Валерий Вайнин - Четвертое правило Мангуста Страница 6

– Товарищ полковник, Светку… капитана Сычову подстрелили… Нет, на объекте, как планировали… Да, но… майор Калитин опрашивает свидетелей… – Парень панически огляделся. – «Скорую» вызвали, я же докладываю… Олег Андреевич, боюсь, не довезем…

Я попятился, тараня толпу задом, и у входа в бар перевел дух. Стало быть, Марго – вовсе не Марго, а Светлана Сычова, капитан… вероятно, МУРа. Как говорится, всякое бывает. Но, черт побери, чего она хотела от меня? Чем привлек я столь настырное внимание? Кто и почему подстрелил ее под окнами бара? От этих вопросов впору было свихнуться. Мало мне истории с цыганкой и двойником. Впрочем, ни для кого не секрет, что неприятности имеют свойство наваливаться кучей.

Возле барной стойки Дашка беседовала с Антоном:

– С клиентурой у вас, похоже, не густо? – Лицо моей жены выражало интерес.

– Когда как. Бывает, яблоку упасть негде, – доверительно тараторил бармен. – Но встречаются такие типы, что иной раз думаешь: взять бы автомат… – Увидев меня, он полюбопытствовал: – Ну что? Как там?

Я сообщил:

– Девушку подстрелили. Которая сидела за моим столиком.

– Это называется «за столиком»? – фыркнула Дашка и осеклась: – Боже, что я несу!

Помолчав для приличия, бармен произнес:

– Ужас какой. Насмерть?

– Жива пока, но шансов никаких. – Я потянул жену к выходу. – Не высовывайся, Антон. Милиция сама тебя разыщет.

– Думаете? – забеспокоился паренек.

– Обычная рутина, будут расспрашивать, не видал ли, не слышал чего подозрительного – смело говори правду.

– Так и буду! – пообещал вдогонку бармен.

Мы с Дашей вышли на улицу. Толпа слегка рассосалась, но еще сохраняла плотность.

Из-за поредевших спин видна была Марго, то есть капитан Сычова, лежавшая в прежней позе. Рядом топтался молодой ее сослуживец, принятый мной за ухажера. «Скорая помощь», как водится, застряла где-то в пути. Дашка сжала мою руку.

– Пойдем.

Мы двинулись вдоль поредевшего оцепления зевак. Одна пожилая женщина просвещала другую, пришедшую, очевидно, к шапочному разбору:

– Из машины стреляли. Она почти увернулась. Проворная такая, знаете.

– Батюшки, молоденькая-то какая!

– Именно: Могла бы спастись, но тут девчушка годков пяти с мячом выскочила – прямо под пули.

– Батюшки! Убили?!

– Кого?

– Девчушку с мячом, кого же еще!

– Да нет, девчушку она как раз оттолкнуть успела. Ее папаша сразу увел. – Рассказчица кивнула на пострадавшую. – А сама, вишь, схлопотала по полной программе.

Я застыл столбом. Дашка пристально на меня посмотрела.

– Допустим, – пробормотала она. – Но ведь народ вокруг.

– Пошел он в задницу, – процедил я сквозь зубы.

Ее зеленые глазищи жгли меня насквозь.

– Как мы все объясним?

– Плевать. – Я направился к лежавшей на асфальте девушке.

Дашка устремилась за мной.

– Что мне делать?

– Что угодно. Лишь бы меня не трогали две-три минуты. – Я пробился к Светлане Сычовой, почти трупу, и присел перед ней на корточки.

Карауливший ее сотрудник с внешностью студента прорычал:

– Эй, вали отсюда!

Он готов был спикировать на меня, как ястреб на цыпленка. Но перед ним возникла Дашка. Вероятно, с самой неотразимой из своих улыбок.

– Спокойно, молодой человек. Он учился на врача.

– Чихать, на кого он учился! Едет «Скорая»! Тут ничего нельзя трогать!

– Он только проверит пульс. А «Скорая» когда еще приедет.

Больше я ничего не слышал и не видел, но был уверен: необходимую капельку времени Дашка мне обеспечит.

Я сжал запястье Светланы. Пульс едва прощупывался, но жизнь еще теплилась где-то в глубине ее умирающего тела. Прикрыв глаза, я сконцентрировался. Сильный энергетический импульс мог добить ее окончательно, а слабый… на слабый она уже не отзывалась. С чрезвычайной осторожностью варьировал я поток энергетических волн, способных на клеточном уровне устранить разрушения в организме девушки. Очень трудно было настроиться на ее затухающий биоритм. Наконец, мне это удалось, и все же она ускользала. «Давай, милая, борись, – упрашивал я мысленно. – Ты спасла девчушку, и она возвращает тебе долг. Я полномочный ее представитель. Иди сюда, Сычова! На разборку иди. Клеиться ко мне вздумала, идиотка, по своим ментовским делам. Должен заметить, шлюха из тебя никудышная: не впечатляешь. Но мир без тебя опустеет, Светка Сычова. Долбаный этот мир даже не знает, как ты ему нужна. Зато я знаю и охотно тебя отшлепаю за бездарный твой спектакль. Слышишь, капитан Сычова? Ты меня слышишь?!»

