Сергей Демченко - Ангел Страница 59

Не могу сказать, откуда, но в отличие от него, открывшего поражённо рот, я точно ЗНАЛ, что сия странная на вид «спираль» — это Великий Мост.

Мост в некие дали, посещение коих, скорее всего, входит в мои дальнейшие задачи и кем-то продуманные за меня планы. Что-то шепнуло моему телу: просто подчинись неизбежному, и я, не раздумывая и не колеблясь более ни мгновения, шагнул в сторону уже набирающей обороты «свечи».

Моя рука вновь спокойно и уверенно, словно зная о безопасности данного шага, коснулась завитых жгутов Силы, меня рвануло на них с бешеной яростью, как на шнек огромной мясорубки, оплело вокруг вращающейся спирали, растянуло нещадно, ломая и выворачивая с хрустом члены.

Воздух взревел голосами тысяч торнадо. Задрожала почва под моими ногами, и неистовый жар жадно и восторженно дохнул в меня так долго сдерживаемыми страстями…

Перепуганный «первый» что-то предупреждающе закричал, но было поздно.

Я ещё успел метнуть на него один гневный взгляд, как набравшая безумный разгон «центрифуга» торжествующе взвыла, меня рвануло, разрывая на длинные окровавленные нити, внутрь, и мир для обоих моих Начал померк…

Книга вторая

…И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет…

СПРАВКА:

Тунгусский метеороид, или Тунгусский метеорит (Тунгусский феномен) — гипотетическое тело, вероятно, кометного происхождения. Послужило, предположительно, причиной мощного воздушного взрыва, произошедшего в районе реки Подкаменная Тунгуска 17(30) июня 1908 года в 7 часов 14,5+0,8 минут по местному времени (0 ч 14,5 мин по Гринвичу). Мощность взрыва оценивается в пределах от 10–40 мегатонн, что соответствует энергии крупной водородной бомбы. Около 7 часов утра над территорией бассейна Енисея с юго-востока на северо-запад пролетел большой огненный шар. Полёт закончился взрывом на высоте от 7000 до 10000 метров над почти незаселённым районом тайги. Взрывная волна была зафиксирована обсерваториями по всему миру, в том числе в западном полушарии. В результате взрыва были повалены деревья на территории более 2000 км? стёкла были выбиты в нескольких сотнях километров от эпицентра. В течение нескольких дней на огромной территории — от Атлантики до центральной Сибири — наблюдалось интенсивное свечение неба и светящиеся облака. В Лондоне, например, было достаточно светло, чтобы читать на улице газету. Единственный человек, находившийся в той местности поблизости, — охотник, проживавший на самой границе зоны взрыва, — был сметен ударной волной с порога своей хижины, однако остался в живых. В район катастрофы были направлены несколько исследовательских экспедиций, начиная с экспедиции 1927 года под руководством Л. А. Кулик. Вещества гипотетического «Тунгусского метеорита» не было найдено в сколь-нибудь значительном количестве; однако были обнаружены микроскопические силикатные и магнетитовые шарики, а также повышенное содержание некоторых других элементов, указывающих на явно космическое происхождение вещества…

Глава I

…Старый Кафых едва не плакал. Последний месяц его семья очень голодала. Не шёл зверь в силки, хоть ты тресни. И рыба словно вымерла. Пора, давно пора б ей было затеяться на переход в верховья, в поход к сытым и спокойным глубинам, — сибирская осень короче даже её весны. А и она подходило к концу. Не запасут на зиму рыбы — будет совсем, совсем плохо. На одном мясе в этом суровом климате человек не может жить хорошо. А потому запасали, сушили да солили всё, до чего могли дотянуться за мимолётное и буйное лето. «Жир рыбы — нужно, мясо рыбы — очень, очень нужно»…

И без того небольшое оленье стадо, что завёл давным-давно ещё пращур Кафыха в «личное хозяйство, пригнав с сородичами несколько десятков животных с бескрайних просторов тундры, и которое прекрасно обжилось на разнотравье полян и долин вековой тайги, за предыдущую суровую зиму сильно уменьшилось. Злой волк и рысь, словно в насмешку над людьми, обнаглели, стали среди ночи почти открыто нападать на находящееся за крепкими заборами поголовье, и сожрали по зиме много. Обезумевшие от страха животные метались по загону, за невысоким частоколом которого, отделившим очень большой кусок таёжных проплешин, бродили голодные звери. И часто просто перепрыгнувшие его олени становились лёгкой добычей хищников. Подстерегали они поголовье и на выпасе, потому как олень — не корова, взаперти быстро чахнет. И как ни старались люди, умудрялись-таки звери нет-нет, а задрать пасущегося олешку… Болел, опять же, олень очень. Шибко болел, странно. Усыхал в три дня, отказывался от пищи и рвал кровью. Потому и умер олень тоже много. Кафых даже не знал точно, сколько. Счёт — очень трудно для семьи простого охотника. Родились олени, росли, снова рождались… — и шли им на одежду, оружие и в пищу; на вид их было много, и потому нет нужды их вечно пересчитывать. У рода Тынух и без того забот хватало…

