Генерал его величества - Величко Андрей Феликсович Страница 6

На следующий день Гоша улетел, а я занялся испытаниями бронированной «оки» — ее наконец сделали. Так как она предназначалась не неизвестно кому и даже не Николаю, а его матери, то там стоял нормальный мотор от «фольксвагена жука». Конечно, для двухтонной машины он был откровенно слабоват, но только по современным меркам. Для начала века получился просто суперлимузин. Подвеска с гидравликой создавала достаточный комфорт. О такой мелочи, как отделка салона натуральной кожей и красным деревом, я и не говорю. В общем, теперь я мог спокойно ждать визита императрицы — она собиралась на днях посетить Георгиевск. По официальной версии — повидать сына, который улетел как раз в Питер. Разумеется, любой интересующийся уже знал, к кому она ездит в Георгиевск на самом деле, и думал, что знал зачем. Нет, не стану отнекиваться — этот мотив в наших встречах тоже присутствовал, но ведь нельзя же в моем и ее возрасте двое суток не вылезать из койки! Просто пора было в очередной раз обсудить наши дела в связи с грядущей сменой российских императоров.

Императрица приехала в своем вагоне — проездом в Ливадию. Я встретил ее на только что изготовленном лимузине, для прислуги подогнали «нару». На сей раз я был не за рулем и пригласил даму в задний отсек авто. Выдернув затычку из перегородки между салоном и водительским местом, я сказал: «Домой!» — и сунул ее обратно.

Императрица с интересом осмотрелась.

— Дорогой, ты не заболел? — наконец спросила она. — Я даже выразить не могу, насколько тебе не подходит этот автомобиль! Комфорт, роскошь… это что, золото?! Я понимаю, если бы он предназначался императору…

— Император пока перебьется, это авто для императрицы, — сообщил я и уточнил: — Естественно, для тебя, дорогая.

«Или она отличная артистка, или поражена в самое сердце, — подумал я, глядя на ее реакцию. — Скорее всего, имеет место быть понемножку и то и другое…»

Императрица решительным жестом задернула шторы на окнах и прильнула ко мне в поцелуе. У меня мелькнула мысль: «Хорошо хоть, что здесь еще до секса в машине не додумались…» Впрочем, должным образом ответить на поцелуй она мне не помешала.

По приезде я отправился по делам, а Мари — приводить себя в порядок с дороги. Как будто что-то мешало ей сделать это в персональном вагоне! Встретились мы за ужином, естественно тет-а-тет.

— Очень хорошо, что ты стал вхож к Алексею Александровичу, — без всяких предисловий начала императрица. — Я понимаю, он тебя заинтересовал в силу должности, но и в политическом плане это к месту. Однако придется тебе еще раз мобилизовать все свое обаяние…

— Дорогая, — удивился я, — с каких это пор Николай Николаичу (младшему)[2] нужно какое-то там мое обаяние? Если оно у меня и есть, оно принадлежит исключительно тебе. А для него пусть копят совсем другие особы!

— Ирина или Анна? — осведомилась дама.

— Обе.

Мы улыбнулись, довольные друг другом.

— Но все равно ты должен с ним познакомиться, — продолжила Мари.

— Разумеется. Мотив знакомства — грядет Русско-японская война. Я делаю что могу, но могу очень мало… Попытки раскрыть глаза тому, этому и прочим — ты уж мне подскажи, дорогая, кому именно, — ни к чему не привели… У меня и у России осталась одна надежда — вы. Вот примерно в таком духе я собираюсь действовать… Сойдет?

— Только в самых общих чертах. Так что допивай, Джордж, свое пиво, и начинаем вместе уточнять акценты.

На это ушло около часа. Действительно, великий князь Николай Николаевич (младший) в смысле влияния на просто Николая Второго был очень важной фигурой, строить игру без него не дело…

— А как ты поступишь с этой актрисочкой, его подругой? — поинтересовалась Мари.

— Я — никак. Зачем она мне? Ее судьба поручена профессионалам. Им сказано — силовое решение вопроса нежелательно. Без меня все сделают. Если интересно, потом расскажу подробности, а сейчас не могу, я их просто не знаю.

