Олег Дорофеев - Рыцари потустороннего Страница 6

Не буду описывать меню, банальные тосты в честь именинника, талант тамады, присущий моему другу, и прочие праздничные мелочи. Из дебюта вечеринки, пожалуй, запомнилось только одно: я не сводил глаз с Маши, она с Макса, тот хитро косил глазом в сторону Наташи, а та обстреливала взглядами мою персону – какая-то круговая визуализация.

Мы немного потанцевали, при этом Макс уступил мне Машу, мужественно подставив многострадальные уши под словесный поток ее подружки. Потом девчонки испарились в направлении туалета. Макс уволок меня в лаунж-бар.

– Пошли прогуляемся.

– А как же девчонки?

– За них не волнуйся, здесь есть где развлечься.

Знакомый стиль. Деловые вопросы должны решаться четко и сразу – плевать на все, в том числе и на приличия.

– У меня к тебе серьезный разговор.

– Догадываюсь… Если про свои эксперименты, лучше не начинай.

Он провел меня по лабиринту из коротких коридоров, пока не вывел к цели.

Мы устроились за столиком в лаунж-баре. Европейская кухня, легкая фоновая музыка в стиле американское ретро – стильно и ненавязчиво. Ди-джей подобрал неплохой набор сэмплов: Генри Манчини, Херб Алперт, Берт Кемпферт, Джеймс Ласт, еще кто-то… Музыка настраивала на лирический лад. Я огляделся. Обстановка бара воспроизводила американский кабачок в стиле шестидесятых. Автомат для выдачи сигарет, игральный автомат, фотографии джазовых знаменитостей на стенах, массивные пепельницы и бармен в старомодных штанах и пурпурной жилетке. Мне понравилось… По правилам клуба первый напиток – за счет заведения.

Макс отследил восторженное выражение моего лица.

– Ну как, нравится? Кстати, дизайн лаунж-бара меняется в соответствии с общим стилем вечеринки. В прошлый раз, насколько я помню, здесь звучала полинезийская тема.

– Не слабо.

Он заказал виски с содовой.

– Итак, мне нужна твоя помощь.

От внезапно нахлынувшего негодования я чуть не поперхнулся.

– Слушай, ты, рыцарь потустороннего!.. Я не собираюсь становиться твоим оруженосцем. Пусть моя жизнь не столь насыщена высокими целями, но она мне по кайфу. Любоваться твоей эротической агонией – это одно, а вот участвовать в экспериментах в качестве подопытной крысы… Извини, брателло.

Он усмехнулся.

– Другого ответа не ожидал. Я предлагаю тебе сделку. Как говорил доктор Лектор из «Молчания ягнят»: кви про кво – услуга за услугу. Я устраиваю тебе волшебный вечер с Машей. Подчеркиваю: волшебный. Будет все, о чем она втайне мечтает. Ты не смотри на неприступный вид. И у нее есть свой скелет в шкафу. Красавица, которая выросла в строгой умеренности, она в глубине души очень тщеславна и обожает шикарные жесты. Вся эта напускная скромность – обратная сторона гипертрофированного тщеславия.

Я не знал, что ответить. Макс опять меня поймал.

– Это нечестно.

– Ну же. Ты же ее любишь, я знаю, такого шанса больше не представится. Ты уж мне поверь: половина мужчин и треть женщин занимаются сексом не с реальными людьми, а со своим ментальным образом, так пусть он воплотится у тебя в конкретную девушку. Неужели ради любви ты откажешься заглянуть за грань материального?

Его цинизм граничил с хамством, но ради Маши я пошел бы на все.

– Она тебя любит, а чувствам не прикажешь.

– Брось!.. При чем тут любовь? В чем я, кстати, сильно сомневаюсь.

– Правильно, в постель затащить не удалось.

– Нашел чем стыдить… Она слишком вошла в роль.

– Прекрати, обижусь.

– Ладно. Возвратимся к нашим баранам. Я говорю о восхитительном сексе. Пусть она станет твоей Клеопатрой. Только вместо утренней пропасти тебя ждет куда более приятное испытание, к тому же почти безопасное.

– Вот именно: почти. Послушай, неужели этот мир настолько тебе осточертел? Рано или поздно все равно туда отправишься. Куда спешишь-то, касатик?

Макс сделал вид, что не заметил иронии:

– И здесь ты неправ. Тебе только кажется, что вокруг реальность. Большую часть жизни мы проводим в своем воображении. Быть может, ты, я, весь наш мир просто кому-нибудь снится. Окружающее всего лишь результат частного ментального конструирования действительности…

Я пригубил свою рюмку.

– Вот только не надо уводить меня в дебри субъективного идеализма.

– Короче, мое дело предложить…

Перед нами материализовался молодой человек с выбеленными волосами и рубиновой сережкой в левом ухе. На меня он даже не посмотрел, как будто я был пустым местом.

