Эдмонд Гамильтон - Тот, у кого были крылья Страница 6

Когда рядом не было ни души, Дэвид с болью в сердце наблюдал, как ласточка мчится и ныряет в закат, пропадая в лучах багрового солнца. Или как волнующе устремляется вниз зимородок. А потом он жестоко обвинял себя в предательстве своей собственной любви к Рут.

Этой весной, немного смущаясь, Рут сказала ему:

— Дэвид, следующей осенью у нас будет ребенок.

Его поразила эта новость:

— Рут, дорогая! А ты не боишься, что он может быть…

Она решительно замотала головой:

— Нет. Доктор Байт говорит, что нет никакой вероятности рождения ребенка с такими же аномалиями, как у тебя. Он говорит, что определенный набор генов, который повлек рождение тебя с крыльями, является не доминирующим, а рецессивным, поэтому эта аномалия не может быть унаследована. Ты рад?

— Конечно! — сказал он и крепко прижал жену к груди. — Все будет прекрасно!

Вильсон Холл просиял от этой радостной вести.

— Внук! Чудесно! — воскликнул он. — Дэвид, знаешь, что я собираюсь сделать после рождения ребенка? Я уйду на пенсию, и ты будешь возглавлять фирму.

— О отец! — закричала Рут и счастливо расцеловала его.

Дэвид, запинаясь, поблагодарил. А самому себе он сказал, что ребенок поставит крест на его смутных, безрассудных желаниях. Теперь ему надо заботиться не только о Рут, у него появятся родительские обязанности.

Он углубился в работу с новым интересом. На несколько недель Дэвид совершенно забыл о знакомом мучительном желании и с головой ушел в заботы о предстоящем.

Он почти избавился от бессонницы.

А потом вдруг все стало с ног на голову. С некоторых пор культи на плечах Дэвида воспалились и побаливали. И кроме того, казалось, что они увеличились. Дэвид решил разглядеть их в зеркале и был шокирован, обнаружив, что культи превратились в два больших дугообразных во всю спину горба.

Дэвид Рэнд все вглядывался и вглядывался в зеркало со странным подозрением в глазах. Возможно ли, что…

На следующий день он позвонил доктору Байту под другим предлогом, но перед тем, как закончить разговор, небрежно поинтересовался:

— Да, доктор, давно хотел у вас спросить, а есть ли какая-нибудь вероятность того, что мои крылья снова станут расти?

Доктор Вайт ненадолго задумался и ответил:

— А почему нет? Я могу допустить, что такая возможность существует. Ты знаешь, что тритон может регенерировать потерянную конечность и многие другие животные обладают подобной способностью. Конечно, обычный человек не может восстановить себе утраченную руку или ногу, но твое тело необычно и может оказаться способным восстановить крылья по крайней мере один раз. — И помолчав, добавил: — Но тебе не стоит беспокоиться об этом, Дэвид. Если они снова начнут расти, только приди ко мне, и я снова устраню их без каких-либо проблем.

Дэвид Рэнд поблагодарил его и повесил трубку. Но после этого он каждый день внимательнее и внимательнее разглядывал в зеркало свою спину, и скоро у него не осталось сомнений в том, что аномальный набор генов, который одарил его крыльями, также дал ему возможность регенерировать их.

Итак, с каждым днем крылья снова набирали силу. Его горбики на плечах становились все больше, но все же под сшитыми на заказ пиджаками не было заметно какого-либо изменения в них.

И вот в конце этого лета на свет появились крылья — настоящие крылья, хотя и меньше предыдущих. Скрытые одеждой, они были незаметны.

Дэвид знал, что ему надо пойти к доктору и ампутировать их, пока они не стали еще больше. Он уговаривал самого себя, что ему больше не нужны крылья, так как теперь смыслом его жизни стали Рут, их будущий ребенок, их общее будущее.

Но все же он никому ничего не сказал. Он тщательно хранил свою тайну, а растущие крылья прятал под одеждой. По сравнению с его первыми крыльями эти были жалкими и слабыми, как будто они зачахли из-за ампутации.

«Маловероятно, что я вообще смогу на них летать, — думал Дэвид. — Даже если бы я захотел. Но ведь я не хочу».

И все же он говорил себе, что будет проще удалить их позже, когда они станут обычного размера. И потом, он не хотел волновать Рут в ее положении, сообщив, что у него снова выросли крылья.

И убедил себя.

Прошли недели, и в начале октября его вторые крылья выросли в полную величину, хотя и были чахлыми и ничтожными по сравнению с его первыми — роскошными.

В первую же неделю октября у Рут и Дэвида родился сын. Прекрасный, правильно сложенный мальчик без намека на что-либо ненормальное. У него был обычный вес и прямая гладкая спинка. Уж крыльев-то у него точно никогда не будет. Через несколько недель семьи Холлов и Рэндов собрались вместе, и родители, и дедушка с бабушкой любовались ребенком.

