Александр Гордиан - У черты Страница 59

— Саяна убил, — подсказал терпеливо Капрал. — И Андрюху, и других пацанов, и баб не пожалел.

— Я Саяна убил, — выдохнул Глеб. — И не пожалел…

— Молодец, — похвалил Капрал. — Только врешь ты, Рамзес, опять врешь.

«Да ну?» — удивился Глеб.

— Саян тебе друг, зачем его убивать? — покачал головой Капрал. — Не сам ты это придумал. Тебя, небось, заставили.

— Заставили… — повторил Глеб. — Кто?.. «Свобода»?

И попал в точку. Капрал переглянулся с напарниками.

— Уже интересно! Молодец, бродяга, признался. Тебе за это скидка будет. Может, жизнь оставим… — Капрал подержал многозначительную паузу. — Если на стрелке подтвердишь, что «Свобода» наняла тебя разорить Нору.

Глеб закивал, еще туже затянув удавку, и постарался незаметно свести затекшие голени. Сейчас они расслабятся и, может быть, освободят ему руки. И тогда… В караулке у ворот обязательно должно быть оружие! Всего шесть метров — Глеб чувствовал затылком распахнутую дверь.

Долговцы и впрямь расслабились. Капрал вернулся на крыльцо и опять устало вытянул ноги; сорвали, видно, группу с маршрута, погнали к Норе скорым маршем. Психованный долговец пришел в себя. Звучно выстрелил из ноздри кровавой струей, пошмыгал, утерся. На Глеба он не смотрел, выходил из роли плохого полицейского. Его напарник сбегал в дом и вернулся с тарелкой мяса. Толкнул «психа» локтем, приглашая.

Крест надавил стволом в позвоночник, но без злобы, напоминая Глебу, чтоб не дергался.

— И не думай! — пригрозил он. — Если что…

Ствол больно скользнул по спине, если бы не прочный комбинезон, вспорол бы кожу. Шлем Креста, разбрасывая на лету осколки черепа и серо-красные брызги, полетел к ногам Капрала как футбольный мяч, направленный умелой ногой.

Глеба окатило кровью. Он подхватил локтями заведенных рук дергающееся тело долговца и упал, прикрываясь.

Капрал, только что расслабленно тянувший ноги, взлетел над ступенями как всполошенный кот.

И только потом Глеб услышал хлесткий выстрел.

«Тигр»? — не поверил сталкер ушам. — «Тигр»!

Капрал, немыслимо изогнувшись, нырнул за поленницу. Глеб вжался в землю — Кап начал стрелять на лету, неприцельно забрасывая двор свинцом из штурмовой винтовки.

Оживший Варан сноровисто как таракан пополз к забору и вовремя. Издали суетливо застучал «Калашников», пули зацвиркали, выбивая фонтанчики пыли и каменное крошево. Автомат дрожал в руках неопытного стрелка, от такой помощи следовало прятаться, но куда? Капрал не даст голову поднять. Рамзес съежился под тяжелым и скользким от крови телом Креста, не решаясь на бросок в надежное укрытие. От неосмотрительных движений удавка на горле стягивалась.

— Оборотню уйти не дайте! — заревел Кап в секунду короткой передышки. — Снайпер за мной!

Рамзес едва узнал его голос. Долговцы, бойцы не такие опытные как Рамзес или Капрал, открыли суматошный огонь. Пули с глухим лязгом застревали в бронежилете Креста. Рамзес догадывался, что бьют из окон. Некуда стрелкам больше спрятаться, только в дом.

Стрельба постепенно утихла. Снайпер не обнаруживал себя или менял позицию, долговцы оценивали ситуацию и экономили боеприпасы. Глеб осторожно приподнял затылком тело Креста. С того места, где у человека бывает голова, свисал и мешал наблюдать клок черной от крови кожи, но мелькнувший в оконном проеме шлем Рамзес заметил.

Заметил и снайпер. Пуля шмелем вжикнула над ухом и ударила в цель. Шлем сорвался с автоматного ствола и с жестяным звоном покатился вглубь дома. Глеб только крякнул досадливо — купился стрелок на дешевую приманку! Тут же бухнула короткой очередью винтовка Капрала.

— Есть?! — выкрикнули-спросили из дома.

— Твою мать! — ответил Кап. — Далеко!

Снайпер, наконец, сообразил и одну за другой всадил несколько пуль на вспышки из-за поленницы. Щепа летела веером. Стрелок пытался угадать, где прячется долговец, и бил вслепую.

«Бестолочь!» — ругнулся Глеб.

И правда, Капрал не в «Зарнице» воевать учился. Быстро как швейная машинка застрекотала в ответ G36.

Рамзес ужом выскользнул из-под Креста, нырнул под очередь и покатился в сторону близкой — и такой далекой! — сторожки у ворот.

От дома с секундным запозданием ударили в два ствола. Поздно, ребята! Глеб упал за стену и услышал как застревают в древесине пули. В считанных сантиметрах от головы.

