Юрий Шубин - Статус неизвестен (СИ) Страница 6

Его бесила очевидная бесполезность своей затеи. Разум вновь пытался отобрать бразды правления у ополоумевшего тела. Но теперь, когда Крейга никто не видел, он мог дать волю своим чувствам.

Всегда, во все времена, последним решающим средством остается личное мужество. Может быть это и есть то, что делает людей достойными вложенного в них разума?!

Доступное немногим, великое безумие жертвовать собой.

Когда человек готов прийти на помощь другим, это вовсе не то же самое, что зависеть от чужой воли и слепо выполнять чей-то приказ. Очень и очень близко, но несравнимо более достойно.

Зеленая, тягучая, как прокисший кисель, субстанция, заполнив, забив собой топливный бак до отказа, нашла таки тот волосок трещинки, который казался ей свободой. Колоссальная способность к самовосстановлению и совершенное отсутствие чувства меры. Прущая как на реактивных дрожжах пузырящаяся биоплазма тонкой эластичной тянучкой выдавилась за пределы жаркой топки камеры сгорания и прорвавшись через микронную щель в топливное помещение, стала растопыриваться, пухнуть, регенерировать вширь в ввысь, жадно поглощая пустоту.

Его так много и почти непрерывно жгли прежде, что примитивное, рефлексивное сознание биоскача дотянулось туда, где его не убивают.

Первая соплевидная зелень преодолела жалкую попытку Крейга заблокировать осмотровый люк и разветвляясь протекла на пол. Он брезгливо отошел в сторону, уронив занемевшие руки.

Все для него… для него самого… для этого человека уже закончилось. Все желания и стремления вылетели вон и покой разлился по его телу. Мысли, метания духа: вырвался бы биоскач, не открой он люк или нет, Крейг заставил в себе умолкнуть. Вязкое, неудержимое болото уже подбиралось к его плечам. Последняя улыбка Крейга была мрачна и сурова, но в ней светилась припрятанная убежденность провидца. Пришельцу с обратной стороны ночного света и протащившего с собой малую эскадру рациональное поведение вменялось в вину, а понятие необратимости судьбы считалось насмешкой и только.

Оружие стоит в три раза дороже, если им кого-то убили. Воин ценится в десятки раз выше, если он знает, что ему уготовано за порогом смерти. Крейг не стал цепляться за жизнь, которой была предназначена иная судьба, стараясь дотянуть до последнего мига, до последнего глотка воздуха. Он перестал удерживаться на поверхности биоплазмы, погрузился в зеленую жижу и не пробуя, полным глотком, полным вдохом втянул через ноздри и рот густую, шевелящуюся органику. Возвращая умолкающему разуму надежду.

Точка рандеву

Преодолевая мешанину из труб, люков и переходов Иллари спрыгнул в пепел, на местами уцелевшую но подсохшую, в клочковатых рыжих ожогах, траву. «Проталина» аварийного выхода с шипеньем заросла вровень с остальной обшивкой. В ушах еще стоял оглушительный звон. Вокруг корабля плотной непроходимой стеной стоял лес, а вдалеке белели заснеженные скалистые горы. Иллари тревожно посмотрел ввысь. Медленно и тускло, по дневному небу, карабкались вверх огни сигнальных ракет.

Дело скверное.

«Джордано» сел на неподготовленную, случайно выбранную, не расчетную для приземления поляну. Развернутая посадочная ступень напоминала одно большое, припавшее к земле ухо, которое вслушивалось в планету, пытаясь понять мир в который ее занесло. Отвалившиеся элементы не выдержали стремительного спуска и обломили верхушки крон. Клубы сизого дыма срывали с деревьев остатки продолговатых бархатистых листьев. В них, по всей видимости, было много какого-то масло содержащего сока. И полыхающий за хвостом «Джордано» лес вытягивал тугие дымные косы в ненастное небо Фракены.

Пятнадцатью минутами раньше, с пользой развернувшаяся к планете, орбитальная станция раннего обнаружения выявила в не предназначенном для посадки урочище, схожий с удлиненной крестовиной корабль. За кормой которого занимался лесной пожар. По защищенному каналу связи электронный модуль сделал запрос наземным службам космо флота. Там сличили метку и не обнаружили транспондера данного корабля. Незарегистрированный объект был признан вражеской единицей. Ближайшей к цели оказалась военно воздушная база межконтинентальных бомбардировщиков «Форавец». Звено перехватчиков, которое могло поспорить с этим решением в скорости, как раз уходило на дозаправку и упустило цель. Поэтому выбор пал на дежуривший экипаж Форавеца. Также по тревоге была поднята базирующаяся в двадцати километрах к северо-востоку егерская часть «Дальтиец».