…Напрасно беспокойный отец подымал своих многочисленных сыновей ни свет, ни заря. Напрасно гнал их перед зябким рассветом, студёным утром, в подёрнутую туманом воду седой реки. В залитые обильной холодной росою леса по её берегам. Проклятая Тунгуска никак не хотела выгнать рыбу из-под «тёплых» камней и топляка, что заполонил, запрудил низовые разливы вечно холодной и хмурой Подкаменной. Не хотела никак река заставить её подниматься вверх по своим мглисто-рыжим тугим водам.

Уж и так, и этак он молил седого и грозного Пра Хаару, неведомого и могучего Духа, почитать которого завещал ему ещё его отец, а отцу — дед. А деду…

Из далёкого далека времён пришла к их предкам эта странная, немного пугающая, но горячо хранимая ими «вера». И говорил ему прадед незадолго до того, как собирался призвать к себе Красные руки Пра Хаары:

— Кафых, сколько б лун не охотился ты на песца и колонка, всё время помни о том, что наш род только и принадлежит, что «нашему», и только нашему, Духу. Целиком, до последнего ребёнка, что рождался или будет рождаться под этим серым и не слишком ласковым небом. Не принимай из рук белых людей всех подношений, не тянись к их образу жизни. Знай, что наша жизнь, — среди родных мест, и идти должна так, как жили предки наши, ибо это — самая правильная, самая настоящая, жизнь. Потому как многие из народа нашего, что поверили белым людям и стали пытаться быть, как они, закончили плохо. Дурманная вода и болезни этих людей, их бестолковые, хоть и красивые, вещи, что делают жизнь на первый взгляд интереснее, но потом подводят охотника в трудную минуту, либо отвлекают его от настоящих дел, — всё это ослабило и погубило многих из наших оказавшихся ленивыми и доверчивыми родов. Живи ж так, как жили наши предки, храни их обычаи и веру. Не слушай никого, кто отговаривал бы тебя, ибо те, кто перестал жить по образу предков, испортились и скоро вымрут, как родившиеся вдруг перед самыми морозами суетливые комары. И никому не говори при этом лишнего, не объясняй долго своего поведения. Соблюдай все прежние и коренные обычаи своего народа, но не иди навстречу обещаемой «хорошей» жизни белых людей, и не забывай чтить в душе и в жилище своём по-настоящему лишь Пра, оставлять ему долю всякой из своей добычи, не давай ему голодать. Даже если доля Духа в худшие дни твои будет размером с голову маленькой глупой ряпушки. Потому как именно он завещал нам эти слова, и пощадил ещё моего прадеда в минуту своего ужасного гнева, и не отправил его в Вечную Стужу Хоаргра… Он — Дух Великий и могучий, и он — главный из всех. Наш народ, словно маленькие и неразумные соседские дети, желающие задобрить дом, куда ходят играть, и не разумеющие величия и значимости главы-отца, приносят и оставляют дары его собственным чадам. А мы…, - мы чтим именно Его самого, как Главу Рода всех духов. Ибо выбрал Он нас в тот Страшный и Великий день…

Старик закашлялся и с присвистом отхаркал на розово-красный от закатного солнца холодный песок оставшуюся от перенесённой несильной простуды мокроту.

Казалось, он уже устал жить. И ждёт уже не дождётся окончания своего жестокого земного века.

…Род их пращура Тынуха все считали проклятым, подозревая в связи со злыми духами земли и огня. Потому как жили его члены далеко не по возрастным меркам местного населения, — долго жили. Было много их теперь, — на несколько дней пути по тайге можно встретить было большие семьи крепких людей, что звались по роду Тынуха, и что сильны, сыты и радостны были в доле своей. Где было много сильных, здоровых и выносливых мужчин, что обильно и разнообразно кормили домашних и женщин своих. Которые, в свою очередь, радовали их своею красотой, давали им многочисленное потомство и сами редко болели.