— Если упустите, — пообещал в наступившей тишине Кап, — под трибунал обоих!

— Снайпера сними! — рявкнул в ответ один. — Носа не дает высунуть!

— Через ворота бьет, — вторил другой. — Надо к забору, там мертвая зона.

— Один хрен, не достану, — Капрал не психовал, говорил спокойно. — И хода мне нет, я как на ладони… Значит так, бойцы, мать вашу, «Долга»! Я держу ворота, а вы через дом выходите к задней калитке. Обойдете снайперюгу и кончите. Ясно?

— Ясно!

— Тогда бегом! — Капрал поднял на вытянутых руках винтовку и дал над поленницей очередь в сторону ворот.

«Все! — понял Глеб. — Здесь не прорваться!»

Сталкер застонал. Оборотень — не оборотень, а с удавкой на шее не повоюешь! В отчаянье он уже думал рискнуть и прорваться нахрапом. Вдруг повезет? Капрал достанет, но, авось, не смертельно…

В этот момент из дома, откуда-то из глубины, прилетел встревоженный крик. Негромко хлопнуло, словно петарду взорвали, и Глеб упал, закрывая локтями голову. Потянулась бесконечная секунда, а потом земля дрогнула.

Взрыв оглушил, до боли вдавил барабанные перепонки. Дверь сорвало с петель и швырнуло вверх, словно пластмассовый детский бумеранг. Следом взрыв снес крышу, только кракнули выворачиваемые из бревен сантиметровой толщины скобы. Глеба окатило с потолка горящей трухой. Он услышал, как начала заваливаться стена — на него, на выставленные локти, на голову, а потом в сторожку ворвался ураган. Рамзес выдохнул, а вдохнуть не смог, горячий словно кипяток воздух обжигал носоглотку. Всхлипывая в попытке глотнуть кислорода, сталкер выкатился за порог и попытался встать.

Уцелевший каким-то чудом газовый баллон грохнул спустя долю секунды. Новый взрыв подбросил сталкера, засыпал щепой и опасным мусором, опалил волосы. За спиной обрушились стены. Глеб едва увернулся от металлического осколка размером с мясницкий топор, раскаленного и зазубренного, вскочил и побежал, стараясь держать голову низко, потому что у земли еще был воздух, а чуть выше только огонь.

Вслед не стреляли.

Порядочно отбежав, Глеб обернулся. Нора горела свечой. Сорванная взрывом крыша дымилась поодаль, скомкав металлические листы забора словно бумагу.

Крест был третьим человеком, которого застрелила Инга.

Тогда, в Вешках, Глеб угадал — девушку берегли, не поручали грязной работы. В тех приключениях, что выпало на ее короткий век, стрелять на поражение ей приходилось нечасто.

Одного наркоторговца пришлось убить при попытке взять заложников. Дилер получил свою пулю издали и отошел легко. Инга не переживала особо, каковыми переживаниями ее стращали опытные коллеги. Даже обрадовалась немного, очень уж мерзкой личностью выглядел покойный.

Зато второй умирал мучительно, поймав заряд картечи в грудь. Оставался в сознании до последней конвульсии. Не кричал, только хрипел измочаленными легкими, хотя у Инги дыхание перехватывало от одной только мысли как это должно быть страшно, больно и холодно — умирать вот так. Этого она запомнила накрепко. Особенно его глаза, секунду назад полыхавшие ненавистью и вдруг ставшие отрешенными. Что-то видели эти глаза, недоступное оставшейся на этом свете… убийце. Инга попятилась, забыв обо всем, и едва успела найти укромное место. Мочевой пузырь, раздувшись до объемов воздушного шара, едва не лопнул.

Стриж разглядела через оптику, как бьют Рамзеса, вспомнила его шершавую ладонь на своих волосах, и поймала в прицел затылок человека, о котором не знала ничего. Ни что зовут его Вадим Крестовский, ни что ему тридцать лет через два дня, ни что он, всякий раз поднимая рюмку, вспоминает отца-алкоголика и не пьет до дна. Поймала и… непростительно долго не могла спустить курок.

«Господи! — взмолилась девушка, отгоняя навязчивое воспоминание — гаснущие отрешенные глаза еще живого мертвеца. — Да что же это…»

Маркер прицела едва заметно подрагивал. Стриж зажмурилась, несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула, унимая сердцебиение. Прошептала короткие мантры, на которые ее учили концентрироваться, и открыла глаза.

Дьявол! Бандиты перемещались вокруг Рамзеса, не давая прицелиться… Наконец тот, что упер Глебу в спину автомат, склонился вперед, показав из-под шлема полоску бритого затылка.

Стриж на выдохе надавила спуск и тут же взяла на прицел наглого бандита с сигарой в зубах, видимо, главного. Соблюла главную заповедь: вести огонь, а не смотреть на дело рук своих. Выстрелить Инга не успела. Бандит, казалось, взлетел в воздух одновременно с первым выстрелом и стрелять начал еще на лету.