Белый Z на лобовой броне - Михаил Александрович Михеев Страница 58

Нет уж, когда шансов на победу нет, а серьезно пострадать раньше времени, напротив, много, лучше не дергаться. Как-то не вдохновляет такая перспектива. Да и не угрожало ему всерьез пока ничего. Сейчас больший ущерб получали его внешний вид и гордость. Первое он уж как-нибудь потерпит, а со вторым разберется немного позже.

Впрочем, били Третьякова недолго. Закончили «воспитательный процесс», отошли…

Виталий полежал еще несколько секунд, потом с усилием сел.

– Ну и сволочи же вы, ребята. – Он сплюнул, и на полу расплылось красное пятно, украшенное в центре выбитым зубом. – Вы хоть знаете, сколько нынче хороший стоматолог стоит?

– Он тебе не потребуется, – хмыкнул наблюдавший действо резидент.

Одежду ему капитально испачкала идущая из царапин кровь, которую никак не получалось остановить. Вон, всего ничего времени прошло, а уже второй платок, которым он зажимает щеку, насквозь мокрый.

Виталий лишь скривился презрительно:

– Усохни, глист. С тобой я еще позже поговорю.

– Дурак! – Казалось, его наглость изумила резидента больше всего. – Ты что, думаешь уйти живым?

– А почему бы и нет? Не этих же, – презрительный кивок в сторону прибалтов, – мне бояться. Они так, шавки.

– Ты не обнаглел? – Один из троицы встал. – Я тебя ведь прямо здесь удавлю.

– Как же, как же, – усмехнулся Виталий. – Я прекрасно помню, что в созвездии Гончих Псов есть планета тормозов. Там спортсмены-прибалтийцы поголовно олимпийцы.

– Ты, русская свинья!..

– А самое главное, – хладнокровно продолжал Третьяков, – что это правда. Не будь вы тормозами, ты давно подумал бы: а почему этот русский в такой ситуации столь нагло себя ведет?

– И почему?

– Да потому, что знает: операцию планировали серьезные люди. А вы – простые исполнители. Пушечное мясо высокого качества. И принимать решения о чьем-то уничтожении не в вашей компетенции. Так что можете везти меня к своему шефу, там и будем разговоры разговаривать.

Прибалты молча переглянулись. Видимо, расклады были для них малость неожиданными. Потом старший потер кулак, видимо, прикидывая, как бы ловчее зарядить наглому русскому в печень.

Виталий нагло ухмыльнулся, хотя внутри организм болезненно сжался:

– А вот этого, молодой человек, не советую. Бить ты умеешь, но вот какая оказия: возраст у меня уже не тот. Совсем не тот. И что будет, если у меня сердечко стуканет и я окочурюсь? Тебя ведь за такое по головке не погладят. А этот, – кивок в сторону резидента, – вас первый сдаст. Что предупреждали, а вы не послушали.

Откровенно говоря, тут Виталий беспардонно гнал пургу. Возраст у него… Да, не мальчишка, но и далеко не старик. И здоровья пока хватает. Во всяком случае, медики на осмотре одобрительно кивали и единственно, что советовали, не злоупотреблять мучным и жирным. Ну да это они всем советуют, плевать. Главное другое. Оппонент заметно моложе и подсознательно наверняка записал Третьякова в «старики». А это накладывает определенный отпечаток на многое, включая и хрупкость организма.

Словно бы подтверждая его мысли, оппонент разжал кулаки. Помедлил минуту и кивнул:

– Пошли. Но не пытайся бежать – пристрелим.

– Верю. Стрелять в безоружных – ваша национальная традиция. Доказано Отечественной войной.

– Ты… – Один из прибалтов аж подпрыгнул. – Мой прадед воевал на той войне!

– За наших али за немцев? – Пауза, зависшая на миг, говорила получше иных слов. – Понятно и ожидаемо. Погиб?

– Нет.

– Жаль.

– Ах ты…

Виталий снова сделал наглую рожу. Знал, что опасно доводить этих козлов, но ничего с собой не мог поделать, злость упорно лезла наружу.

– Бывал я в местах, куда ваших после войны ссылали. Лесных, блин, братьев. Два последних года они были расконвоированы, но предпочитали это время в карцере просидеть. Местные их в среднем на третий день закапывали: из тех мест народ в Прибалтику перед войной призывался, там же их и поубивали. Кровь за кровь, как говорится, и счет до сих пор не погашен…

Договорить он не успел. На этот раз ему прилетело так, что глаза Виталий открыл только после того, как его окатили холодной водой.

Старший из прибалтов стоял над ним, хмуро глядя сверху вниз.

– Очнулся? Больше не дразни нас. У меня прадеда ваши расстреляли.

– Мне что с того? – Слова давались с трудом. – Хоть подорвитесь.

Повисла короткая пауза. Наконец прибалт, вздохнув, резюмировал:

– Если твоих не расстреляли, ты не поймешь.

– А моих расстреливать не за что было. Служили честно, воевали храбро, интриговать не пытались и Родину за доллары-марки-фунты не продавали. Твои, наверное, не могут этим похвастаться?

Снова пауза. Виталий сплюнул, оставив на полу очередное кровавое пятно.

– А у другого прадеда было три ордена. И в отставку он ушел полковником. Не стоит хамить.

– Ох как он сейчас, наверное, в гробу переворачивается, на вас, потомков, глядя.

– Может быть, – не стал терять время на споры прибалт. – Вставай, пошли.

– Этого прихватите, – кивнул Виталий на резидента и с трудом поднялся.

Его визави удивленно вскинул брови:

– Зачем?

– Неизвестно, о чем мы с вашим боссом договоримся. Может, он пригодится. А нет, так пешочком обратно дотопает. Не король, небось.

Аргумент был признан заслуживающим внимания, и спустя пять минут Виталий уже садился в потрепанный, но крепкий минивэн. Фольксваген – хорошая машина, крепкая и надежная. Сейчас, правда, качество немецкого автопрома изрядно просело, но конкретно эта машина, несмотря на потрепанный внешний вид, просто обязана была содержаться в идеальном техническом состоянии.

В принципе, так оно и получилось. Виталий не считал себя великим знатоком автотехники, но ровный гул мотора и уверенную работу подвески на не первой свежести дороге оценил даже он.

Впрочем, наслаждаться поездкой пришлось недолго: в этих местах просто некуда было ездить. Пять минут – и они остановились напротив частного дома, небольшого, аккуратного и совсем не колоритного. Под Питером, в окружающих город огромных коттеджных поселках, Третьякову доводилось видеть образцы куда интереснее. Чего уж говорить о Москве, где вращаются совсем другие деньги. Здесь же – так, домик квадратов на двести от силы. Мелочь.

Место Виталий оценил по достоинству. Окраина города, народу почти нет – очень полезно. Вон, когда из подъезда выходили, его провожал с десяток любопытных взглядов от случайных прохожих: все же хорошо заплывшая от синяков морда лица привлекает внимание.

Иное дело, что на побитого незнакомца, да еще и идущего явно под конвоем, лучше не реагировать. Народ здесь был шуганый, собственной службы безопасности боялся как черт ладана и наверняка предпочтет лишний раз не разевать рот. И все равно, мало ли что, тем более в случае незапланированной стрельбы. Поэтому окраина города с минимумом населения выглядела достаточно