S-T-I-K-S. Резак 2 (СИ) - Горшенев Герман Страница 60

Все замерли. Сейчас произошло самое плохое. Если богомол прорвался в окопы — это почти всегда были жертвы. Я схватил копьё с примотанной кумулятивной гранатой. Меня и врага разделяли несколько метров и биотуалет. В этом мире он был выполнен совсем по-другому и представлял собой эстетичное сооружение с подогревом сиденья и благодарственной хвальбой за его посещение, произносимой в обязательном порядке электронным устройством на незнакомом языке, но по своей сути он оставался тем же самым био-горшком. Как и в моём мире — это был кубик из тонкого пластика с массивной платформой, где и размещались запасы полученных устройством ценностей. Я ткнул в туалет своим гранатомётным копьём. Говорят, кумулятивная струя рассеивается. Не знаю как она рассчитывается у нас, но у гранаты внешников нифига она не рассеивается. По моей броне привычно столкнули мелкие осколки, древко вырвало из рук, а богомолу перебило две ноги взрывом вырвавшимся из туалета. Не ожидавшая такой подлости от пластикового кубика тварь, ударила обоими лапами в домик тишины, рассекая его по диагонали.

Через бруствер, со спины богомола, словно древняя богиня войны, сделав огромный прыжок и держа в руках сразу два копья, прыгнула Зу. Обе гранаты нашли свою цель, пробив скафандр нелюдя и вырвав с обратной стороны здоровенные куски плоти. Девушка приземлилась на спину ошарашенного врага, на секунду скрывшись в облаке дыма, и выпрыгнула словно цирковой Акробат. Наши парни уже воспользовались заминкой врага и высовываясь из окопов вели сосредоточенный огонь, стараюсь перебить лапы и пробить мощный шлем, прикрывающий башку. Зу продолжила полёт красиво приземлившись на руки, ушла в кувырок и плюхнулась около меня, за остатками растерзанного биотуалета. Из под маски её шлема были видны горящие радостными огоньками глаза. Оставшиеся тогда в живых горбоносые индейцы, в том числе и моя подруга, теперь не пренебрегали броневой защитой, рытьём земли, но по-прежнему продолжали совершать геройские поступки и лезли в самые жаркие места.

Я сжал кулак и грозно сунул его под нос Зу, а она изобразила покорный поцелуй предмета угрозы. Правее нас раздались несколько разрывов. Там был паук, тоже шустро проскочивший в обход наших железяк. Похоже всех отловили. В наушниках, на общем канале заговорил голос командира давая отбой.

Мы только вставали с земли, а около руин растерзанного биотуалета ещё продолжала консультировать туша дохлого богомола, как равнина за чернотой начала светиться ярче, потом ярче и ещё ярче, наполняясь светом тысяч прибывающих пробоев. Теперь они не схлопывались выпустив несколько нелюдей, а оставались на месте, продолжая поставлять в это мир пришельцев. Каждую минуту открывались десятки пробоев, и они становились больше и больше. Наверное, это был тот самый вне категорийный пробой, заполнивший всё пространство равнины переходами.

Глава 22. Резак. Доктор Резак

Если в первое погружение я не разделял себя с мозгом могучей машины и полностью с ним слился, то сейчас я ощущал себя вполне предыдущим Резаком, которому просто на затылок шурупами прикрутили десяток другой глаз и ушей, и включили видимость во всех возможных спектрах. Я теперь был не частью машины, а наездником, который ехал верхом и давал команды, а как их интерпретировала кобыла мне было совершенно неизвестно. Общение с подругой происходило голосом мозга, если так можно сказать. Все мои мысли в слова не формировались, а надо было напыжиться и выдавить фразу. Получалось легко и быстро, а главное удавалось фильтровать базар и не заполнять общий канал матом.

Теперь я мог взглянуть на машину другими глазами. Когда моё сознание было слито с древним монстром и ещё двумя особями женского пола, мне и в голову не приходило поинтересоваться состояние себя. Я и так прекрасно всё знал, каждый агрегат, узел, блок и запасы зарядов для роторных орудий поштучно, и даже неполовозрелых особей лягушек сосчитал методом аппроксимации с точность девяносто шесть процентов. Это название я запомнил на всю жизнь, так офигел от собственных возможностей.