— Только… — императрица слегка запнулась, — я не знаю, дорогой, нужно ли тебя предупреждать… но после нашей победы излишняя… э-э-э… прямолинейность Николая Николаевича и…

— Не нужно, — кивнул я. — И не потому, что я хорошо знаю именно его, а просто часть наших соратников останутся таковыми и после победы, а часть — не останутся в силу различных причин и со всеми вытекающими последствиями… Так что не волнуйся. Кстати насчет вот таких соратников — нам с Гошей тут понадобилось слегка на Витте надавить, с целью финансирования одного довольно полезного мероприятия. Поможешь?

— Рассказывай, — деловито предложила императрица.

Мне вспомнилось: «…и Шахерезада продолжила дозволенные речи…» Я тоже продолжил, но не успел дойти и до середины, как был прерван:

— Ну, дорогой, я-то думала, тут действительно что-то важное… Разумеется, в такой мелочи я вам помогу. Но не кажется ли тебе, что за окном давно стемнело?

ГЛАВА 3

Я проводил глазами удаляющуюся автоколонну и вздохнул. Ну никак не получалось у меня выкроить неделю и поучаствовать в первом российском автопробеге Георгиевск — Севастополь. А какая была мысль, можно сказать мечта! Выкрасить свою «оку» в зеленый цвет, написать на борту «Антилопа-Гну», надеть белый костюм с фуражкой… Увы мне, увы. Я развернулся и поехал на аэродром, распорядиться насчет подготовки борта номер один к завтрашнему полету в Михаиловку. Тот самый Михаил, именем которого она и была названа, прислал мне очередную цидулю. «Пора учить летчиков воздушному бою», — писал он. А как? Желательно, чтобы господин генерал-майор лично провел несколько занятий с лучшими пилотами, поделился с ними своим многократно превосходящим боевым опытом, а уж они потом будут гонять всю остальную ораву…

Я три раза перечитал депешу, пытаясь понять, — он что, издевается? Вроде это совершено не в его стиле. Похоже, он просто не принял в расчет арифметику. Опыт пилотов равен нулю, мой его во много раз превосходит — то есть равен тому же нулю, умноженному на любую цифру! Что, между прочим, полностью соответствовало истине. Михаил же искренне считал, что, если что-то не получается, достаточно просто надавить на инженера Найденова, и тот прилетит и покажет, как надо. Ладно, что уж тут делать, заодно и сам подучусь, только не помешает еще разок Покрышкина перечитать. Не обернулось бы все, однако, конфузом: я-то на «бобике» летал только при его испытаниях, это всего восемь часов, а Полозов уже имеет налет под сотню, да и остальная шестерка пилотов первого выпуска от него почти не отстает. Правда, козырь у меня все же был — «бобик» и по техническим характеристикам, и по поведению в воздухе был очень близок к Як-18, а уж с этой машиной я был давно на «ты». Однако они все молодые, им и семикратные перегрузки не предел, а я от ускорения порядка пяти «же» так и норовлю сознание потерять… Ладно, как-нибудь выкрутимся.

Выкручиваться я начал с организации занятий. Первой темой были атаки «пересвета» — в одиночку, двойкой, в одиночку против двух, двойкой против двух… Подлетая с разных ракурсов к этим неповоротливым машинам, я за два дня полностью слился с «бобиком». Ну и методику я принял обычную для случая, когда педагог рубит в предмете ненамного лучше ученика. Сначала: а покажите, как вы это собираетесь делать? Потом разбор, что не так. И только после этого я, учитывая неудачный опыт курсантов, подлетал и делал более или менее как надо. Азы ситуации «истребитель против истребителя» я показывал курсантам на основе постулата Покрышкина «хозяин высоты — хозяин боя». Забравшись повыше, я пикировал оттуда на противника и в результате к моменту выхода на дистанцию огня имел почти двойное преимущество в скорости. В этой ситуации попытки уйти от меня на вертикаль были обречены — я легко догонял теряющего остатки скорости противника. Уход виражом у курсантов тоже не получался — они сворачивали слишком рано, давая мне возможность две, а то и три секунды держать их на прицеле. Наконец Полозов догадался переворотом через крыло делать полупетлю вниз.