Отблески в зеркалах - Денис Владимиров Страница 60

Да, что это сучка тут творит?! «Милая», «хорошая», «родная», «красотулечка ты моя»?!

В это время приковылял наставник, взгляд которого плыл, он явно до конца не понимал, где он и что происходило вокруг. Всё же Федины зелья лучше, пусть и действуют жестче. Или дело в полученных ранениях?

Я за ногу подтащил кадета или стажера прямо к Ирии:

— Прости… Прости… Прости, меня пожалуйста, ну прости! — ныла Амина смотря огромными глазищами на подружку.

— Тихо, тихо, моя хорошая. Всё теперь будет хорошо! — ворковала та.

— Это вряд ли! — жестко и четко произнес я, проговаривая каждое слово, выплевывая их.

С ненавистью посмотрел на обеих. И неожиданно проснулась веселая злость. Не обратил внимания, только сейчас понял: я ведь ничего не ощутил по отношению к сестре Вьюге даже, когда увидел её приколотой к столбу. Только сочувствие, обычное человеческое желание освободить, помочь. И никаких взоров горящих, екающих сердец. Как и полагал, но до последнего не хотел сам себе верить, всё дело в волшебных пузырьках. Феромонах, или специальных характеристиках, которые перестали на меня действовать. Так?

Стерва!

— Ты её не тронешь! — категорично заявила Ирия, но в глазах уверенности не имелось, как и у подружки на руках в них сразу заплескался ужас.

— И кто мне помешает? И что меня остановит? — спросил спокойно, а ярость уже готова была выплеснуться, перехлестнуть, настоящая, звериная, от которой жутило, и начинал бояться сам себя. Потому что столь сильная эмоция застит глаза настолько, что тебе становиться плевать, кого и как отправлять в Чертоги Холода.

— Например, я! — раздался за спиной знакомый голос, а меня в этот миг парализовало. Как стоял, так и обмер. И ничего не мог поделать, деревянный, мать его так, или бронзовый. Опять подлое чувство бессилия, едва не до слез, — Никодим, покури пока в сторонке, — последовало следующее указание.

Макс Северный. И как он здесь оказался? Зашел на огонек? Они заодно! Точно, заодно!

— Это… — хотел возразить наставник, но его остановил парень властным:

— Я сказал, покури в сторонке, — на последнем словосочетании нажим, — Это приказ. Сейчас со всем разберемся. А Стаф пусть пока побудет так, а то с горячки ещё что-нибудь натворит. Не хотелось бы калечить перспективного черного.

— Ирия! Что здесь происходит?! Отвечай! — а в вот этот голос был незнаком. Но его хозяйка вскоре очутилась в поле моего зрения, схватив сестренку за подборок, подняла вверх его. Впилась взглядом в глаза девушке.

Алиэль Нени, «чистая». И тоже сапфир, мать его так! И фигура такая же, броня идентичная, волосы только пепельные.

— Пошли-ка, подруга, поговорим! — опять приказал Макс через минуту, я думал он обращался к бывшей жертве произвола, оказалось к спутнице.

Обо мне понятно все забыли. Я так и продолжал стоять со злой ухмылкой. Памятник, мать его.

И в голове рой вопросов. Сколько их всего притащилось, и с какими целями? Хотя, раз наставник пока не выказывал возмущения, то ничего необычного. Следственные мероприятия? Но почему тогда со мной так обращались? Назначили виноватым за резню сходу? Или думали, что я в полном неадеквате?

Мог смотреть только в одну точку, хорошо удалились прибывшие недалеко. Говорили приглушенно. И думали, их никто подслушать не сможет? Я уникум? Вот ни в жизни не поверю! Почему тогда такие меры безопасности детские? И никто не предполагает, что их тайну может кто-то ещё узнать? Или просто меня вообще никак и никто в расчет не принимал? Тоже хорошо — обратная сторона веры в собственное тотальное, абсолютное превосходство над «грязными». Стереотипы, особенно в которые веришь сам, они порой сильнее разума. Поэтому и действенны, как ни что иное. Именно этот фактор и выступает причиной даже в моей реальности, что СМИ и пропаганда работала с ними.

— Что здесь произошло, полный отчет. Полный! — выдохнул яростно Северный.

— Сейчас, вот смотри это записи, Ирия только что всё переслала, — вполне спокойно и даже чуть устало ответила Алиэль, мол, чего пристал?

На пять минут воцарилась тишина.

— Твои предложения? — раздалось спокойное, видимо, ознакомился с «материалами дела».

— Грязного нужно убить! — категорично заявила дамочка, и зачастила, будто оправдываясь, — Нам лишние глаза ни к чему. Ирия будет молчать. Поклялась через ЦК. С Никодимом сложнее, но попробуем договориться. Амину уберем из Норд-Сити, а после Мертвого сезона, когда вернется, то никто и не вспомнит. Да, и…

Выходило, у Сестер какая-то между собой связь имелась? Или так быстро мессаги строчили? Расстояние в принципе позволяло. Убить… И я ничего не могу! Твари!

— Ты — идиотка, — перебивая, даже не спросил Макс — констатировал, — Убить? Серьезно? Хорошо. И кто это сделает? Кто возьмет грех на душу?

— Да, хоть я! Делов-то, — действительно, как высморкаться. И даже кулаки не сжать…

— Сколько у тебя рейтинг? Клановый? — последовал неожиданный вопрос.

— Шесть с половиной тысяч! К чему ты это? — гордость сквозила в голосе.

— А у него минимум десятка. Десятка! Понимаешь?!

— Как?! — и не сколько изумления послышалось в голосе, скорее в нем сквозила обида на несправедливость бытия, тут же без пазу последовало другое решение проблемы, — Тогда запугать?! И клятва… — так, раз заднюю включила, значит, они подконтрольны общим правилам. Что там ей грозило? Пустынные черви. Как вариант… Боитесь суки?! Вот и бойтесь! А ещё пришла мысль, нужно какой-нибудь арт добыть, при активации что бы вокруг меня рождался филиал Ада, пусть и мне хана при этом наставала бы. Чтобы забрать с собой как можно больше. Но настроение отчего-то пошло вверх. Мог бы — улыбнулся. Значит и на вас есть управа! — Пытками, например.

— Это вряд ли, — явно развеселился Макс, — Когда тебе плевать на смерть от слова «совсем», когда у тебя есть харакири, да и даже без него ты творишь в безвыходной ситуации такое… Он даже меня смог впечатлить. А я — инквизитор! Старший инквизитор! Смотри. И учись стойкости духа, — опять продемонстрировал отснятый учителем ролик, затем последовал вопрос, — Зачем твоя идиотка полезла к нему вообще? Тем более он под Пламенным. Вы хоть представляете последствия, если Фёдор узнает…

— Фёдор, Фёдор! Мать его! — затем совсем по-мужски выругалась бабенка, «чистая», да ещё и