Изгнанник. Арка 3. Том 1 - Дмитрий Янтарный Страница 58

страниц истории, которую, увы, всегда пишут победители. Я не уверен, что нынешнюю ситуацию стоит исправлять. Как ещё сохранить память о вимрано? Как ещё дать понять другим расам, что убивать слабых сородичей всего лишь за то, что они слабые — это плохо? Ну, вот, допустим, даже случится чудо, и вода вернётся. Не в виде тех крох, что я в состоянии сотворить, а полностью, восстановив природный баланс. Что, в таком случае, будет дальше? Шинрано, генрано и янрано этому, конечно, обрадуются. И аквот десять-двадцать будут жить в мире и согласии. Сменится поколение — и вот уже дети, для которых мир, в котором вдоволь воды, будет как нечто само собой разумеющееся… Решат, что янрано, например, недостаточно хороши, чтобы жить в этом мире.

В этот момент меня кольнул чей-то взгляд. Обернувшись, я увидел Йегероса, который вопреки своему обыкновению незаметно сюда прошёл, и, кажется, прекрасно слышал большую часть мой реплики.

— Теперь понимаете? — спросил я, — как знать, быть может, лишь эта беда помогает вам жить в мире, жить вместе, чтобы выжить. Заставляет помнить о том, что выкос якобы недостойной расы может иметь последствия. И я не могу взять на себя такую ответственность, чтобы убрать ту единственную вещь, которая заставляет вас хорошо себя вести по отношению друг к другу.

— Скажи, Дэмиен, кто тебя учил? — мрачно спросил Йегерос, — почему ты умеешь думать о таких вещах?

— Ну, вы же сами видите, какой я слабый и хилый, — мрачно ухмыльнулся я, — должно же быть равновесие хотя бы в том, что я умею шевелить мозгами?

— Мне кажется, ты берёшь на себя слишком большую ответственность, считая, чего заслуживает и чего не заслуживает целая раса, — ответил на это Йегерос.

— Ну, вы же считали, что для расы вимрано будет лучше, если она перестанет существовать, — парировал я, — значит, вы заслуживаете того, чтобы кто-нибудь решил за вас, как вам будет лучше жить.

— То есть ты отказываешься нам помогать? — спросил Агер. И, глядя на него, я почему-то поверил, что если я выкажу чёткий отказ — никто не станет меня ни бить, ни даже упрекать. Но в ход, очевидно, снова пошло то безмерное уважение, которое я начал испытывать к альбиносу. Я уже не мог дать полный отказ на такую просьбу. Ему — не мог.

— Воду для жителей города я раздавать буду, — медленно ответил я, — убедили. Но проводить какие-то манипуляции с Магией Слёз — даже не просите. Не стану.

— Магией Слёз? — с интересом спросил Йегерос, — значит, так называется это искусство?

Я не стал ничего отвечать, ясно давая понять главе города, что не намерен это обсуждать.

— Что ж, с учётом того, что ты о нас узнал, наверное, нам стоит быть благодарными хотя бы за это. Спасибо, Дэмиен. Даже это для нас значит очень много.

Йегерос вышел. Агер же снова хлопнул меня по ноге и указал на стол:

— Твой завтрак там, Чешуйка. Ешь — и пошли работать. Если уж ты согласился — график у нас плотный. Население четыре дня ждало, пока ты придёшь в себя после этого психоза. Нервничают, сам понимаешь.

Самое странное, что на Агера мне теперь даже не хотелось злиться за слово психоз. Ведь, в самом деле, как ещё это было назвать? Сострадание — тоже по-своему великая сила. И, как говорится, тот, кто страдает, и тот, кто сострадает — не всегда одно и то же лицо.

Глава 3.7

Глава 7. Потомок вимрано.

Жизнь снова вернулась в прежнее русло. Как и прежде, три раза в сутки я вместе со своим стражником прибывал в назначенную точку и наполнял указанный сосуд водой. Теперь меня всё время сопровождал Агер, питомец которого, собственно, и носил меня к дальним точкам города. Впрочем, альбинос каждый раз интересовался, не желаю ли я размять ноги и пройтись пешком. Если идти было далеко — я старался не отказываться. Стоило давать телу хоть какую-то физическую нагрузку. Моэн и Таши теперь занимались распределением воды, а вот Гунрама я не видел уже трое суток суток. Или четверо. Впрочем, я давно уж отчаялся научиться определять здешнее время: девяносто процентов времени над моей головой висели два палящих солнца, которые в плане времени мне ни о чём не говорили, так что я просто верил своим стражам на слово.

Ощутимо изменилось и поведение жителей Кастильвы. Как я уже упоминал, их отношение ко мне со временем менялось. Как говорит известная пословица: сделаешь человеку добро один раз — он скажет спасибо, сделаешь два раза — воспримет это как должное, сделаешь три раза — он ещё и недоволен останется. Такое же недовольство со временем стало проявляться и в поведении обычных горожан: то и дело долетали шепотки, что и воды я даю мало, и по городу путешествую медленно, и вообще я разленился, а мог бы и больше работать для нуждающихся-то. Но, тем не менее, сейчас я имел удовольствие наблюдать, как жители снова стали робкими пугливыми и покорными. Не исключено, что по той причине, что им было прекрасно известно, по какой причине они докатились до этой жизни, и, главное, что я думаю по этому поводу. А, может, и потому, что наша дуэль с Агером тоже не стала для них секретом. Хотя, скорее всего, и то, и другое сразу. Что ж, это даже хорошо. Раньше меня, судя по всему, воспринимали как ходячий источник воды, без своих чувств, эмоций и переживаний. Теперь же внезапно выяснилось, что всё это у меня есть, равно как и собственное мнение по поводу происходящего. И, как ни странно, игнорировать которое чревато определёнными последствиями.

И снова этот психологический момент, который я, наверное, никогда не смогу понять. Вот делаешь плохо другим — и они к тебе хорошо. Делаешь другим хорошо — и они моментально начинают наглеть и садиться на шею. Как здесь выдержать баланс между кнутом и пряником? Мне неизвестно. Наверное, кнут стоит иногда показывать. Чтобы, так сказать, помнили, что существует не