Дмитрий Беразинский - По ту сторону черной дыры Страница 59

Принцесса Луиза — очаровашка лет двадцати, существо, к сожалению, абсолютно безмозглое, — альбом «Чудеса света» — собрание цветных снимков: всяких там Ленских столбов, египетских пирамид и длинноухих болванчиков с острова Пасхи. Принцесса-микроцефал была в полном восторге, и принялась весело перелистывать страницы, которые Городов предосторожности ради обклеил нипофолем.

Оставалась еще одна принцесса — Диана, прелестная девица, лишенная надежды выйти замуж. Ей было около восемнадцати, она была очень хорошо сложена, но на правой брови ее красовалась огромная папиллома — жировичок, выросший до неожиданно крупных размеров. Принц Генрих злобно шутил, что Диану нужно выдавать по принципу «кота в мешке» — в надетом шлеме с закрытым забралом.

Она получила в подарок изящные наручные часы «Seiko», неведомых швейцарских производителей. Светлана пожалела беднягу и сама надела на августейшую ручку хронометр из двадцатого столетия. Принцесса смущенно поблагодарила за подарок на русском: будучи в дружбе с господином шутом, она выучила этот язык, произношение, естественно, было весьма далеким от совершенства. Раскатистое «р» в ее устах создавало впечатление, что сейчас из-за поворота выскочит «старшина Полещук на мотоцикле».

Король отдарился банальными золотыми безделушками с вкраплениями бриллиантов.

… — Ну, блин, в натуре, похож я на нормального пацана? — резвился после приема Булдаков, разглядывая себя в зеркале. На его шее красовалась золотая цепь, сработанная каким-то оригиналом из проволоки желтого металла в полпальца толщиной.

— А я похожа на принцессу из сказки? — смеялась супруга, примеряя роскошную диадему.

— Милая! — ответил муж, — ты похожа на прекрасную ведьму из суровой реальности, независимо от того, сидит у тебя во лбу этот брильянт или нет.

— Да ну тебя! — отмахнулась Светлана от его комментария, — что взять с десантника! А вот мы, женщины, любим красивые вещи.

— Что красивого в этом «ланцуге»? — недоумевал подполковник.

— Все красиво. Попрошу еще у Людовика золотой ошейник для тебя. Буду водить на поводке, дабы не пялился на парижанок! На этих наглых парижанок, однозначно, бля!

— Наглых? Ну ты хватила! Да еще и с несвойственным тебе окончанием!

— Ты что, не заметил, как с тобой кокетничала герцогиня Ангулемская? Только не надо делать такое честное лицо!

— Та, в сером костюме? Она так закатывала глаза, что я подумал: или ей плохо, или она обгадилась. А вот ты, дорогуша, о чем там шепталась с попом в красной рясе? Я его в Испанию на корриду отвезу, если он страдает комплексом Балтазара Кассы! И не говори, что ты с ним обсуждала организацию выставки-продажи зубочисток! — Светлана отлепилась от зеркала.

— Да ты что? Он же кардинал — святой человек!

— Я бы этих святош кастрировал в детстве, чтобы оградить от ненужных искушений! — сказал Олег Палыч, согнув в руке одно из звеньев цепи.

— Подполковник Булдаков в гневе страшен, — прокомментировала жена, — рвет золотые цепи, гнет алюминиевые ложки, грубит няне, кусает чужие задницы, ай!

— Ну, чертовка! — прохрипел Олег Палыч, заваливая ее на кровать, — я тебе сейчас устрою сеанс вибромассажа!

— Самэц! — констатировала Светлана переходя на грузинский акцент, — мамой клянусь, сейчас меня трахнут! Осторожней, хряк мартовский, не дави на живот — там впервой кто-то завелся.

Это происходило во втором часу ночи, после возвращения с приема у короля. Подполковник и его дражайшая супруга почивали весьма хорошо. Как почивал король, никому не ведомо, но утром он пожаловал сам в сопровождении верного шута.

Тем временем в посольстве полным ходом шел ПХД: выколачивались ковры, замазывались трещины в стене, наново белился потолок.

Булдаков во дворе руководил установкой прожекторов. Морфема «твою мать» носилась в воздухе в сочетании с различными неопределенными артиклями. Супруга посла, чтобы не слышать этих гнусностей, отправилась ревизовать подвалы.

— Добрый день, мосье полковник! — поздоровался шут. Поняв, что Мухин успел проинструктировать шута в построении «правильного» обращения, тот широко улыбнулся и протянул шуту руку. Паяц в ответ сунул свою заячью клешню в лапу посла.

— Мы вот с Людовиком к вам решили заглянуть… В гости… — услышав слово «гости», Олег Палыч подмигнул королю.

— Бонжур его королевскому высочеству!

— Здг`авствуйте! — выдавил Людовик; он целое утро репетировал эту фразу.

