Зима - Джонни Карлович Матёрый Страница 6

посрать? Разве бы мы шатались по пустым улицам, перешагивая через трупы людей? Разве бы мы надрывали спины, разгребая десятки килограмм снега каждый день? Разве бы мы стали жить, достигнув долгожданного научно-технического прогресса, как первобытные люди, ища все подряд, что можно кинуть в печь, для того чтобы не сдохнуть на морозе? Стали бы мы, люди, жить как падальщики и мусорщики? Не думаю! – крикнув во все горло, закончил Санек.

Дальше мы шли в тишине, пока не набрели на гараж со старым, полусгнившим замком. Его мы открыли практически без усилий – пара ударов кувалдой и от «средства защиты от взлома» остались лишь кусочки ржавого железа. Однако, что нас ждало за этими воротами… мы не верили своим глазам! Он был полностью набит вещами и коробками, в которых тоже были вещи. Складывалось такое ощущение, что все, что создал когда-либо человек, было свалено здесь.

– Твою та мать! – растянул Паша.

Мы стали рыться в этом барахле. Веревки нашли сразу, их тут было хоть отбавляй. Их мы сложили в рюкзаки и стали смотреть, что еще хранилось в этом раю для барахольщиков – иначе это не назовешь. Тут были инструменты, детские игрушки, лампочки, диван, даже нечто, напоминающее кальян…

– Ребята! – завопил палочник – смотрите что тут такое!

Мы подбежали к нему. Под грудой вещей, обмотанный целлофаном был явно руль, но чего? Мы стали разгребать хлам с этой техники, стал виден корпус ярко красного цвета, кожаное седло, бензобак, гусеница – да это был снегоход! Самый настоящий снегоход! Мы стали любоваться этим чудом техники.

– Я, когда маленьким был, меня папа на таком катал. Помню, как мы ехали в поле, рассекали снежные сугробы – это было великолепно, он вез меня вдаль, вперед с такой скоростью, что не угнаться… – мечтательно продолжал Паша.

Мы прониклись его воспоминанием, хотя сами им не обладали. Однако я себе отчётливо представил, как мчась на этом снегоходе, покидаю этот мрачный, никому не нужный город!..

Мы постояли еще немого и решили отправиться по домам. Все что нужно мы уже нашли, а на улице начинало смеркаться. К нашему сожалению, поднялся сильный ветер, а это значило, что домой придется идти в метель. Настоящих метелей в последнее время стало все меньше. Если вспомнить какими они были пару лет назад, поневоле начинаешь удивляться как мы вообще выживали тогда. Судя по всему, действительно погода начинала улучшаться. Раньше мы, в добавок всему нашему обмундированию, носили очки, такие как у сноубордистов были, а иначе не было видно попросту ничего, ведь даже глаза открыть нормально не получалось. Такую защиту было трудно найти, их растащили сразу после катастрофы, поэтому у кого их не было что-то мастерил своими руками. К счастью у меня уже была такая маска – отец катался по горам на лыжах… что его и погубило…

***

Утром я снова отправился в торговый центр. Как же мне надоела эта дорога, я по ней хожу практически каждый день на протяжении нескольких лет – это просто не выносимо! Так-то можно конечно пойти через другую улицу, но это будет лишние полкилометра, а добровольно морозить пятую точку как-то не хочется. А день сегодня обещает быть просто прекрасным: во-первых, мы будем все в сборе, наконец-то все выздоровели и поправились, и теперь вся команда воссоединилась! Во-вторых, мы сделаем то, к чему так долго готовились – спустимся на первый этаж ТЦ! Только рюкзак тяжелее чем обычно, потому что неизвестно сколько мы пробудем там, а поэтому пришлось брать и еду, и инструмент, и все то, что может понадобиться для костра, если вдруг придется там остаться на ночь.

Когда все пришли, мы с Пашей уже прикрепили к колонне и спустили в лаз приготовленную веревку. Палочник вчера на ней весь вечер делал узлы.

– Рад снова тебя видеть, Николай! – С деловитой важностью произнес Саша.

– А как я рад вас видеть ребята! Вы такие красавчики, что сделали такое, все это организовали, меня дождались… это очень классно.

– Ладно вам, время деньги, пора в путь! – Скомандовал Паша.

Первым полез Санек. Он снял с себя рюкзак и нырнул в лаз. Спустя несколько секунд крикнул из-под пола.

– Кидайте рюкзаки сюда! Я поймаю!

Мы бросили по очереди все четыре сумки, а потом и сами спустились вниз.

Когда все четверо уже стояли на полу первого этажа этого центра, мы включили фонари, пронзив мрак этого помещения. В туалетной комнате, где все мы стояли, делать было нечего, и мы пошли дальше. Мы преодолели пустой коридор, все магазинчики, мимо которых мы прошли, были завалены снегом. Но планировка была такой, что дальше, ближе к центру этажа, магазины небыли смежными с несущей стеной, а значит были без окон. Мы дошли до первого такого. Это была лавка с хоз. товарами, и она была опечатана! Значит тут никто ничего не выносил! Эти магазины стоят тут десять лет, и мы первые кто пройдется по ним за это время!

Все магазины были заполнены вещами. Люди после бедствия в спешке закрывали свои лавочки и разбегались. Странно, что отсюда ничего не украли за это время, первый этаж ведь не сразу замело, то есть было время прийти сюда и поживиться. Наверное, это объясняется следующим – сразу после похолодания, метели были ужасные, снега валили без остановки, солнца не было видно, люди просто прятались в своих домах и им было не до хождений по торговым центрам. Потом, когда эта бесконечная буря хоть немного стихла, люди, которые не погибли от голода или морозов, стали перебираться в хижины. И только потом, эти выжившие, начали заниматься собирательством, а к этому времени этаж уже замело…

Это непередаваемое впечатление! Обычно все что мы находим это уже кем-то использованные, кому-то принадлежащие вещи, а тут, все эти предметы, они… они абсолютно новые. Когда-то, в лучшие времена, люди приходили сюда, брали что хотели, клали на кассу свои деньги, и становились собственником этой вещи. А теперь это все наше! Только все эти товары не имеют никакой цены. Мы можем просто их забрать себе и все. Несмотря, что я занимаюсь этим на протяжении десяти лет, только сейчас меня поразило осознание этого…

Тут, в этих магазинах было все. Здесь были лавки с одеждой, с едой, с вещами для дома, даже какое-то кафе. Мы не знали, что с этим всем добром делать! Сначала в нас проснулось животное, инстинктивное – воровское желание взять как можно больше с собой, чтобы никому другому не досталась