Евгений Константинов - Смертельный мир Страница 6

– Мордан, значит… И что же, допустим, было дальше? – казалось, рассказ потерял для Волленвейдера интерес.

На самом деле, сидящий перед ним Фрол был первым пришлым, конечно же, за исключением Его преосвященства, кардинала Маная, который утверждал, что видел мир за стеной с другой стороны. Более того, утверждал, что видел его через работающую на воспроизведение увеличивающую камеру! То, что этот пришлый оказался на земле Горного королевства, – немалая удача.

– Хорошо, – прервал он рассказ, когда Фрол дошел до момента пленения его и Наташи. – Дальше мне все известно.

– Но мне неизвестно, где Наташа, где я, что…

– Стоп! Сначала отвечу на твой недавний самый первый вопрос. С тобой произошло то же самое, что и с большинством живущих в мире за стеной. – Волленвейдер выдержал небольшую паузу, испытывающе глядя на реакцию Фрола, но тот смотрел на него с не меньшим любопытством.

– Тебя, как и меня, как и эту девушку… Наташу, как и всех нас, потустенных, преобразовали. То есть уменьшили раз, допустим, в сто.

– Стоп! – Волленвейдер поднял руку, не дав Фролу нечего сказать. – Так называемый макет, который ты видел в камеру, и есть наш мир. Весь мир. И ты отныне и навсегда будешь жить в этом мире.

Фрол пожал плечами. Что-то частенько он стал встречать не совсем нормальных людей. А, может, это все последствия позавчерашнего банкета? Галлюцинации, белая горячка или что там еще бывает у алкашей? Но он-то не алкаш. Может, просто отравился?

– Мир за стеной и очень мал, и, в то же время, огромен, – меж тем рассказывал Волленвейдер. Это было похоже на школьный урок, когда учитель объясняет закон, открытый кем-то тысячу лет назад. Все коротко и ясно, если, конечно, принимать ту игру, которую приняли учителя.

– В действительности, как тебе и самому, допустим, удалось убедиться, будучи еще там, – он показал большим пальцем себе за плечо, – Мир за стеной это всего лишь половина большой комнаты. И сотворил его – он. Творец! Своей волей Творец прекратил наше существование в нормальном человеческом мире, но не дает умереть здесь, за стеной. Он все видит, все может, любой из нас в его полной власти. Просто здесь жизнь протекает не как в двадцать первом веке, а представляет собой что-то среднее между рыцарством и, допустим, временами мушкетеров. Здесь отсутствует привычные тебе, так называемые, «блага цивилизации», и даже огонь в мире за стеной запрещен. Но страсти здесь горят еще те, – Волленвейдер довольно усмехнулся.

– И как долго? – тоже позволил себе усмехнуться Фрол, вызвав новый приступ головной боли. – Как долго они здесь горят?

– Почти сорок лет, – как ни в чем, ни бывало, ответил Волленвейдер. – У старых дворян, то есть первых пришлых в мир за стеной уже выросли внуки, а вскоре зародится и новое поколение…

– Не зародится, – перебил Фрол, глядя Волленвейдеру в глаза.

Поверить этому э-э… барону-майору можно было лишь, как он сам выражается – «допуская», что все это игра, которую снимают скрытые камеры. Что ж, почему бы и не сыграть по их правилам? А за Наташу, за головную боль и за ночь в камере они еще ответят.

– Не зародится? – удивился Волленвейдер.

– Не-а, – Фрол позволил себе произнести это с некоторой долей издевки и закинул ногу на ногу. Только сейчас до него дошел общий смысл, который пытался донести до него старик Максим Николаевич. – А если и зародится, то в ближайшем будущем всей жизни в вашем мире за стеной, хана наступит. Ведь этот ваш Творец буквально на ладан дышит.

– Да, он в преклонном возрасте, и что? – нахмурился Волленвейдер.

– А то, что Максим Николаевич мне четко дал понять, что жить ему осталось считанные дни. Ну а после этого… сами понимаете. Если никто не придет ему на смену, то, как сказал один мой любимый артист: «По-татарски – ёк, а по-русски – нет ничего»…

Фрол удивился, перемене, в лице собеседника. Чтобы так играть, надо быть очень хорошим артистом. Может быть, эта самая режиссерская находка и в самом деле неплоха?

