Алексей Ефимов - Война в потемках Страница 58

Фамайа рушилась. Ее области, одну за другой, заливал хаос, останавливались поезда, заводы, электростанции, обрывалась связь. А затем приходила тьма, душившая под своим пологом последние следы разумной жизни. Очень скоро Совету стало ясно, что спасти страну нельзя. Им оставалось надеяться удержать плато Хаос и, если повезет, Товию. Туда отводились немногочисленные силы, верные правительству, но и они таяли с каждым днем. Все возрастающая и в силе, и в количестве армия повстанцев под командованием Нэркиса Уэрки неудержимо рвалась к сердцу государства. Им приходилось идти сквозь возрастающий хаос, но даже это не могло остановить их. С тех пор как Найте пришлось сосредоточить все силы на защите столицы, им не оказывалось уже никакого организованного сопротивления.

Никто из восьмисот миллионов населения Фамайа не мог забыть ужаса, который они испытали при уничтожении ССГ. Страх перед неизбежной смертью, уже непереносимый для познавших ее чудовищный вкус, толкал людей на самые безумные поступки. Они убивали друг друга, совершали массовые самоубийства, разрушали и жгли все, до чего только могли добраться. В один миг появилось множество учителей и пророков, предлагавших самые невероятные способы спасения если не тела, то души — от братания со всем сущим до ритуального людоедства.

В надвигавшейся тьме вырастали и более чудовищные плоды — та темнота, которую освободил первый, неудачный пуск про-Эвергета, росла, и то, что она порождала, росло тоже. Чудовища, вышедшие из лабораторий Хаоса, и самые безобидные создания становились словно одержимыми. Они то собирались в огромные массы и нападали на все живое, то выстраивались в странные геометрические узоры и застывали неподвижно. Среди них становилось все больше «беглых», «бывших» и просто людей. Их застывшие лица и странные, непредсказуемые поступки наводили ужас даже на тех, кому уже нечего было терять.

Разрушение систем управления освободило огромные массы нейрокибернетически перестроенных существ — «бывших» и гекс. «Бывшие» с их редуцированным разумом, сбивались в стаи, уже мало чем отличавшиеся от собачьих. Гексы же возвращались к своему естественному состоянию. При этом, у них сохранялась способность к организованным коллективным действиям, привитая им при рождении. Они целыми стадами бродили по темным просторам Арка, обращая все живое в свою пищу.

Так было повсюду, кроме запада Фамайа. Там появилась разумная форма гекс, управляемая их коллективным умом. Она была способна на более сложные действия. Именно гексы оказались наиболее приспособленными к изменившимся условиям. Из-за огромной массы они не страдали от холода, они видели в темноте, а радиация для них была не опаснее, чем для насекомых. И они были всеядны.

Идеям Проекта остались верны очень немногие. Чаще всего они погибали, как Маоней Талу — он был лишь первым из тысяч. Они стремились выйти к Товии или, как он, забрать с собой побольше врагов, чтобы их меньше осталось на долю Найте и Вэру.

Анмая Вэру мучила тяжелая тоска — не по небу, нет. Орбитальные телескопы невозмутимо продолжали передавать свои снимки. На плато Хаос мощные компьютеры восстанавливали ИК-изображения до обычных. Лазеры мультипланара проецировали их на огромный купол. Анмай часами просиживал здесь, находя в созерцании бесчисленных светил ту ничтожную долю радости, без которой никому невозможно жить.

Он все время думал о тех, кого гибель мира застала в самом начале жизненного пути. Мысли о миллионах юных жизней, которым суждено прерваться, о тех, кто мечтал, как и он, познавать мир и радоваться ему, преследовали его неотступно. Лицо Вэру похудело, глаза неестественно блестели. Он делал все, чтобы собрать здесь как можно больше файа и людей, но по ночам его неизменно преследовала шепчущая темнота, освобожденная про-Эвергетом.

Ни он и никто другой не мог знать, каким будет исход этой отчаянной борьбы.

Интерлог.

