Сердца и медведь - Сергей Котов Страница 6

Мажор довольно усмехнулся, будто ждал этой моей реплики.

— Ты думаешь, я плохо подготовился? — с притворным удивлением спросил он.

— Слушай, зачем тебе это?

От отчаяния я продолжал говорить, лишь бы оттянуть момент расправы. А заодно пытался придумать выход: попытаться сбежать? Рвануть в кусты? Рвануть на него? Он вроде не выглядит особенно здоровым. Рискованно, блин! Пальнёт и всё…

— Потому что есть правило: слизь вроде тебя не имеет права досаждать настоящим людям. Это понятно? Ты имеешь право на одно: обслуживать таких, как я. Лизать нам ноги. За это тебе позволяется жить, жрать и коптить воздух. А ты, похоже, понятия попутал, так?

— Возьми всё, что у меня есть, — продолжал я, — перепишу, отдам… у меня мама одна. Убьёшь меня — убьёшь двоих сразу…

— Значит, она это заслужила, — осклабился мажор, — раз не смогла воспитать своего выродка. А теперь выбирай: левая или правая!

Он начал прицеливаться. Я приготовился в последнем, отчаянном прыжке попробовать разоружить мажора.

И тут он вдруг сам упал, ничком, как подкошенный, прямо на тропинку передо мной.

Некоторое время я стоял в недоумении. Он что, придуривается так? Псих конченный… потом тишина затянулась. Мажор так и лежал передо мной бесформенной кучей.

— Эй! — тихо позвал я.

Он не откликнулся. Тогда я подошёл ближе и потыкал его носком кроссовка. Ноль реакции.

После этого я опустился на колени и перевернул его на спину. В скудном свете далёких фонарей его открытые глаза глянцевито поблёскивали. Нос был свёрнут на бок.

«Блин!» — вырвалось у меня. Потом я наклонился ещё ниже и припал ухом к его груди. Там было совершенно тихо. Лишь через несколько секунд в его животе что-то неприятно булькнуло.

Я почувствовал, как подкатывает тошнота, и не стал сдерживаться: меня вырвало.

Кое-как отдышавшись, я вернулся к трупу. Эмоции захлёстывали: испуг смешивался со странным торжеством. Этот парень только что хотел меня убить. Да не просто убить, а помучить как следует. Меня порядком трясло, но после первого шока голова снова включилась и теперь нормально работала.

Я вспомнил про пистолет. Некоторое время колебался: не вооружиться ли? Но потом решил, что не стоит оно того. Риски слишком большие. Этого мажора наверняка будут искать, выяснять причину смерти, найдут следы оружия… следы, блин! Надо бы оставлять их поменьше. Выйти через ручей, а кроссовки потом выкинуть. И петлять как следует, возвращаясь домой!

Тут я услышал, как в кармане штанов мажора завибрировал телефон. Я аккуратно достал «Айфон» и посмотрел на экран. Там горела надпись: «Батя». В этот момент меня снова едва не стошнило, но я усилием воли заставил себя держать эмоции под контролем.

Дождавшись, пока звонок прекратится, я взял аппарат и попытался его разблокировать по лицу мажора. Это получилось не сразу. Пришлось стиснуть зубы и с хрустом поставить ему на место нос. После этой операции я снял майку, намочил её в ближайшей луже и тщательно обтёр его кожу, чтобы не оставить отпечатков.

В галерее у него было мало что интересного: съёмки каких-то вечеринок, ночных заездов, неприличные фотки девчонок.

Потом я открыл его «телегу». И мне на глаза сразу попалась знакомая аватарка.

До последнего не в состоянии поверить, я открыл переписку. Удостоверился, что не только аватарка, но и ник были Пашкиными.

Диалог был совсем небольшим. Но он подорвал мою веру в людей больше, чем что-либо ещё случившееся со мной до этого:

«Сегодня после 22. Локацию пришлю. Это на окраине города, тихое место», — писал Пашка.

«Ага», — лаконично ответил мажор.

Эти два сообщения были датированы сегодняшним утром. Ниже было продолжение:

«Он на месте, — гласило Пашкино сообщение, отправленное меньше часа назад, — я переговорю с ним, и отгребаю, как договаривались. Насколько его знаю, после разговора он пойдёт на пруды гулять».

«Ага», — снова ответил мажор.

«У нас всё в силе? На этом всё?»

«Ага. Не ссы. Всё будет норм!»