Тучи над головой ненадолго раздвинулись, выпустив из плена белую горошину местного солнца и, наполнив опаленный пятачок поляны золотисто-медовым оттенком.

— Как полагаете, мы стали главной новостью дня, устроив такой фейерверк? — между делом поинтересовался у товарищей Иллари, откидывая скелетный приклад хеклера и легким металлическим щелчком проверяя движение предохранителя.

— Надеюсь, тобой руководила не жажда прославиться, когда, уже после приземления, ты врубил двигатели на полную катушку? — произнес ему в ответ Парс, потуже притягивая ремнями мертвое тело Крейга к раме медицинских планирующих носилок.

— А как бы, по-твоему, я справился с океаном слизи, предварительно не снизив уровень топлива в камере сгорания?

Случаются только те события, которые неизбежны. В глубоком гроте фюзеляжа зияло несколько плохо подживающих разрывов. Кое как посадив сильно поврежденный зонарной миной» Джордано», экипаж занялся поисками в отсеках пропавшего Крейга. Прозрачные, толстые бронированные стекла проемов в задраенных дверях топливного помещения стали зелеными. Болото, цвета резеды, стояло выше человеческого роста и там, в глубине, неподвижно, в густой невесомости, висело тело захлебнувшегося Крейга. Иллари побежал в кабину менять вектор тяги гибридных двигателей и запустил их на полную мощность, воспламенив лес позади корабля.

Почему сам Крейг пренебрег мерами безопасности?

Иллари снял с крюка» Руладу» и повесил себе на шею. Остальные три продолжали висеть на своих местах в разрозненных зажимах.

Отчего оперативный провидец не воспользовался очевидным? Упущение это или небрежность?

Иллари вложил в рот конец инкризирующей высокочастотной флейты и издал невоспринимаемый человеческим ухом звук. Зеленая масса за стеклом рефлексивно шевельнулась, точно вздрогнула, и в ней образовалась вогнутая вмятина. Иллари набрал в легкие побольше воздуха и подул сильнее. Яма углубилась, шевелясь по краям, и стала расти, отдираясь и отлепляясь от дверного проема. Остронаправленный звук «Рулады» колючей щекоткой обжигал биоплазму, заставляя ее отступить назад. Тело Крейга смялось, скрутилось и его трофеем потихоньку тащило по полу, выплавляя из зеленой студенистой глыбы, заползающей обратно в камеру сгорагия. Вскоре вернулся Рон, приведя с собой Парса и дело пошло еще быстрее. Трио с флейтами без лишних хлопот задуло биоскач в центральный топливный бак. Подстраховывая друг друга Рон и Парс вынесли тело Крейга на свежий воздух под крыло. Парс вернулся за закрепленными на стене в проходе планирующими носилками. И лишь тогда Иллари перестал играть, задраив нижнюю палубу уже снаружи. Пилот заглушил двигатели и последним покинул корабль, представив биоскачу возможность вновь заполнить отвоеванное помещение. Рев двигателей, доселе пронизывающий корабль насквозь, умолк на радость всем, вернув способность говорить, а не орать. Дикий крик тишины плавным звоном окутывал мозг, нарушаемый лишь трескучим гулом разрастающегося пожара.

Знающий больше всех теперь был мертв и это выводило ситуацию из под контроля. Они должны были защищать его до последней возможности, совершить все от них зависящее, чтобы он погиб последним. Но теперь Крейг был не у дел и им предстояло это обсудить. Первым, забросив ремень хеклера себе на плечо и опустив автомат стволом вниз, начал Иллари:

— Уже не знаю сколько там нужно готовить оперативника, чтобы он выкинул такое, называя себя провидцем. Под каким ширевом он полез в топливный отсек с биоскачем, не повесив себе на шею высокочастотную флейту?

— А я полагал, что он тебе нравился, — в передышке вставил замечание Рон, вырубая, в непролазных джунглях, десантным ножом, просеку по носу корабля, и орудуя им как мачете.

Убирая руку от холодного лица Крейга, Парс поправил задравшееся веко и сказал:

— Почему у Крейга не оказалось» Рулады». Кто ему позволил соваться под крышку кольцовачного клапана, этого уже никто никогда доподлинно не узнает. Самое простое обьяснение обычно и оказывается верным.

Голое, равнодушное, без печали лицо Крейга стало землистым. Глубокие синие тени залегли под глазами, костистые скулы побелели. Холод смерти умерил чувственность губ. Парс зачесал павшему товарищу слипшиеся волосы направо, как носил Крейг при жизни, без ложной брезгливости дунул на расчестку и положил ее в карман своей куртки.