Алексей Колентьев - Жизненное пространство Страница 60

Ребята уже ждали. На столе была всего одна бутылка перцовки, дымилось блюдо с голубцами, стояли тарелки с салатами. Стол был простым, но еды было много и это внушало оптимизм.

Поговорив о прошлом, вспомнили и помянули тех, кто так там и оставался. Помолчали, я объяснил свой план, предупредил о «бандеровце», подсветил роль пани Бондаренко. Слово как всегда взял Норд.

— Хороший план, командир. Только как мы перехватим вторую группу при такой скудной информации по точкам эвакуации. Станем из искать, время точно упустим, да ещё если на отступающих нарвёмся. Может не получиться.

— Точно, Бабай (это прозвище дали мне ребята в честь нашего сибирского варианта бугимэна, за привычку пугать всех своим оскалом и тихими появлениями, откуда не ждут). А ну колись, чего нам не рассказываешь? — Это вступил Ваня Крот, как всегда разгадавший всё до конца. Пришлось рассказать про Охотника в общих чертах. Друзья не удивились, хоть и прокомментировали каждый по своему: Юрис просто пожал плечами, Иван заметил только, что главное, чтобы побратим этот меня с добычей не перепутал.

— Так, бойцы, внимание — говорю только вам и только один раз: Охотник сообщит мне где основная группа будет эвакуироваться, прикроет если нужно. Таких мест в том секторе не так много и площадка должна быть близко к «колючке». Это значит, что годятся только северо-западный и юго-западный сектора. Лесистая местность, пологие холмы, никаких искусственных сооружений. Команда обеспечения оцепит зону высадки в течение получаса, после получения пакетного сигнала о завершении последней фазы миссии. Вертушка прибудет только когда старший команды обеспечения доложит о прибытии группы на точку. Наша задача — погасить всех спецов до того, как группы выйдут в зону прямой видимости друг друга, и команда прикрытия сможет вмешаться. Дальше всё просто: или бьёмся с оставшимися или ждём вертушку, получаем деньги и…

— Командир, а данные мы тоже отдадим? Не хотелось бы амерам на руку играть. — Подал голос Юрис.

— Спокойно, Норд, я так понимаю, никто из их ничего не получит. Да ещё и выйдет крайним, я прав? — Довольно щурясь, Крот делал из салфетки самолётик.

— Тебя трудно удивить, Иван. Верно. Но по этому поводу говорить пока не будем. Есть у меня пара задумок… Потом объясню. Теперь пошли спать, а завтра готовиться начнём.

3

Погода в день выхода была как на заказ: туман, моросящий мелкий дождик. Серое низкое небо и пронзительный, порывистый северо-западный ветер. Построив группу я обратился к бойцам:

— Те, кто уже меня знает, всё помнят и так. Обращаюсь к влившимся в коллектив: вы работаете за деньги, поэтому вам важно сделать работу хорошо, и вернуться за наградой. Слинять не получится — пристрелю сам или это сделают те, кого мы идём беспокоить. Выбор у нас небольшой: либо мы их, либо они нас. Все вы читали памятку, от себя добавлю: наш противник пленных не берёт и ни с кем не договаривается. Его можно убить и мы это сделаем, если вы будете чётко и без промедления выполнять мои приказы и приказы моих заместителей. Вопросы? Жалобы? Предложения?

Само собой, вопросов не возникло, также как и жалоб, и предложений. За те десять дней, что было нам отпущено на подготовку, команда стала складываться: сказался опыт каждого из бойцов и мотивация на победу. Я добился чёткого исполнения манёвров и схем применительно к условиям задания. Оружие было освоено быстро, короче шансы на успех были хорошими.

Не доходя до Мёртвого города пяти километров, я скомандовал привал. Оставив Норда старшим, я взял с собой Василя, одного из братьев, и Крота. Следуя указаниям, переданным мне полчаса назад Сидоровичем, мы вышли в точку встречи с разведгруппой «Долга». Согласно договорённости, нам должны были передать фугасы, которые я запрашивал. Василя взял потому, что у меня были сильные подозрения насчёт его и брата принадлежности к разведке именно группировки «Долг». Ребята привычно носили комбезы с «паутинкой» хотя даже мне приходилось приноравливаться до сих пор. Так себя могли вести только те, кто использует этот редкое в обычной бродяжьей среде, приспособление. Встреча состоялась в овраге, севернее разбитого шоссе. Каждый снаряд пёрли двое крепких ребят, во главе каравана был маленький круглый человечек, при взгляде на которого на ум приходило только одно сравнение: колобок. Но колобок этот был явно из теста, о которое можно обломать зубы: движения командира «долговцев» были стремительными и расчетливыми. Так двигается опытный солдат, не понаслышке знающий, что такое встречный бой. Пока Крот принимал груз, Колобок подошёл ко мне, поздоровались, пожали друг другу руки.