– Макс, там у твоих девушек проблемы!

«Твоих девушек»! Каково? Другой бы сорвался и побежал, но мой друг и ухом не повел.

– Ну что, согласен?

Я не знал, что ответить. Поганое чувство, похоже на сделку с совестью или с дьяволом.

– Хрен с тобой, сяду, в твое кресло. Пойдем девчонок вызволять.

Я ожидал увидеть распоясавшихся мажоров, пристававших к нашим девушкам, или на худой конец подвыпившего старпера (на Машу дико западали сорокалетние, видимо, она смахивала на их бессознательный идеал). Но рядом с нашей парочкой застыла высокая девица неопределенного возраста, с огненно-рыжими патлами, сверкающими в ореоле химической завивки. Цветистая кофточка с зеленым набивным рисунком подчеркивала неестественно круглые груди, явно на силиконовой основе. Длинное лицо, узковатые глаза и большой хищный рот придавали ей сходство с Медузой Горгоной – во всяком случае, в моем понимании.

На лице Маши застыло страдальческое выражение. Наташа беспомощно оглядывалась в поисках охранника. Завидев нас, она принялась энергично махать рукой над своей головой, словно сигнальщик на американском авианосце.

Макс явно не спешил, как будто все происходящее его не касалось. Рыжеволосая бесцеремонно оттеснила Наташку и вцепилась Маше в локоток.

– Куда она ее тащит?

– Скорее всего, в отдельную кабинку. Если Марго возбудится, ее танком не остановишь.

– Что за Марго? Буч,[1] что ли?

– Не совсем. До женщины этот молодой человек еще не дотянул. Бьюсь об заклад, что член еще болтается между этих длинных выбритых ножек, хотя решающая операция не за горами.

Он элегантно поднес два пальца к моему подбородку и аккуратно прикрыл мою челюсть.

– Так ты ее знаешь? – удивился я. – Постой, а как же эти груди?

– Гормоны, пластическая хирургия… Вот где водятся настоящие деньги! Кстати, среди себе подобных Марго, она же Женя Водопьянов, выделяется своей патологической агрессивностью по отношению к мужчинам. Но это не мешает ей использовать их в своих сугубо коммерческих интересах.

– Ничего не понимаю… Он педик, что ли?

– «Голубых» она еще как-то терпит. А вот мужикам, работающим в ее компании по насыщению отечественного рынка польской парфюмерией, приходится несладко. Зато платит хорошо. Я бы назвал ее-его воинствующей феминисткой с садистским уклоном. Видимо, пытается отомстить всем мужикам за свою изначальную природу. Зато женщин любит!.. Ты не представляешь. Набирает персонал из соображений внешней привлекательности. Почти все проходят через постель.

– Почему «почти»?

– Встречаются и такие, кто отказывается, несмотря на фантастический оклад.

– Подожди, если он стал ею, то логичнее любить мужчин.

– Необязательно. Один из пяти ядерных транссексуалов обладает чисто гомосексуальными наклонностями, то есть предпочитает женщин. Гляди, начинается…

Отбросив в сторону приличия, Марго грубо тащила Машу к двери. В таких клубах, как этот, подобные выходки не приняты. Я оглянулся в поисках охранников – ни души; попрятались, гады, за сотню баксов. Лишь несколько зевак с интересом наблюдали за происходящим.

Наконец мой друг соизволил вмешаться:

– Уау! Какие люди!.. Марго! Сто лет тебя не видел.

Рыжая нацелилась в Макса тяжелым взглядом, но руку Маши не отпустила.

– И тебе того же.

– Куда это ты мою девушку тащишь?

Марго неохотно разжала пальцы. Маша тут же отскочила от нее в сторону, потирая запястье. В глазах рыжей вспыхнула плохо прикрытая ненависть:

– Не путался бы ты под ногами…

Макс усмехнулся:

– Послушай, у тебя случайно мозговой травмы не было? Или ты инвалид детства?

Глаза рыжей еще больше сузились, на щеках проступили красные пятна.

– Знаешь, мне такие шутки не в подъем. Что, большой любитель проблем? Я тебе их устрою.

– Марго, ты что, меня пугать вздумал?

Макс намеренно напоминал ей об изначальном поле. Марго это бесило. Повисла пауза. Девушки недоуменно переглянулись. Лицо транссексуала исказила гримаса ярости, внушительные кулаки сжались-разжались, снова сжались… Лет двадцать назад возникла бы драка. Сейчас все разборки происходили на улице.

– Старик, ты мне надоел. Тебе бы лучше где-нибудь потеряться со своими подружками, чтобы я вас больше не видела.

Марго резко повернулась на высоких каблуках и, нарочито виляя задницей, покинула поле боя.