Вернуть Боярство 4 - Максим Мамаев Страница 6

У меня оставалось процентов тридцать от резерва, несколько зелий на крайний случай, пара гранат и четыре выстрела револьвера. А ещё на мне были зачарованные доспехи — обугленные, иссеченные царапинами и с парой мелких вмятин, но вполне себе ещё надежные.

Зверь был на целый ранг выше и к тому же охвачен безумием от артефакта. Но видимо, боль, ранения и смертельная опасность прояснили его разум, и тот, не издавая ни звука прыгнул — вот только не на меня, а вбок. Я пролетел мимо, не ожидая подобного подвоха, а когда бросил на него взгляд, грозный хищник уже вовсю улепетывал. Видимо, здраво рассудил, что своя шкура дороже попытки прикончить закованного в сталь двуногого…

Безумный забег продолжался ещё четыре минуты — и вот мы вновь стоим спина к спине. Море тварей всё так же вокруг нас, ведь нас опять загнали, но на этот раз энергии не хватит на то, что бы выдержать несколько минут вражеских атак…

— Вот и всё, господа, — устало просипел Никита. — Для меня честью было служить с вами…

— Не болтай попусту! — зарычал я. — Вливай в него силу, целитель! Мы выиграем время!

— Мы с Олегом ставим барьеры, Андрей — на тебе Никита, — поддержал меня Святослав. — Парень, я видел действие твоих фиолетовых молний. Действуй только ими и не думай о защите — разрушь максимум заклятий!

Минута. Заполненная бешенным воем сходящего с ума мира, воем ветров, грохотом взрывов и воем чудовищ снаружи, что перекрывал даже звуки боя минута — она была самой долгой в моей новой жизни. Да что там — за все три моих века напряженность и риск этой минуты заслуживает места в первой двадцатке худших ситуаций в моей жизни. А учитывая, что воюю я примерно все эти три века — это достижение.

Мои фиолетовые молнии… Сегодня я показали ими высший класс. Я направлял их очень быстро, избирательно и за доли секунды во все вражеские чары, которые мне было по силам разрушить и которые имело смысл рассуждать. От невероятной скорости работы восприятия и мозга, вынужденного обрабатывать огромный поток информации по целям, из носа потекла струйка крови.

Летящие каменные колья не трогаем — материальные чары удастся лишь ослабить, и то не так что бы сильно. Сосулька метровой толщины и пяти в длину — разносим на мелкое крошево, это нам по силам. Огненные шары — потоком молний дистабилизируем эти чары, пусть лопнут на расстоянии. Поток огня даже пытаться не буду… Водяную плеть перехватываем… Странный синий луч тоже, чем бы он ни был… Молнии врагов не успеваю, слишком быстрые… Воздушные лезвия — сломить!

И так целую минуту. Но мы выдержали — и даже помощь Никиты не пригодилась. На этот раз это было не одиночное заклятие — три наших эсминца открыли огонь. А на них, помимо артиллерии и экипажа, собралась, пожалуй, большая часть Мастеров и Магистров корпуса — как старших, так и младших. И наблюдая, как огненный ад накрывает всё на километры вокруг, мы облегченно осели. Благо Никита, экстренно накачанный энергией, закрыл нас.

— Бежим! — через пять минут приказал Святослав.

Вдалеке уже виднелись наши позиции. Приняв ещё по зелью и ощутив пару-тройку заклятий Андрея, мы рванули так, будто за нами гонятся сами демоны из всех инфернальных слоев бытия разом. Получилось, мать вашу…

Глава 3

Мы закрепились на противоположном берегу безымянной речушки. С потерями, пролив немало пота и крови, но крепость оказалась, наконец, взятой в кольцо окружения. Лично я был доволен успехами корпуса, вот только старшее командование моих радостей не разделяло. И было отчего…

С остальных участков фронта пока что поступали тоже далеко не победные реляции. Враг основательно приготовился к обороне, и как я понял из разговоров старших офицеров, ставку нолдийцы сделали не на чудовищ, как доносила разведка. Отнюдь нет — все ключевые участки фронта были под контролем непосредственно самих рогачей и их серокожих слуг.

Первый, второй, пятый и седьмой корпуса устроили крупное полевое сражение четыре дня назад, и его результаты не радовали. Нет, нас, разумеется, не разбили — однако эти четыре корпуса, на основе которых была сформирована Первая Ударная Армия Имперской Стражи, была одним из основных наших наступательных кулаков. Четыре штатных Архимага плюс ещё двенадцать, назначенных туда лично Вторым Императором — шестеро выходцев из Воронцовых, трое Бестужевых и трое его собственных слуг. Около сотни Старших Магистров, под шесть сотен Младших, более четырёх тысяч Мастеров и бесчисленное количество младших чародеев, в распоряжении которых, по самым скромным подсчетам, находилось под три сотни тысяч рядовых солдат, полноценная воздушная флотилия, ударные отряды Православной Церкви и поддержка сильных монахов… Да что там — у них даже два Мага Заклятий было.

И вся эта сила не сумела одержать решительной победы и прорвать линию фронта. Нолдийцы сумели удивить — как оказалось, у них помимо простых крепостей имелись ещё и летающие. Самые настоящие, мать его, летающие крепости! Даже я такое в своей прошлой жизни видел лишь раз. И надолго запомнил печальный опыт — цитадель Абэ-но-Сэймэя взять было нелегко. Даже двум десяткам Великих и целой армии чародеев поплоше… Эх, молодость — та, первая, настоящая…

В общем суть в том, что враг заимел решительное превосходство в воздухе. Ценой немалых потерь наша Первая Армия всё же сумела продвинуться вперед и выиграть полевое сражение, но разгромом врага там и не пахло. Началось долгое, унылое позиционное противостояние. И так происходило примерно везде — где-то успехи были чуть больше, где-то чуть меньше, но плюс минус все зависло в равновесии. Надежды что первый, самый страшный и мощный натиск обеспечит нам быстрый успех не оправдались, и командование занялось позиционной войной.

Стоящая перед нами крепость ключевой не была. Фронт растянулся на сотни километров, и наша битва была лишь одной из многих, но тем не менее я понимал настроение командования корпуса. Это солдаты и младшие офицеры были б рады так всю войну на позициях и пролежать, без больших и кровопролитных сражений — гибли-то в них как раз они, а не старшие маги.

А вот высокому начальству нужны были победы. На эту войну было поставлено слишком много — даже такой человек, как Павел Александрович Романов был вынужден вложить в неё почти все средства. Поддержка от Императора, насколько я понимаю, всё ещё была больше устной, на деле же