Сперва я ощутил ледяное покалывание в пальцах, затем холод пополз вдоль моих рук от локтя к плечу. Девушка тихо вздохнула, щеки ее порозовели. Так-то лучше. Теперь дело пойдет быстрей. Твой организм, Светка Сычова, сию минуту сам себя починит. Как новенькая будешь, слово Мангуста. Не веришь? Зря. Даже пули рассосались, переработались в шлаки. В туалет сходишь – только и всего. И напоследок, радость моя, лично от меня подарок. Я починил твою убойную желтую блузку: ни единой дырочки на спине. Носи на здоровье, смущай преступников.

Господи, до чего холодно. Пытаясь унять дрожь, я открыл глаза. И тотчас услыхал голос соратника моей подопечной:

– Он что, заснул над ней?!

– Вряд ли ей это повредит, – отозвался голос моей жены.

Поднявшись с корточек, я качнулся. Дашка подхватила меня, подставив плечо.

– Как ты? – прошептала она.

Вроде я улыбнулся и пообещал:

– Пятнадцать секунд – и буду как огурчик.

Соратник капитана Сычовой приблизился с похоронной миной:

– Она-то как? Жива еще?

Я кивнул:

– Вполне. У вашей подруги просто обморок.

Он вылупился на меня с высоты своего роста.

– Что ты мелешь, придурок?! В нее столько свинца всадили… – Он перевел негодующий взор на Дашу. – Он у вас что, по жизни сдвинут?

– Совсем чуть-чуть. – Жена поглаживала меня по спине. – Особенно когда на солнышке перегреется.

Здоровяк опешил, не зная, как реагировать. А по кольцу зевак пронесся ропот возмущения. Сморщенный дедок высказался за всех:

– Оно и видно, перегрелся: вон как его шатает. Пить меньше надо.

– Совершенно с вами согласна, – заявила Дашка, выводя меня из круга, и тихо поинтересовалась: – Ну как, порядок?

– Да, – ответил я. – Только есть очень хочется.

В этот момент произошло сразу два события: послышалась, наконец, сирена «Скорой помощи», и капитан Сычова, словно пробудившись, приняла сидячее положение.

– Что со мной было, Серега? – Она смущенно одернула юбку. – Меня вроде подстрелили…

Публика издала дружное: «Ах!» Здоровяк Серега, к которому обратилась восставшая покойница, произнес нечто невнятное. Наблюдая за этой сценой с некоторого расстояния, Дашка произнесла:

– Кино. Премия «Оскар».

– Пойдем, – потянул я ее за руку.

Она уперлась:

– Дай досмотреть.

Подъехала «Скорая помощь» и, скрипнув тормозами, остановилась. Выскочили трое в белых халатах. Целехонькая капитан Сычова скомандовала:

– Влезайте обратно и чешите отсюда! Ложный вызов!

Один из бригады устало возмутился:

– Вы что, дамочка, в игрушки с нами играете? У нас, вообще-то, работы навалом.

– Вот и давай, не филонь! – осадила его Светлана. – Здесь все в ажуре! По коням, лекари!

«Лекари» пошептались, сели в машину и уехали.

Здоровяк Серега пробормотал:

– Ну ты, Сычиха, даешь!

Светлана пригвоздила его взглядом:

– Телок! Ты упустил его, признавайся?!

Я решительно потянул жену за руку:

– Дашка, линяем.

Идя за мной, жена полюбопытствовала:

– Кто она, вообще, такая?

Тут я сообразил, что Дарье еще неизвестна профессия девицы, которую она застала у меня на коленях и которую мы только что вытащили из небытия.

– Давняя моя любовь, – схохмил я по-дурацки.

Дашка фыркнула:

– Хочешь, чтоб я ее удочерила?

Я сжал ее ладонь:

– Ловлю на слове.

Мы направились к дому дальним путем, через сквер (будь он неладен), и за нашими спинами слышался голос капитана Сычовой:

– А вы что здесь толчетесь? Кто-нибудь из вас запомнил лица бандитов?! Или, может, кто-то стрелял сам?!

Если народ у бара мигом не рассосался, значит, я ничего не понимаю в этой жизни. Дашка прыснула:

– Ей бы в милиции служить.

Я оставил ее реплику без комментариев, только предложил:

– Не избрать ли и тебе какую-нибудь опасную профессию?

– Например, какую?

– Ну, скажем, учительницы английского в нашей школе.

В зеленых Дашкиных глазах вспыхнули искорки:

– Зинаида Павловна протрепалась? Просила же ее: давайте сделаем сюрприз!

Солнце уже опускалось за крыши девятиэтажек. Мы шли, держась за руки, и настроение у меня было превосходное. Невзирая на то что метрах в пятидесяти за нами, точно привязанный, следовал грязновато-красный «Москвич».

– И как же ты собиралась свой сюрприз воплотить? – полюбопытствовал я.