Александр Неверов - Главное Убежище Страница 60

— Можно посмотреть?

— Смотри, — великодушно разрешил Васек. — Пока я добрый.

По голосу было понятно, что тот гордится своей "женой".

— Слушай, Веня, — продолжил охранник. — А хочешь, тебе тоже жену раздобудем. Есть у нас тут парень, он ими башляет.

— Да я это, — Веник на секунду задумался, как повежливее отказаться, не задевая чувств Васька. — Да у меня ведь и ничего нет, на что меняться, — нашелся он.

— Ну а чего там… Он сговорчивый. Отсосешь ему разок.

— Что отсосешь? — не понял Веник.

— Ну как что? Ну ты, блин, ваще, как дите малое.

Охранник показал еще один неприличный жест кулаком возле рта, который Веник также сразу же понял.

— Да я это… Пока не надо… Я подумаю…

— Как хочешь… Думай…

"— Ну и порядочки у них тут", — подумал Веник.

Случаи мужеложства были и в Тамбуре, но здесь, похоже, эти дела были в порядке вещей. Он вспомнил недавний разговор с руководством — "разными способами можно тебя использовать".

"— Вот блин" — подумал Веник напрягшись. — "Надо быть начеку, а то, того и гляди опустят".

— Молодой человек, — подал голос старик, держа в руках картинку. — Так вы говорите, что это Баронесса?

— Ну?

Васек забрал у старика картонку.

— Кто же вам это сказал? — продолжал допытываться Максим Павлович.

— Кто надо, тот и сказал! Тебе-то что???

— Да понимаете, вас обманули.

— Чего??? — Васек удивленно посмотрел на старика.

Веник тоже заинтересованно прислушался к разговору.

— Понимаете, на вашей картинке не баронесса.

— А кто???

— Это не баронесса и даже не женщина. Это мужчина. Михаил Васильевич Ломоносов. Может, слышали о таком?

— Да ты чё, старый, совсем с катушек слетел? Я тебе сейчас сам нос сломаю!

По раздраженному голосу Веник без труда определил, что охранник не на шутку разозлился. Васек сделал шаг к старику и дал ему такого пинка ногой, что несчастный отлетел к стене и сел там на грязный пол.

— Вот так вот с ними, — сказал охранник Венику. — Душу ему раскрываешь, а он туда плюет, козел старый! Зла не хватает!

Охранник зло сплюнул, бережно положил картинку в карман. Потом резко развернулся и быстро вышел из камеры, заперев за собой дверь. В коридоре он на минуту задержался и от души обматерил старика, после чего его шаги стихли вдали.

Веник и старик остались наедине. Парень помог ему подняться, и они уселись рядом шконку.

— Вот такие тут порядки, — печально сказал старик. — Ни за что, ни про что.

— Ну, вы тоже хороши, — прямо сказал ему Веник. — Зачем было это говорить? Только разозлили его.

— Да вот… Старый становлюсь, осторожность теряю…

— А это что, и правда мужик у него был?

— Ага.

Они переглянулись и тихо засмеялись. Хотя, если честно, на душе у Веника было не очень весело. Смех смехом, думал он, но может получиться и так, что, в конечном счете, будет смеяться Васек, а не они.

Тем временем старик спросил:

— Вы, может, у себя в метро слышали про такую станцию "Университет"?

Веник тут же перестал смеяться и насторожился.

— Слышал. Вроде есть такая, — осторожно сказал он. — А что?

— Да просто названа она в честь университета, который носил имя Ломоносова. Того самого, кого этот Васек считал своей женой, — усмехнулся старик.

— Понятно, — парню почему-то сразу вспомнились людоеды с "Университета". К тому же, неподалеку находился Люкс и надо было быть поосторожнее в этих вопросах. Как бы не сболтнуть лишнего.

— Послушайте, — обратился он к старику. — Раз уж мы тут одни. Расскажите мне вкратце, что тут происходит и где мы. А то я никак не пойму что к чему.

Вздохнув, Максим Павлович начал свой рассказ.

По его словам выходило, что он жил и родился в старом поселке Монино, где-то к Востоку от Города. Старик рассказывал про знакомых людей, называл какие-то неизвестные названия населенных пунктов, которые ничего не говорили Венику.

Самое удивительное было в том, что банда однорукого Сухаря, не была одной из банд Метро, а обитала на поверхности. Да и они сейчас находились в подвале одного из домов, неподалеку от станции Метро.

— А вы-то как попали сюда? — спрашивал парень.

— Да по глупости, — старик раздраженно махнул рукой. — Старый я ведь стал. Из ума выживать начал. Может, и выгляжу бодреньким, но внутри я настоящий набор болячек. Сил нет уже жить.

Веник с сомнением посмотрел на старика. На вид Максим Павлович, никак не производил впечатления умирающего старика, каким он себя описал. Может быть немного худощавый, но на доходягу никак не похож.