— Заместитель командира отряда «Долг», майор советской армии Кашин Павел Николаевич. Здравия желаю.

— Командир сводной диверсионной группы, старший прапорщик российской армии Васильев. Можно просто Антон, Здравия желаю, товарищ майор.

Кашин одобрительно посмотрел на мою экипировку, кивнул на снарядные ящики:

— Как тащить собираетесь? Тут на круг, без малого, полтонны. Проводить можем только до окраины Могильника, ну, Мёртвого города то есть.

— Благодарю, товарищ майор, справимся сами. Мне дали один скоропортящийся девайс, думаю. что вес будет компенсирован, до приемлемых размеров.

— Ладно, диверс, ни пуха, тогда! Заходи к нам, на КПП, что на Свалке, выйди к шлагбауму, спроси капитана Арефьева, скажи, что ко мне, познакомимся без суеты.

— К чёрту, товарищ майор, всё может быть. Обязательно зайду как-нибудь.

Сидорович, дал мне три артефакта, «серебряная слизь». Липкие, похожие на ртуть катышки, величиной с теннисный мяч. Проблема была в том, что после извлечения этого «серебрянки», как её многие звали, из контейнера, артефакт начинал испаряться. И на пояс его было повесить нельзя, серебрянка облегчала только предмет, на который она помещалась. И если скажем, это был рюкзак, то потом его только выкинуть, а если передержать, то и содержимое уже никуда не годилось, становясь через сутки использования жутко радиоактивным. Сам артефакт естественно испарялся, теряя свои свойства и под конец напитывал излучением и ядовитыми испарениями всё живое в радиусе пяти метров.

Я вынул «серебрянки», поместил их на крышки ящиков. Чуть покатавшись по крышке, артефакты прилипали к деревянной поверхности, напоминая сначала бугорок, а потом, ртутно-блестящую кляксу. Я поставил таймер в ПДА на двенадцатичасовой отрезок времени, за который нужно было доставить груз к месту минной засады. Затем кивнул Кроту и Василю, каждый без напряжения поднял ящик, и мы отправились на стоянку.

Через пять часов группа уже вышла на исходный рубеж. Крот, не мешкая взял с собой «бандеровца» и Василя, отправился ставить фугасы. Денис, Петро и Норд пошли осматривать и занимать позиции в «высотках». Я вместе с мрачной и вымотанной марш-броском Мариной, занял позицию на чердаке трёхэтажного домика, откуда хорошо просматривались обе «высотки» и место минной ловушки, где уже начал возиться Крот с помощниками. Радиосвязь я использовать запретил. Мы пользовались обычным перестуком в микрофон, когда определённое количество ударов означало некое действие или команду. К 0. 30 следующего дня, ловушка была готова. Хитрый Крот усилил поражающее действие заряда с помощью конструкции собственного сочинения, замаскировав фугасы под небольшие холмики, заглубив заряды лишь на две трети и разместив их классическим «уступом». Силой взрыва должно было убить всё в радиусе двухсот метров, гарантированно распылив это живое и мёртвое на молекулы. Оборудовав себе НП в полукилометре от места закладки и затащив туда же и нашего засланного казачка, Иван стукнул в микрофон два раза, доложив о готовности. В городе постреливали, но до очагов активности было не менее двух кварталов. Сканер показывал активные радиопереговоры в пяти разных точках города, ни один из них к нашим позициям не приближался.

Стукнув в микрофон, вызвал Крота, давая команду на начало минирование позиций снайперов. Павлу я велел оставаться на месте, препоручив уснувшую Марину, заботам второго белоруса, пришедшего по моей команде на чердак. Шпиона оставлять одного надолго было нельзя, поэтому, когда я приполз к нему в полнопрофильный окоп, сооружённый им на пару с Кротом, то внимательно осмотрел взрывную машинку и провода: всё было на месте.

Через два часа, Крот доложил о готовности и приполз ко мне. Плоская морда подрывника светилась счастьем: человек был вне себя от радости, навешивая целую паутину из взрывоопасных «игрушек» по лестничным клеткам и проделав с помощью «резинки», два внушительных сквозных тоннеля в полах и потолках девятиэтажек. Теперь, после первого выстрела, снайперы должны были просто скатиться в дыру, пристёгнутые тросами и спуститься с восьмого и шестого этажей соответственно, до того, как их накроет ответный подавляющий огонь противника, если так получится. Я хлопнул по плечу минёра, мы снова пожали друг другу руки. Я провёл перекличку, все подтвердили присутствие на позициях. Братья прикрывали снайперов разместившись на чердаке пятиэтажной «хрущёвки», откуда прекрасно перекрывались подходы к снайперским позициям, приготовив подствольники и разложив «Мухи», чтобы сразу пальнуть если кто сунется.