Время Героев Том второй - Алексей Леонидович Самылов Страница 6

Девушка удивленно посмотрела на пациентку. Но, кроме того, что Айфолен сейчас была пациенткой, она долгое время была преподавателем. И на молодых людей насмотрелась.

— Беспокоиться? — недоуменно спросила Аксентия.

— Иногда у меня возникает чувство, — Саэта запахнулась в халат. — Что ты думаешь над тем, а не убить ли мне вот эту женщину. Меня, то есть.

— Что? — изумилась девушка.

Саэта завязала пояс халата. И, сидя на кушетке (а Аксентия стояла у окна, рядом со столом), выразительно посмотрела на девушку.

— Видишь ли, — произнесла Айфолен. — Я нагляделась на вас, молодых. И, смею надеяться, вижу, когда что-то на душе скоблит.

Девушка пару мгновений помолчала.

— Всё нормально, — холодно ответила Аксентия, при этом поджав губы.

И вот всегда так. Молодежь словно специально делает такое выражение лица, чтобы оно противоречило смыслу ими сказанного.

— Нет, не нормально, — спокойно произнесла Саэта. — Понимаешь, я очень хочу ребенка. Очень хочу. А ты в таком состоянии, можешь… ладно, не навредить. Но допустить ошибку. Если бы это не касалось меня напрямую, я бы и не стала спрашивать. Так в чем дело, Аксентия?

— Я же сказала, всё нормально, — хмуро и упрямо ответила девушка.

Саэта вздохнула.

— М-да, вижу, мы не поговорим, — вздохнула Саэта. — Что же, тогда мне придется беседовать уже с Шенфарусом.

Аксентия вскинула подбородок. Несколько мгновений она боролась с собой, с гордостью, с гонором. Саэта это прекрасно видела. Вот чуть вздернулась верхняя губа, вот девушка слегка поморщилась.

— Если… вы так… — Аксентия подыскивала слова. — То говорили бы сразу… с ним.

Саэта вздохнула. А вот и радикальность юности. А что там дальше будет, кому интересно? Главное сейчас красиво встать в позу.

— Ты понимаешь, что после этого тебя отсюда уберут? — поинтересовалась женщина. — А зная Шенфаруса, тебя уберут не только отсюда, но и вообще с его глаз. Вопрос, ты этого хочешь? Тогда почему ты не пришла к нему и не сказала, что ты не хочешь работать здесь?

Аксентия, уже не таясь, помрачнела. Уголки ее губ опустились.

— Хочу, — негромко ответила девушка. — Просто…

Она тяжело вздохнула. Саэта её не торопила. Тут важно не передавить, иначе разумный закроется или вовсе пойдет на конфликт в истерике.

— Ваш… муж, — еле слышно произнесла девушка. — Он… Ну…

Аксентия, видимо по привычке, находясь в сильной задумчивости, повернулась к столу и боком к собеседнице, переложила инструменты лежащие на отрезе белоснежной ткани.

— Почему именно Хогвар? — глухо спросила, наконец, девушка. — Ведь столько вокруг… Почему именно он?

Саэта про себя хмыкнула. Она-то полагала, что дело в неразделенной любви или в чем-то похожем. Но Аксентия, оказывается, о другом переживает. Хотя тема сходная.

«Хогвар. Этот здоровый парень, из Крестэйра. Да, Ари его к себе подтягивает активно».

— Ты боишься? — спокойно произнесла Саэта. — Боишься, что он может погибнуть?

Аксентия ничего не ответила, смотря на инструменты.

— А у него ты спрашивала? — продолжила Айфолент. — Чего он хочет?

— Он же парень, — зло, с досадой ответила Аксентия. — Конечно, он хочет сражений и подвигов.

— Тогда тебе нужно от него уходить, — спокойно произнесла Саэта.

Девушка покосилась на Айфолен.

— Да-да, — кивнула та. — Хогвар тебе четко ответил, что он хочет. Он, кстати, ответил? Или ты знаешь, что он бы ответил?

— Нет, он сам сказал, что он… офицер и его долг служить Империи, — сдавленно ответила Аксентия.

— Ну, ничего другого от разумного, на которого обратил внимание мой муж, не ожидалось, — хмыкнула Айфолен. — Вопрос, Аксентия. Что тебе понравилось в Хогваре?

Девушка снова покосилась на Саэту. Только теперь с удивленным видом.

— Ну, давай, — с легкой иронией продолжила женщина. — Его рост? Может лицо? Мускулы? Нет? Что-то другое? Может у него до колена?

Аксентия не удержалась и фыркнула. Саэта же вздохнула.

— Мужики нам нравятся не за это, не так ли? — наставительно произнесла женщина. — А это значит, что даже если ты порвешь с Хогваром… То следующий твой мужчина будет точно такой же. Аксентия, тебе понравился этот парень потому, что он вот такой. Офицер и служит Империи. Если бы тебе нравились томные мальчики, то на Хогвара бы ты даже не посмотрела.

— А как-то… ну, в другом месте ему служить… — начала было Аксентия.

— Например? — холодно спросила Саэта. — Ещё недавно было такое место, где не приходилось вставать на Стену. Теперь в Кантосе никто не живет. Но допустим. Нашлось такое место. И кто будет умирать за твоего парня? Мой муж? Или я?

Аксентия ничего не ответила. Она опять стала перекладывать инструменты. Ее руки слегка подрагивали.

— И я так понимаю, Хогвар тебе примерно такое же сказал, да? — спокойно произнесла Айфолен. — И, скорее всего, предложил определиться с тем, принимаешь ты это или нет.

Аксентия оставила в покое инструменты. Несколько мгновений смотрела в окно.

— Да, вы… заметили верно, — удивительно спокойно произнесла девушка. — Когда я занимаюсь с вами, я думаю о том…

Она посмотрела на Айфолен.

— А почему у Аринэля Тайфола будет ребенок, — сухо произнесла Аксентия. — А я в неизвестности? Почему так? А если Хогвар погибнет? Защищая вашего мужа? Почему такая несправедливость?

— А это, Аксентия, называется эгоизм, — ответила Саэта. — Я понимаю, что твоё личное счастье для тебя важнее. Опять же, это крайне удобно, когда не надо самой думать. Виноватого ты уже назначила. А ты жертва. Удобно. Только вот скажи мне, жертва, а в чем несправедливость? Аринэль Тайфол лично убил две матки. Сайгохов вообще не посчитать. Он лично опять же, спас огромное количество жизней. Не кажется ли тебе… целительница тыловая, что Аринэль Тайфол гораздо достойнее тебя? Достойнее во всём?

Аксентия молчала, с каменным лицом.

— А вот это уже мой эгоизм, Аксентия, — произнесла Саэта. — Я тоже, знаешь ли, не хочу, чтобы погиб мой муж. И опять же, как мне кажется, для Империи я успела принести гораздо больше пользы, чем какая-то недоделанная целительница, которая не может абстрагироваться от своих хотелок и нормально делать то, что ей доверили.

Саэта поднялась.

— Добро пожаловать во взрослую жизнь, Аксентия, — добавила Айфолен. — Здесь, представляешь, умирают люди.