Виктор Ночкин - Череп мутанта Страница 59

Я так увлекся сбором урожая, что не услышал шагов в коридоре. А может, виной был шум – этот уровень находился совсем близко к поверхности, и канонада звучала здесь хотя и приглушенно, но достаточно различимо для того, чтобы перекрыть негромкие звуки шагов. Монолитовца в тяжелой черной броне я заметил, только когда он ступил через порог. Сектант, понятное дело, тоже не ожидал встретить меня здесь, так что я первым схватил оружие. Монолитовец шел в самое, по его мнению, безопасное место на базе, а я оставался настороже, потому успел раньше. Он еще тянул из-за плеча штурмовую винтовку, когда я вдавил спусковой крючок. Пули не пробили черную броню на груди, но отшвырнули его обратно – к порогу. Сотрясаясь от отдачи, я сделал шаг следом, продолжая стрелять почти в упор. Вот из пробитого запястья хлынула кровь, пошло трещинами стекло глазницы. Я вскинул автомат выше, чтобы добить противника выстрелами в голову, но АКМ лишь щелкнул – осечка. Эх, учили меня не лупить длинными очередями. Монолитовца шатало, он был оглушен и контужен. Когда его винтовка свалилась на пол, он качнулся ко мне, я взмахнул автоматом, метя ему в лицо, сектант легко перехватил приклад, отвел в сторону и схватил меня за плечо. Нечеловеческая сила вырвала «калаш» из рук. Противник навис надо мной – он был намного выше ростом, здоровее. Я отступал, кровь из его руки заливала мой комбез… Монолитовец отшвырнул меня, я врезался спиной в полки, а он взмахнул моим автоматом. Пригнувшись, я бросился навстречу, нырнул ему под руку, удар пришелся вскользь по плечу… Мы снова оказались рядом, а я наконец вытащил пистолет. Ударил стволом в надломленное стекло, вдавил растресканную глазницу в шлем… и стрелял, пока не закончились патроны в обойме. При каждом выстреле из развороченной глазницы вылетали брызги и ошметки, но монолитовец держался на ногах.

Когда я выдернул пистолет из разбитого шлема, ствол покрывала влажная кашица. Противник стал заваливаться на меня – он был уже мертв, конечно, мертв, но руки его все еще вздрагивали, будто сектант пытался схватить меня. Я отступил в сторону, и тяжелое тело с грохотом повалилось на пол, вздрогнули черепа на полках, замерцала разноцветными огоньками аппаратура на столе…

Времени у меня, наверное, уже не осталось, так что я не стал мудрить со «сборками» и приготовил в дверном проеме обыкновенную растяжку на уровне колена. Крыса под леской проскочит, а человек вляпается, никуда не денется. Вздрогнул потолок, комната затряслась, черепа покатились на полках, несколько свалилось на пол. С потолка посыпалась грязь. Я не стал гадать, что происходит, вытряхнул из кармана и швырнул на пол ПДА из Кольчевска, подобрал свой «калаш», потом метнулся к лазу, протиснулся сквозь пролом, отыскал выход в коридор. А бетонные стены и своды тряслись вокруг, ходили ходуном. Я бежал, спотыкался, дважды валился в грязь, стараясь не замечать боли в разбитых локтях, вскакивал и снова бежал. Вот и колодец, четырнадцать ступеней…

Лестница дрожала, как живая, вырывалась из рук, все вокруг тряслось и выло. Когда я выбрался наверх, округу затянул дым, вдалеке гремели тяжелые разрывы. Это было что-то очень мощное, куда там счетверенной пушчонке Полковника, она не могла производить такой шум и такие разрушения. Я закинул рюкзак за спину и побежал. Вернее, бежать особо не удавалось, аномалии здесь были на каждом шагу, взрывы и сотрясение, похоже, пробуждали их к активности, так что я то бежал, огибая очередной трамплин или жарку, то сдерживая шаг и вертел головой, отыскивая, на что именно в этом аду среагировал датчик.

Небо завыло, заходили ходуном верхушки деревьев, я присел. Надо мной пронесся вертолет – за хищно очерченным акульим телом тянулся дымный хвост. Подбитая машина снижалась. Пилот не сумел справиться, и вертолет рухнул – к счастью, довольно далеко от меня, потому что когда сдетонировал боезапас, этот взрыв перекрыл все прочие. Значит, вертолеты обстреливали базу «Монолита» ракетами, эти ракеты и рванули после падения. Выходит, у Керзунова есть возможность сбивать даже вертолеты – черта с два вояки сумели бы накрыть его базу, если бы не атака Полковника… Но меня это больше не касалось. Я не хотел думать о том, что Шацкин знал: ПДА, на сигнал которого прилетели боевые машины, мог быть у меня на запястье… Я вообще больше не хотел об этом думать. Дело сделано, эта дорога пройдена. Я встал, подобрал автомат – и снова сел. Через лес деловито шагали кровососы – шесть, не меньше. Может, я не всех разглядел, потому что очень спешил спрятаться.