— Правда, он очень красивый? — спросила Рут, глядя на малыша светящимися от гордости глазами.

Дэвид кивнул в знак согласия. Его сердце разрывалось, когда он смотрел на этого розовощекого, спящего малютку. Его сын!

— Он правда красивый, — робко произнес он. — Рут, дорогая, я хочу всю оставшуюся жизнь работать на тебя и на нашего сына.

Вильсон Холл, глядя на них, просиял и сказал:

— Дэвид, ты получишь такую возможность. Как я говорил весной, так и будет. Сегодня я формально сложил с себя обязанности главы фирмы и назначил тебя своим преемником.

Дэвид поспешил высказать слова благодарности. Его сердце было переполнено радостью, любовью к Рут, к их сыну. Он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

А когда Вильсон Холл уехал, Рут заснула и Дэвид остался наедине с собой, он вдруг осознал, что ему надо еще кое-что сделать.

Он был строг по отношению к себе:

— Все эти месяцы я обманывал самого себя, отыскивая оправдания, разрешая своим крыльям снова вырасти. Все это время в моем сердце жила надежда на то, что я еще смогу летать!

Дэвид Рэнд засмеялся.

— Но теперь все! Раньше я только говорил себе, что не хочу летать. Тогда это было ложью, теперь — это правда. Я больше никогда не загорюсь желанием летать! Теперь, когда у меня есть и Рут, и мальчик.

Нет, никогда больше. Пора с этим покончить. Этой ночью я поеду в город и попрошу доктора Байта убрать эти вновь выросшие вторые крылья. И Рут даже не узнает об этом.

Подстегиваемый этим решением, он быстро вышел из коттеджа в ветреную темноту осенней ночи. На востоке, прямо над верхушками деревьев, висела красная луна, и при ее бледном свете Дэвид направился в гараж. Все деревья вокруг него гнулись и скрипели от завывавшего, радостно сбивавшего с ног северного ветра.

Дэвид внезапно остановился. Сквозь морозную ночь доносился далекий, едва уловимый звук, который заставил его поднять голову. На фоне завываний стремительного ветра то рос, то пропадал, то становился все сильнее приближающийся, незаметный свист — это перелетные птицы, улетающие в эту беспокойную ночь на юг, бросали ликующий вызов ветру, пытающемуся их задержать. И это дикое биение свободы, которое, как думал Дэвид, уже позабыто, неожиданно разбередило ему душу.

Он вглядывался в темноту сияющими глазами, ветер развевал его волосы. Хоть бы еще один раз побыть с ними там, наверху, хоть бы разочек полетать с ними…

А почему бы и нет? Почему не полетать в последний раз и удовлетворить тем самым это доставляющее боль желание перед тем, как он вновь потеряет — и на этот раз уже навсегда — крылья? Он не полетит далеко, так, маленький полет туда и обратно? Он вернется, чтобы снова ампутировать их и посвятить свою жизнь Рут и сыну. Никто даже не узнает.

В темноте он быстро скинул одежду, встал прямо, расправил крылья, которые так долго скрывал и прятал. На него напали тревожные сомнения. А сможет ли он теперь вообще летать? Выдержат ли его эти несчастные, хилые вторые крылья больше нескольких минут? Нет, не удержат — он знал, что не удержат!

Дикий ветер громче взревел среди скрипящих деревьев, а шум и крик птичьей стаи уже звучал прямо над его головой. Дэвид встал в стойку, согнул колени, расправил крылья для взлета ввысь — его лицо побледнело от страшного напряжения. Он не мог решиться на это. Лети — звали небеса. Рут — звучало в его сердце. Нет! Он не мог покинуть землю.

Но ветер кричал ему:

— Ты можешь! Ты снова можешь летать! Смотри, я сзади тебя, жду, чтобы поднять тебя. Я готов помчаться за тобой туда, к звездам!

И ликующие, свистящие звуки с неба призывали его:

— Наверх, с нами наверх! Ты один из нас, а не из тех — внизу! Наверх! Лети!

И он подпрыгнул! Жалкие крылья жадно схватили воздух, и Дэвид стал подниматься ввысь! Темные деревья, горящие окна коттеджа на возвышенности остались внизу, когда его крылья, ритмично взмахивая, поднимали его тело с помощью бушующего ветра.

Выше, выше! Дэвид ощутил, как холодный воздух сильно ударил в лицо, ощутил сумасшедший рев ветра вокруг, и чувство победы охватило его. А крылья несли его в небо.

И вот тогда под звездами, над ночной землей вновь раздался высокий, звенящий смех Дэвида Рэнда. Выше и выше, прямо к кричащим, улетающим на юг птицам! Выше и выше — и он вместе с ними!