— Жак, откуда у короля еврейский акцент? — подозрительно глянул на шута подполковник, — твои штучки?

— Ну, акцентик-то я, положим, уберу, а саму сущность не исправишь. Вчера после вашего ухода битый час стенал по подаркам, — ответил Жак. Людовик разразился целой тирадой, — вот, теперь требует, чтобы я переводил то, что вам говорю.

— Так переведи!

— Угу! — пробурчал шут, — он мне хотя и друг, но с бабами спим разными. Вмиг гильотину зарядит! А я не чудо-юдо — у меня головы не отрастают. Иначе, каждый понедельник лишали бы!

Король дал шуту тумака и что-то сказал.

— Он говорит, — перевел Жак, — что хочет с вами обтяпать одно дельце.

— Какое? — спросил Булдаков.

— Мы намерены скрепить наш союз браком одной из принцесс с нашей стороны и кем-нибудь из… — он замялся, — из… ваших… рыцарей.

— Ясно! — сказал Олег Палыч, — интриги, политическая дальнозоркость, предусмотрительность, традиции королевства. Линия сюжета просматривается хорошо. И кого же, Жак, из своих сестер Их Величество собирается отправить на заклание?

— Любую, кроме принцессы Луизы. Её неделю назад просватали каталонскому королю.

— Гм! Акиш Иванович! — обратился Булдаков к фельдшеру, стоящему неподалеку, — вас не затруднит позвать Гончарова? Не затруднит, отлично! Жак, дружище, передай королю, что сей момент я представлю ему жениха. Спортсмен, отличник боевой и политической подготовки, член кружка «Умелые руки», наконец, он просто красавец!

Показался Починок. Он шел, на ходу что-то втолковывая Сереге Гончарову — верзиле двухметрового росту и необычайно покладистого характера, служившему порученцем при Булдакове.

— Вызывали, товарищ подполковник? — спросил он подходя.

— Вызывал, вызывал. Как у тебя со здоровьем, все нормально? — Гончаров кивнул, — отлично!

— А в чем дело.

— Тебе партия оказывает величайшее доверие, надеется, что не подведешь, оправдаешь, справишься и прочее.

— Какую гадость мне предстоит совершить? — хмыкнул Сергей, — надеюсь, не жениться на одной из этих мерзких принцесс?

— В самую точку угодил, засранец! — воскликнул, потирая руки, Олег Палыч, — какой проницательный парень!

«Проницательный парень» обвел налитыми кровью глазами короля, шута, Починка и уставился в командирские сапоги.

— Ну почему именно я? — протянул он.

— Кроме тебя, французским не владеет ни один из холостяков.

— А Мухин?

— Ты что, рехнулся! — зашипел командир, — хочешь, чтобы принцесса «куску» стирала портянки!

— Принцесса! — протянул задумчиво Сергей, — надо подумать…

— Какого дьявола думать — ты автоматически становишься герцогом! Пожалей короля, видишь, истоптался весь. Заждался шурин будущий!

— Ладно, уговорили. Которая из трех? Мне, к примеру, больше всего средняя понравилась — лицо работы Рафаэля, — Серега в свободное время исполнял на плоттере чертежи, поэтому рассуждать об искусстве ему было не в диковинку.

Тут же вмешался шут:

— Работа неизвестного мастера! Во-первых, дура набитая, а во-вторых, обещана королю басков. Выбирай между Дианой и Анной. — Гончаров с тоской глянул на них.

— А может, я лучше удавлюсь?

— Я тебе удавлюсь! — погрозил ему кулаком шеф, — говорю, выбирай, пока в приказном порядке не назначил!

— Хороший выбор, сказать нечего! Одна — кобыла перезрелая, вся рожа в оспинах, а у другой полкило НЗ на брови болтается!

— Ну, папиллому, положим, я удалю, — вмешался Починок.

— Вот когда удалите, тогда и разговаривать будем! И свататься, и миловаться!

— Операция будет проведена между помолвкой и свадьбой, — уточнил Булдаков, — иначе, если Диана окажется красивой, тебе могут подсунуть Анну.

— Дело! — сказал Гончаров, — я согласен. Хотя…

— Спасибо, дорогой! Моя девочка окажется в хороших руках! — шут то смеялся, то плакал от радости. Людовик, думая что шут отмочил нечто прикольное, тоже заржал.

— Надо бы это дельце обмыть, — предложил подполковник, — Жак, проси короля в дом!

— Но я неофициально! — запротестовал Людовик.

— Неофициально и посидим, — не отставал подполковник, — я даже мажордома приглашать не буду.

Взяв короля под руку, он провел его в трапезную, где уже был накрыт стол для завтрака. В бочонке со льдом стояла бутыль первача прошедшего двойной перегон. Вина из местных погребов были хороши, но военные предпочитали хмелиться старым, испытанным способом.