Мутанты стремились к месту схватки, а не от него, и это означало, что Керзунов жив, бой продолжается. Я выждал, чтобы кровососы убрались подальше, потом направился, обходя аномалии, на юг.

Надо мной, рокоча винтом, прошел вертолет. Потом еще два, и наконец, четвертый – замыкающий. Эти, как и кровососы, спешили принять участие в битве добра и зла. Или… зла и еще большего зла?

Несколькими минутами позже канонада загремела с новой силой. Я так заслушался, что едва не наступил на кабана. Зверь был не очень крупный, он завалился в груду прелой листвы и помалкивал. Я-то думал, что мутанты покинули этот квадрат, и следил в основном за датчиком аномалий – они ведь не разбегутся. Потому и не приметил под листьями кабанчика. Зато он меня видел, чуял и при моем приближении вскочил. Гнилые клочья подстилки полетели в стороны, кабан сделал неуклюжий прыжок в мою сторону и рухнул – ткнулся широким мохнатым рылом в землю. Я вскинул автомат и, уже открыв стрельбу, заметил, что кабан ранен, передние ноги растерзаны пулями, наверняка кости перебиты. Дополз сюда и улегся, а я вспугнул… Обойдя его, я пошел медленнее. Грохот разрывов за спиной то набирал силу, то опадал, тогда становились слышны пулеметные очереди.

Постепенно плотность аномальных полей стала снижаться, мутанты больше не появлялись. Я уходил от места схватки на юг…

Рожнов пережил этот день. Пока я двигался в южном направлении, он шагал на восток, он и еще трое долговцев – они бросили технику и попарно, сменяя друг друга, тащили пятого, получившего две пули в живот. Не донесли и похоронили в километре от «Снежинки». Я узнал об этом после – три недели спустя, когда неожиданно получил мейл капитана. Раз уж вышла такая оказия, я спросил, как Полковнику удалось вытребовать Бледного у мужиков в «Снежинке». Ответ оказался прост: офицер пообещал, что заберет только монолитовца, а его барахло они могут поделить между собой. Трофеи, значит. Хабар у Бледного был завидный, это все знали, да и деньги водились.

Наверное, я слишком наивный человек, потому что не вижу ответа, лежащего, что называется, под самым носом. Или дело в том, что сам-то я, окажись там, в баре, Бледного вряд ли выдал Полковнику? Даже зная, что он из «Монолита». Или все-таки выдал бы? Пока судьба не загонит в угол, никогда не знаешь наперед, как поступишь…

К пяти часам, когда я отмахал больше десятка километров, на монитор ПДА вплыла яркая точка. Я отослал мейл Пригоршне: «Это я. Встречайте». Встретили пулеметом, направленным в мою сторону. Но дверца «Малыша» распахнулась, когда я из последних сил заковылял к вездеходу. Пригоршня подхватил меня одной рукой за локоть, другой вцепился в рюкзак, втащил внутрь. Бронированная дверь за моей спиной захлопнулась.

Химик сидел на водительском месте – он, значит, и навел на меня пулемет.

– Принес? – так приветствовал меня сталкер. Ну что же, это в его духе…

– В рюкзаке.

– Сколько?

– Десятка три, наверно. Второпях в рюкзак сыпал. У этого урода они в черепах лежали. Каждый артефакт в черепе мутанта. Лежали и посверкивали сквозь глазницы…

– Красиво, наверное, – протянул блондин.

– Холодец на закате тоже красивый, – буркнул Химик. – Никита, переложи их в контейнеры.

Заработал двигатель. Я сидел, привалившись к слегка дрожащему борту, и думал. Пригоршня завладел моим рюкзаком, стал в нем копаться, перекладывать артефакты в спецконтейнеры. Когда закончил, обратился к Химику.

– Ну чё, я с Вовиком свяжусь? Прикинь, Слепой, то есть Хромой…

– Можно Слепой, – сказал я, – теперь уже можно.

– Так ты прикинь, короче, нашли мы покупателя на эти штуки! Андрюха с ним уже сговорился. Вовиком звать. Шебутной такой паренек, прикольный. Приехал в Зону на сафари, его контролер из лагеря увел, мы с Химиком отбили. Он с перепугу чуть не обделался – не поеду, говорит, теперь в Зону! Так Андрюха ему и толкует, можешь у себя в подвале тир организовать, чисто сафари с живыми мутантами! Понял?

– Что ж, он новую Зону вместо этого Керзунова будет за Периметром создавать? – спросил я вяло.

– Та не, какая там Зона! Вовик этот – не такого полета птица, попроще, да и подурнее. Его максимум на что хватит – это…

Химику, должно быть, болтовня Никиты надоела, и он включил рацию. Покрутил настройку, наткнулся на армейскую волну – мы услышали ругань Полковника.