— Вот чувствую — конец мне приходит, — продолжал тот дрогнувшим голосом. — Ну и думаю, дай схожу в Город. Посмотрю на собор.

— На какой собор?

— Про Кремль-то вы, Вениамин, слышали?

— Нет.

— Ох. А ведь раньше и даже после всего этого, каждый русский человек… Да что там. Рядом с Кремлем находится Покровский собор — одно из Чудес света! Я его в детстве еще видел на картинке. И вот думаю, дай, пока не сдох, схожу туда, да и на Кремль посмотрю напоследок. То есть то, что от них осталось. Они ведь в самом центре города. Меня, конечно, отговаривали, пальцем у виска вертели, доказывали… Но мне терять-то нечего было. И я пошел. Не далеко, правда, ушел. Еще толком в город не вошел, а тут меня эти ироды и взяли.

— И сколько вы тут уже?

— Да недели две, не меньше, — досадливо ответил старик. — Вот сижу тут, жду, пока они там решат, что со мной делать.

— Понятно, — сказал Веник. — Неприятно это.

— Да, по глупости, я же уже сказал, ведь я старый уже. Я ведь родился еще до Ударов, — говорил старик.

— Так, а что случилось-то тут? Что за катастрофа была? — поинтересовался Веник.

Не сказать, чтобы ему было очень интересно, а скорее наоборот. За свою жизнь в Тамбуре он выслушал массу легенд и версий на тему произошедшей катастрофы и убедился только в том, что ни одной из них нельзя было верить.

— Слышали вы про атомную бомбу? — спросил Максим Павлович.

Веник отрицательно мотнул головой, хотя что-то такое вертелось у него в голове. Вроде бы он в Тамбуре натыкался на таблички со словом "атомная". То ли "атомная тревога", то ли "атомная опасность".

— Это страшное оружие, — говорил старик. — Возьмем, к примеру, обычную гранату. Если она тут на пол упадет, то нас с тобой на части разорвет. Ведь так? А простая бомба весь этот подвал разнесет. Атомная бомба тоже сама по себе не большая. Что-то вроде бочки размером или немного больше. Но если она тут рванет, и от нас и от ваших друзей, что ждут вас на "Шоссе энтузиастов" и следа не останется! Испаримся и все. Представляете?

Веник не особо впечатлился, поскольку не поверил старику. Однако чтобы не обидеть того и поддержать разговор он спросил:

— И такая бомба упала здесь?

Парень кивнул на окно.

— Э, нет! — оживился собеседник. — Если бы такая бомба, хотя бы одна, упала прямо в центр города, в Кремль или рядом, то… Вот представьте, вы видели карту своего Метро?

Веник кивнул.

— Вот! Если бы бомба попала в центр города, то в пределах кольцевой линии получилась бы огромная воронка. Тут никто не выжил бы. Даже вам, в вашем Люксе скорее всего сильно досталось бы!

— Э… Сказал Веник. А откуда вы, Максим Петрович, про кольцевую линию знаете?

Странное выражение нашло на лицо старика. Но только на секунду. Венику показалось, что тот растерялся.

— Ну… Вениамин, — сказал тот. — Как же не знать-то? Ведь Московское Метро — оно тогда само по себе одним из чудес света было. Как же мне не знать то?

— Ясно. Так что случилось-то? И при чем тут бомба?

— Тут долго объяснять. Я сам все это слышал из вторых рук, но как понял, что когда эти бомбы летели с неба на город, на встречу им тоже летели подобные, менее мощные бомбы, для их уничтожения. И вот они там, в небе встретились и взорвались. И не одна. А то ли три, то ли даже больше. И все это потом упало на город и еще больше на окрестности, так что получилось, что весь город оказался в кольце этой радиоактивной дряни.

— Откуда вы все это знаете-то? — Веника удивила убежденность, с которой все это рассказывал ему старик.

— Эх Вениамин! Знали бы вы, какие люди у нас в городке жили! Вот они-то знали, а я так. Вот Иван Петрович, или лучше даже Михаил Юрьевич. Он ведь раньше, еще до всего этого, учился в Университете Ломоносова!

Старик кивнул на дверь, куда ушел "муж Ломоносова".

— Вот от них я и все слышал. Они ведь жили тогда и были очевидцами. А сейчас уже никого не осталось. А я так, обрывки только знаю. Легенды. Сейчас в то, что было, мало кто верит. И вот вы. Я же вижу, что вы мне не верите.

— Да я что… — замялся Веник. — Просто слышал столько всего всякого, что уже и не знаю, чему верить. Всякое у нас рассказывали. Вплоть до того, что небо загорелось и люди после этого в норы ушли, потому как дышать нечем стало — типа воздух весь сгорел.