– И, между прочим, господин Волленвейдер, этот ваш Творец сказал, что специально выбрал меня, чтобы сделать новым богом. И еще. Он показал мне, как пользоваться этим самым уменьшающим и увеличивающим выборочным преобразователем. И даже сказал, в каком именно месте перед своей смертью этот прибор оставит…

Глава четвертая

Типичная боевая вылазка

– Здесь ведь вот какая штука, господин Винсепто. Строительство новой крепости барона Ольшана лучше всего остановить, убрав самих строителей. Конечно, еще лучше было бы разобрать ее по кирпичику и ими укрепить Рубежную крепость вашего батюшки, графа Бовдо. Она ведь, по сути, маловата и слабовата. Я имею в виду высоту стен и их укрепленность. Ну и сколько она сможет продержаться, если барон выдвинет против нее все свое войско? Ну, перебьете вы половину, а потом все. Крепость захвачена…

Небольшой отряд всадников медленно двигался по дороге вдоль редкого леска. Впереди на некотором удалении ехали двое – дозорные. За ними – граф Винсепто и годившийся ему в отцы упитанный полковник Трофф. Чуть дальше – телохранитель графа капрал Рустам и телохранитель полковника лейтенант Калинник ехали по бокам большой повозки, управляемой угрюмым возничим, которого звали Жмур. Из всего отряда говорил до сих пор лишь один человек – полковник Трофф:

– Нет, конечно же, чуть что, из крепости Пентакля графа Ткача по тревоге нам тотчас же вышлют подмогу. И, конечно же, его бойцы – одни из лучших бойцов Лесного королевства отобьют и разобьют армию барона Ольшана. Но! – Полковник поднял указательный палец. – По сути, помощь они смогут оказать лишь в том случае, если Рубежная крепость не окажется в окружении.

Ну, а чтобы этого не допустить, необходимо построить напротив Рубежной еще одну крепость. А еще лучше – расширить Рубежную, чтобы стены ее упирались в горы. Тогда для наших противников никакого маневра не останется. Вот так-то… Я вашему батюшке давно об этом говорил, но он все ждет чего-то.

А ведь, что стоит тому же барону Ольшану нашу Рубежную захватить? Да ничего сверхсложного! Накопит пришлых, чтобы выставить их, как щит для своих бойцов, – и вперед, за короля Халимона! Горные пришлых не жалеют, не то, что мы. Да и у пришлых выбор появляется: либо загибаться от голода, да от черного труда, либо один раз рискнуть и в бою поучаствовать, чтобы, если в живых остаться, бойцом стать…

– Да, приток пришлых в Горное королевство раза в три больше. И с этим ничего не поделаешь, – вздохнул Винсепто.

– Естественно, – подхватил полковник. – Вы же знаете, – я, как и все попал в этот мир с Нейтрального острова. И пошел не под горку, как вроде бы предполагалось, а наоборот. Мне сначала хотелось осмотреться, а уж потом решение принимать.

– Послушайте, полковник, – граф Винсепто прикрыл глаза и продекламировал:

Стоит ли подниматься в гору?Которую гораздо проще обойти…Но, кто знает,Сколько бед предстоит пережитьПри кажущейся легкости пути?

– Да, – выдал полковник Трофф, немного подождав и догадавшись, что продолжения стихов, которые так любил сочинять молодой граф, не будет. – Я тоже говорю, чего мол, сломя голову бежать, куда глаза глядят? Может там, впереди вообще пропасть! Осмотреться сначала надо…

– Во-о-т. В этом и есть закономерность. К нам, в Лесное королевство попадают не те, кого, словно безмозглых овец ноги несут, а те, кто готов решение принять. Поэтому наши бойцы не идут ни в какое сравнение с бойцами горных.

– По сути, целиком и полностью с вами согласен, – закивал полковник. – Ну а сейчас, давайте-ка, рекогносцировочку осуществим.

Цель и план вылазки были просты. По возможности, истребив или пленив вражеских бойцов, освободить недавних пришлых, строящих новую крепость, и, посадив их на повозку, убраться восвояси. Благодаря заранее проведенной разведке, лесные хорошо знали, сколько черни задействовано на строительстве, сколько бойцов их непосредственно охраняет, и сколько приблизительно имеется бойцов в крепости Квадро барона Ольшана, которые могут прийти на помощь надсмотрщикам. Главным для нападавших, как небезосновательно считал полковник Трофф, была внезапность и скорость.

Сразу после просветительной беседы, Фрола отвели во все ту же камеру-одиночку, в которой он провел почти сутки. И так же, как накануне, после небогатого разнообразием обеда, Фрол, руки которого так и оставались связанными (хорошо хоть веревка была затянута не слишком сильно) прилег на лежанку из сплетенных веток и вновь постарался уснуть. А что еще оставалось делать? Не побег же устраивать! Знать бы, в какую сторону бежать…

Что бы там ни говорил барон с дурацким именем, это место, этот «мир», куда перенесся Фрол и в самом деле был необычным. Скала, на которой он очнулся, вода, ее окружавшая и в ней невиданных размеров рыбина, мосты, по которым перебегал… даже пол и стены в его одиночке без потолка, были какими-то… искусственными? А далекое блеклое небо над головой, небо без единого облачка, в котором попеременно светят то три, то два, а то и одно солнце – это, что означает?! Огромную съемочную площадку под куполом которого зажигают прожекторы, – больше ничего на ум не приходило.