Лекарь в мире ЗОМБИ 5 - Сергей Леонидович Орлов Страница 6

и нервно оглянулся по сторонам, прежде чем продолжить. — Аслан и его люди. До всего этого они владели рынком, а теперь тоже правят. Жёстко, но эффективно, ничего не скажешь. Если тебя поймают на воровстве — теряешь пальцы, а то и всю руку. Нападёшь на торговца — вешают публично. На прошлой неделе какой-то придурок попытался угнать машину с бензином. Так его привязали к столбу и отдали на съедение мертвякам. Заживо. Прямо там, — он кивнул в сторону центральной площади. — При всех.

Игорь достал из-под прилавка бутылку с мутной жидкостью и сделал быстрый глоток.

— Но зато здесь можно торговать и не бояться, что тебя зарежут за банку тушёнки, — продолжил он, вытирая рот. — Охрана не спускает глаз, дозорные на каждой крыше. А ещё у них есть генераторы — электричество включают на несколько часов в день. Роскошь по нынешним временам.

В этот момент к прилавку подошёл крепкий кавказец. Широкоплечий, с густой чёрной бородой и шрамом через всю щеку. Автомат висел на груди, а поверх камуфляжа красовалась массивная золотая цепь — демонстративный признак статуса. Его тёмные глаза буравили меня с нескрываемым подозрением, рука лежала на рукояти пистолета, заткнутого за пояс.

— Асхаб, всё в порядке, — быстро сказал Игорь, слегка поклонившись. — Это клиент из Красного Села. Он просто помог разрешить спор. Никаких проблем.

— Аслан хочет тебя видеть, — отрезал кавказец с характерным акцентом, даже не взглянув на торговца. — Шагай за мной, да? Хозяин ждать не любит.

Я бросил вопросительный взгляд на Игоря. Тот едва заметно кивнул и поднял большой палец вверх, словно говоря: «Всё нормально, это обычное дело».

— Ну веди, — бросил я и двинулся следом за кавказцем. Ни страха, ни уважения — с такими работает только язык силы.

Охранник повёл меня через толпу торгующих. По дороге я оценивал состояние рынка и его обитателей. Пестрая картина поражала разнообразием судеб, свалившихся в один общий котёл выживания.

У палатки слева тощая баба меняла детские ботинки на крупу — горсть за горстью, с таким отчаянием, будто это последняя еда для её детей. Рядом бородатый старик чинил электронику — лампа за его спиной горела от какой-то самопальной батареи. А дальше сидели два бугая с дробовиками наперевес, охраняя прилавок с яйцами и клетку откормленных кур. На криво намалёванной табличке значилось: «Десяток — 12 патронов 7,62». Дорого, но патроны этого калибра шли здесь за универсальную валюту.

Между рядами слонялись люди всех мастей. Большинство выглядели изнурёнными, в поношенной одежде, с худыми лицами и потухшими глазами — обычные выжившие, меняющие всё на еду и медикаменты. Были и те, кто явно устроился лучше — чистая одежда, нормальный вес, уверенный взгляд. Их немногочисленная группа держалась особняком, глядя на остальных с плохо скрываемым превосходством.

Но особое внимание привлекали псионики. Их было немного — с десяток на весь рынок, но каждого можно было вычислить за километр. Они двигались иначе — плавно, расслабленно, с неуловимой хищной грацией. В глазах стоял тот особый блеск, который появляется у людей, знающих, что в новом мире они — короли. Один лениво левитировал мелкие предметы, не отдавая себе отчёт, другой небрежно поджигал сигарету щелчком пальцев — видимо какая-то уникальная ветка способностей.

Охрана гнула спину перед ними, пропуская без досмотра и очереди. Торговцы кланялись, доставая из-под прилавка лучший товар, который берегли для «особых клиентов». Обычные люди вжимали головы в плечи и жались к стенам, провожая их взглядами — смесь страха, зависти и подобострастия. Это была новая аристократия постапокалипсиса.

Тем временем мы подошли к центральному зданию — бывшему входу в торговый центр. Двое охранников с автоматами кивнули Асхабу и расступились, пропуская нас внутрь.

Аслан расположился в бывшем ресторанном дворике. Он сидел за массивным столом, сколоченным из деревянных поддонов и покрытым красной скатертью. Грузный мужчина лет шестидесяти с седыми висками и золотыми зубами, которые блеснули, когда он улыбнулся при нашем появлении.

— А, гость из Красного Села! — воскликнул он с едва заметным акцентом. — Садись, дорогой! Чай будешь?

Не дожидаясь ответа, он щёлкнул пальцами. Тут же появилась молоденькая девушка — славянка с яркими голубыми глазами и русыми волосами, заплетёнными в косу. На ней было короткое лёгкое платье из тонкой ткани, которое при каждом движении взлетало, практически не скрывая упругую попку и длинные ноги. Она молча поставила перед нами две чашки с горячим чаем, специально наклоняясь так, чтобы ткань натянулась на груди и сползла с плеча.

Я сразу понял эту игру. Кавказцы намеренно держали русских девушек в таком виде — демонстрация власти и проверка реакции собеседника. Многие велись на эту уловку — нервничали, злились, теряли концентрацию. Я лишь равнодушно скользнул по ней взглядом, словно вижу перед собой мебель, а не человека.

Аслан заметил мою реакцию, вернее, её отсутствие. В его глазах мелькнуло что-то похожее на уважение.

— Тебе не нравится Катя? — он усмехнулся, откидываясь на спинку стула. — Многие мечтают хотя бы посмотреть на такую красоту. А ты даже не взглянул. Может, девочки не в твоём вкусе?

— У меня две дома, — я пожал плечами. — Хватает с головой.

Аслан расхохотался, хлопнув ладонью по столу:

— Две? Хороший аппетит! Уважаю, — он щёлкнул пальцами. — Катя, покажи гостю, что ты умеешь.

Девушка дёрнулась, на её лице промелькнул страх, но она тут же заставила себя улыбнуться. Затем она медленно потянулась к лямкам платья и начала их спускать с плеч. Ткань соскользнула до талии, обнажая грудь.

Аслан снова щёлкнул пальцами, даже не глядя на девушку. Катя мгновенно опустилась на колени и раскрыла рот, слегка высунув язык. Её лицо застыло маской покорности, но в глазах стояли слёзы унижения.

— Видишь? — Аслан кивнул на неё с гордостью собственника. — Полностью дрессированные. Делают всё, что прикажу. Любой каприз для уважаемого гостя, — он растянул губы в улыбке. — А вот эта особенно хороша в…

— Достаточно, — я поднял руку, обрывая его. Внутри всё кипело от ярости, но внешне я оставался спокойным. Чувства надо контролировать — всегда. — Я здесь по делу, а не для развлечений.

Атмосфера мгновенно изменилась. Улыбка Аслана застыла, а глаза превратились в холодные щёлочки.

— Ты отказываешься от моего гостеприимства? — его голос стал тихим и опасным.

— Я ценю гостеприимство, — ответил я спокойно, глядя ему прямо в глаза. — Но предпочитаю, когда женщина