Это были последние слова, написанные мажором в его мажорской жизни.

Я держал смартфон трясущимися руками, всё ещё отказываясь принять случившееся. Потом схватил «лопату» «Айфона» обеими руками и попытался её сломать. Это было непросто — но я очень старался. И, в конце концов, у меня получилось.

Остатки аппарата я забросил в ближайший пруд — туда, где, как я знал, дно особенно глубокое и илистое.

После этого я собрался было уходить. И тут вдруг поймал себя на том, что хочу забрать трофеи. Наверняка ведь у этого парня бумажник забит! Конечно, карточками пользоваться не стоит — но наличные — почему бы и не забрать?

Это было странно. Неправильно. Чувство, которое я испытывал, было похоже на то, что было, когда я нашёл золотую звезду в заброшенном вагоне и не сказал об этом Пашке. И в то же время это было как-то по-особенному сладко. Нарушать последние правила.

Я осторожно потрогал звезду, которая всё время была со мной, в кармане. Её приятная тяжесть будто придала сил.

Я снова опустился на колени перед трупом и начал методично обшаривать карманы, стараясь не задевать поверхности, на которых можно было бы оставить отпечатки.

«Лопатник» у него оказался более, чем внушительный: куча карточек, в том числе иностранных. И целая пачка нала! Сто пятьдесят тысяч рублями, штука баксов и даже пятьсот юаней.

Спрятав наличные, я выкинул его бумажник вместе с документами в пруд. «Пускай полежит в морге, как неопознанный, — мстительно подумал я, — ближе к народу будет!»

Глава 5

На юга

Полиция довольно долго держала оцепление, часа три. Я успел за это время сходить в магазин за продуктами и заехать на заправку. Честно говоря — было немного волнительно: достаточно ли хорошо я следы запутал? А ну как выйдут с собакой к дверям моей квартиры? Но всё обошлось. До конца дня так никто и не появился.

К вечеру все бабульки у ближайших подъездов смаковали происшествие, добавляя в своих пересказах несуществующие подробности: «…наркоман был! Зелья перебрал — вот и не выдержало сердце, даром что молодое!»; «Вроде избили его перед тем как… подруга видела, когда в мешок убирали — у него нос был свёрнут! И кровищи!»; «Думали сначала бомж какой, а оказалось сын шишки. Отец вроде как федеральный министр! То-то милиция так суетится!»

После того, как стемнело, меня немного начало накрывать. И не из-за страха даже, что меня найдут. Просто как-то много всего навалилось сразу. Наверно, это было что-то вроде мини-кризиса. Я не мог придумать, как дальше жить в этом поганом мире.

До последнего момента я думал, что поеду на фест, но после того, что случилось с Пашкой, даже думать об этом было тошно. Нет, мне нужно было ехать дальше. Куда дальше, чем я позволял себе ездить до сих пор. Так, чтобы снова жить захотелось!

Чтобы отвлечься, я залез в интернет и стал впитывать информацию об отдыхе на югах. И постепенно в моей голове начал складываться план поездки.

Конечно, я сначала подумал про Сочи: интересно было сравнить детские впечатления с реальностью. Но потом понял, что, кроме Адлера с Олимпийским парком на Черноморском побережье Кавказа очень много всего интересного, на любой вкус.

С одной стороны, мне хотелось, чтобы были клубы, где можно потусить и познакомиться. С другой — я не был уверен, что готов к движу. На тусовках все бабками меряются, а я, хоть и приобрёл кое-какие запасы, был совершенно не готов их бестолково сливать на понты. Природа, горы, места на подумать — возможно, именно это требовалось мне сейчас. Но что, если надоест быстро?..

В конце концов, я принял решение не ехать в определённое место, а путешествовать по побережью, двигаясь с севера на юг, останавливаясь в курортных городках и посёлках на день-два. А если что-то вдруг сильно понравится — можно задержаться и на дольше.

Так, в мыслях о предстоящей поездке, мне удалось уснуть.

На утро, приготовив маме завтрак, я рассказал ей о своих планах и заодно передал приготовленные деньги.

Мама с недоумением глядела на пачку денег, которая лежала перед ней на столе.

— Мам, я говорю правду, — убеждал я, — это — моя часть за то, что мы с Пашкой нашли. Точнее, то, что от неё остаётся. Нет, я не пошёл в курьеры. И не занимаюсь закладками. Совершенно точно и честно! Я ненавижу наркоту