрикнул я. – Давай, двигай! Только не беги! Ночь впереди длинная!

Мы вихляющим зигзагом, я почти висел на капитане, тронулись в путь. Но постепенно я разошелся (или расходился!) и перестал использовать Тарасова как подпорку. Мы увеличили темп. А вскоре уже шли почти строевым шагом.

Тарасов не преувеличивал – идти действительно пришлось долго. По мои ощущениям – на другой конец Города. И у меня появилось время тщательно обдумать страшное задание. Убрать всех людей из Города? Первым приходил на ум вариант с эвакуацией. Но сколько в Городе жителей? По крайне неточным прикидкам – не менее десяти тысяч человек. А сколько народу влезет в единственно доступное транспортное средство – электропоезд метро? Несколько сотен? В лучшем случае полторы-две тысячи. Значит, придется делать несколько ходок, что вряд ли удастся, учитывая непредсказуемую оперативную обстановку, практически гражданскую войну. Один эшелон с беженцами еще как-то может прорваться. И кого вывозить в первую очередь? Стариков, женщин и детей? Стариков, которые рассыпаются на ходу, причем в прямом смысле. А тем более детей… ЭТИХ детей! Они только и ждут возможности попасть в большой мир. Что остается? Женщины. Но как их собрать, объяснить необходимость эвакуации? Эх, остался бы в живых Макаров, хоть что-то можно было решить. Он был единственным вменяемым человеком, встреченным в Городе. Поправка: Айше и Мойша. Но у них нет полномочий и власти.

Обратиться к Плужникову или к Тропинину? И тот и другой принесут в большой мир столько зла… Что же делать? Списать всех, ВСЕХ жителей в расход, взорвав станцию? Или пригрозив взрывом, заставить главных виновников нынешнего положения заключить временное перемирие, организовать эвакуацию. Однако… Я на сто процентов был уверен, что первыми погрузятся в поезд боевики от обеих партий. И, кстати, я почти забыл, что портал на станции метро не пропускает людей. С этим-то как быть?

Черт! Столько проблем глобального масштаба! От них уже опухла моя бедная голова. Никому не пожелаю решать вопросы жизни и смерти тысяч людей, тем более в состоянии острого цейтнота.

Ладно, будь что будет! Приду на АЭС, заминирую там все, а потом начну шантажировать обе противоборствующие стороны. Эх, Леха! Немного ли ты на себя берешь? Схарчат тебя эти ветераны подковерной борьбы и косточками не хрустнут! Но вот уж хрен вам! Еще покувыркаемся! Жаль, что погиб Подрывник, вдвоем бы мы им показали кузькину мать, а также бабушку и прочих родственников!

При воспоминании о друге меня остро кольнуло в сердце. Перед глазами снова появилась давешняя радужная пленка. Я провел рукой по лицу. Мокро! Что это, слезы? Я плачу? Все, Леха, отставить уныние! Надо делать дело, хотя бы в память об Андрюхе! И, черт с ними, со всеми – рвануть эту атомку! Даже ценой своей жизни, но остановить то, что готово выплеснуться из перегретого котла анклава на давно забывший магические войны мир. И ведь первым делом достанется моему городу, моей стране. Я вспомнил глаза Плужникова – в них горел фанатичный огонь. А Тропинин? Жуткий упырь! Такие не остановятся ни перед чем!