Из дневника

Найте Лая

«…После начала войны я решил записывать все подробности происходящего. Пусть мне приходиться теперь меньше спать, зато интересно будет потом почитать! А если я погибну — пусть почитает Вэру, ему тоже будет интересно…»

«…Первые дни после войны в городе были сплошной круговертью беготни. Затем все вошло в нормальную колею, хотя притяжение смерти собрало в столице обильную жатву — больше двадцати тысяч. Причина явления до сих пор не известна, но действовало оно явно выборочно. Как всегда, выживают более молодые и сильные. Но: чем тоньше душевная организация человека (или файа), тем легче он ему поддавался. Выводы пугающие — в городе пошли слухи, что притяжение смерти забрало всех, обладающих душой, а остальные, превратившие свою жизнь в ад, там и оказались, не пройдя физической смерти. Все это, разумеется, чушь, но все же, я тоже видел нечто, о чем боюсь вспоминать. Не знаю, что это — если я допущу это воспоминание в сознание, оно разрушит его. Никто не желает думать или вспоминать об этом и ужас притяжения смерти забылся поразительно быстро — безо всякого вмешательства Чрезвычайной Комиссии. Власти блокировали информацию о грядущей зиме, но постепенно, всего через несколько дней, ситуация стала ясна всем. Жители отнеслись к своей судьбе с поразительным хладнокровием — тоже без стараний ЧК. Впрочем, никто из них просто не верит, что вечную Товию, дивную Товию, постигнет печальная участь той, первой Товии, погребенной под нетающим снегом…»

«…Потянулись обычные вроде бы дни. Я вернулся к своей основной работе — чтобы понять, как мало я теперь могу сделать. Хаос распространяется настолько стремительно, что уже через несколько суток после войны нам, фактически, пришлось перейти к обороне, а теперь — вообще отступать. Лишь в основных городах страны поддерживается хотя бы внешнее подобие порядка — но между ними даже самолетам приходится летать под прикрытием истребителей…»

«…Эскадра Суфэйна — линкор, три тяжелых крейсера, несколько подлодок и девять сотен легких десантных судов, — высадила на севере Арка 90 тысяч человек, но этим все и кончилось. Пройти к плато Хаос через горы Тай-Линна им не удалось…»

«…Материк Фамайа и прилегающие к нему острова объявили независимость, назвав себя «Истинной Фамайа». Мы никак не отреагировали на это — у нас просто нет сил. Впрочем, силы «Истинной Фамайа» тоже столь малы, что ее измена не имеет никакого практического значения…»

«…По сути, единственной удачной операцией нашей армии стал вывоз тактического ядерного оружия, склады которого были разбросаны по всей Фамайа, на плато Хаос. Больше двух тысяч боеголовок тактических ракет, ядерных снарядов и авиабомб были в сохранности доставлены на плато. Я отлично знаю, что ни одна его единица не задержалась в Товии. Вроде бы оно и не нужно, но все же…»

«…Истребительные отряды пытаются пробиться в столицу, но, ненавидимые всеми, гибнут в пути, разбитые по частям, или осажденные на своих базах. Только четырнадцатый, Ревийский ИО смог пройти в Товию, почти не понеся потерь. Это было воспринято ее жителями как чудо — до бывшей столицы Ааены Ревии больше двух тысяч миль к юго-востоку. Несмотря на это, их поход занял всего три недели — хотя он и напоминал путь через ад. Это наша первая победа…»

«…Сразу после войны прервалась всякая связь с ССГ — если там кто-то и уцелел, то не хочет общаться с Фамайа. Да и наши собственные города… Радиоэфир доносит до столицы отчаянные призывы о помощи, мольбы, проклятия, бесстрастные отчеты о происходящем — все это невыносимо трудно слушать, зная, что эти, похожие на горячечный бред сообщения скоро станут реальностью и здесь. Мне приходится часами просиживать в радиорубке Цитадели. Оцепенев, я слушаю вырвавшиеся из шума Туманности обрывки великой трагедии — она воспринимается мной как необычайно подробная и красочная, но все же отвлеченная и не имеющая места в реальности. Поверить в ее реальность, а потом остаться в здравом уме невозможно…»

«…Помимо прочего, эфир доносит сообщения о неотвратимом продвижении армий Уэрки. Несмотря на все препятствия, они неизменно проходят по тридцать миль в день и ученые Товии, вычисляющие движение черных туч, сейчас гадают — кто же ударит первым…»

«…Сведения о численности армии повстанцев самые противоречивые, но ее намерения всем известны. Уэрка собирается захватить Товию и не скрывает этого. Отчаянные радиокрики одиночек, пытающихся преградить ему путь, отмечают его продвижение. Помешать ему уже нечем. Внутренняя Армия перестала существовать, поглощенная паникой, хотя и сохранилась официально. Но единственное, что могут сделать верные Товии части — взорвать свои склады с оружием и боеприпасами, чтобы они не достались врагу…»