Танк был на ходу, но побывал в серьёзной передряге. Из двух десятков лап целыми остались восемь по одному борту, и шесть с другого. Весь корпус был покрыт вмятинами, врытвинами и целыми кратерами от давних попаданий. Некоторые лапы были вырваны с мясом и всюду виднелись следы ремонта обшивки. Её наспех закрывали латками, а полости заполняли пластиком, вроде пены. Множество орудийных башен, если их можно так назвать, была выжжена или вырвана, но и оставшегося вооружения хватало.

Танк, словно бойцовая собака, не обращая внимания на укусы и давние шрамы рвался рвать врага и его постоянно приходилось сдерживать. Я просто чувствовал, как он рычал и тянул всеми лапами к нелюдям, а Луиза держала его за мысленный строгий ошейник не давая броситься в самую гущу пришельцев.

Мы шли по краю массового пробоя и долбили из всех орудий, убивая насекомоподобных пачками, но их становилось всё больше и больше. Мы выползли в тыл нашествия. Через чувствительные сенсоры и регулярно отправляемые в воздух крохотные зонды, которые позволяли с высоты самолёта увидеть местность на сотни километров, мы прекрасно видели центр нашествия, расположившийся вдоль нескольких линий черноты.

С той стороны яростно обороняясь от постоянно прибывающих нелюдей дрались люди. Там были все. Нео на шагающих танчиках, намного более мелких чем наш, и в массивных скафандрах, словно из компьютерных игр, обычные люди на танках и с ручным оружием. Человечество превратило полоску черноты в настоящий укрепрайон, и пока держалось, но враги прибывали многотысячными волнами и падение обороны было просто вопросом времени.

Танк делал что мог, и нелюди несли огромные потери. Наше появление оценили и сосредоточили по нам весь возможный огонь, но пока мы имели фору. Как пояснила Луиза, порталы пока были мелкие, и тяжёлой техники они сюда не притащили, а из ручной стрелковки такие танки как у нас пробить очень сложно. Мы не мудрили. Я выбирал места, поплотнее заполненные козявками и долбил туда, получая массу благодарностей от машины, за удачно выбранную цель, а подруга зло сопела.

— Луиза, что не так? Не молчи блин!

— Порталы прикрыты энергетическими щитами, а заряды для ротора у нас уже скоро закончатся. Нам надо порталы закрывать. Мы не сможем нелюдей перебить, нам надо закрыть порталы. Они только кинетическим оружием закрываются!

Я и сам это видел, только не понимал. Чтобы закрыть порталы, оказывается, нужна масса и у них действительно щиты. Удары энергетического оружия просто стекали с невидимой преграды над переходами и все порталы которые мы погасили, были закрыты роторными или разгонными орудиями танка. Железяки, влетающие в портал, видно нарушали какие-то настройки и электрический фонтанчик исчезал.

— Слушай, так может какие-нибудь ракетами долбануть?

— Энергетические щиты…

— А давай просто боеголовки поснимаем и будут железки. Железками же можно? Можем ногами потоптать, у нас их ещё больше половины осталось.

Луиза на секунду замерла, и танк двинулся в гущу переходов. Через полминуты вылетели сотни ракет, ракеток и совсем здоровенных ракетищ. Все они летели, не взрываясь и ударяли в порталы, которые удачно схлопывались.

— Я боеголовки деактивировала, но нам надолго не хватит, танк был в бою и боезапас совсем небольшой остался. Я не уверена, что можно подходить близко и топтать, с такого расстояния нам небезопасно. Я бы под щиты никого не пускала, — бормотала подруга.

— Слушай, а у меня идея. Ты говорила о усилителе древнем, это именно такая штуковина, которая квадратная с дугами? Одной сторона всегда тёплая, а с другая холодная?

— Да, я же говорила, только он неисправен, нестабилен и совсем непонятно как работает.

— Отлично! То, что надо! Прямо как для меня делали! Я младшую сестру в чувство не приводил, Коту берёг. Там всё муторно, нужно только одну железяку отправить в порталы нелюдям. В прошлый раз у меня получилось. Мы целую промзону на полкилометра снесли. Шары с неба падали как пудовые гири, пробивали по четыре этажа бетонки. Если сейчас усилим, мы вообще километра три закроем. Долбанём, офигеют твои козявки, а если не получится усилить, то просто полкилометра накроем — тоже хлеб.