Роман Глушков - Свинцовый закат Страница 61

– Порядок, – лаконично доложил компаньон, вернувшись из своей короткой разведки. – Иди в будку киномеханика и оставь мне свои гранаты. Устрою у входов парочку сюрпризов для тех, кто вздумает посетить ночной киносеанс.

Будка располагалась на втором этаже, над холлом, имела небольшие окна и выход на плоскую крышу кинозала. Оттуда при необходимости можно было быстро спуститься на землю в какую угодно сторону. Пока я осматривался, Кальтер управился с гранатами, пробыв внизу считаные минуты, и поднялся в аппаратную следом за мной.

– Ты интересовался «буянами», – напомнил он, возвращаясь к прерванному нами на берегу разговору. – Я действительно задержался на окраине из-за них. Почему – объясню чуть позже, а пока у меня есть для тебя насчет Черепа хорошие и плохие новости…

– А, без разницы, начинай с любых, – равнодушно отмахнулся я, снимая ранец и вешая его на ржавый кинопроектор.

– Я вообще-то не спрашивал, какое известие ты хочешь услышать первым. – Как стало уже очевидно, компаньону не нравилось разговаривать с пьяными. Не сказать, что меня развезло от стакана коньяка, но раз в обычно бесстрастном голосе Тимофеича начали проскакивать недружелюбные нотки, значит, я и впрямь вел себя… хм… малость не адекватно обстановке.

– Виноват, товарищ майор, – буркнул я, после чего вытащил аптечку, карманный фонарик и основательно занялся раной на бедре, которую наскоро обработал и перевязал еще на пристани. А педантичный Кальтер, прежде чем мы убрались оттуда, перетащил к берегу останки Скульптора и утопил их в заводи, дабы скрыть улики. Похвальная предусмотрительность, вот только я сильно сомневался, что гибель апостола Монолита осталась не замеченной для всевидящего ока тех, кто выпустил из Саркофага этого монстра.

Кальтер помолчал, затем достал из ранца продукты и, приступив к еде, продолжил:

– Череп и его банда не стали задерживаться на «Юпитере», как я предполагал, и двинули дворами к центру вдоль Спортивной. Однако возле бассейна «Лазурный» они напоролись на Искателя. В смысле, на того, кого я принял за Искателя. Прямо лоб в лоб. Это, как ты понимаешь, была хорошая новость. А теперь плохая: ни один из раскольников при этом не погиб.

– Эвон как! Дери их в задницу! – Я фыркнул и всплеснул руками, словно узнал о досадном поражении моей любимой футбольной команды. – Так они что, постояли друг напротив друга и разошлись? Ха! Вот потеха!

– Зря ты глотал на пристани ту дрянь, – укоризненно заметил Тимофеич. – Если было совсем невмоготу, попросил бы меня – я дал бы тебе хороший антистрессовый релаксант. Тот, который моя бывшая «контора» разработала специально для приема в полевых условиях. Напрочь снимает мандраж, но сознание при этом остается кристально чистым.

– Ну так в чем проблема? Давай сейчас попробую твою «гэрэушную таблетку».

– Поздно. Такими препаратами спирт не закусывают. А иначе и пяти минут не пройдет, как ты опять за окном Скульптора увидишь и «Кукарачу» плясать начнешь.

– А что ты имеешь против моего гениального «Кукарачи»?! – возмутился я. – Да если б не он!.. Если б не он!.. Блин, многое бы отдал, чтобы взглянуть, какую цыганочку с выходом сплясал бы перед Скульптором ветеран внешней разведки! И запомни: я пил не дрянь, а настоящий «Давидофф», который мне Бармен по спецзаказу привозит… Да в норме я, старик, не напрягайся. Сейчас дырку в ляжке продезинфицирую, скобку наложу, перекусим, и буду как огурчик, вот увидишь… Ладно, не отвлекайся – что там дальше-то с «буянами» было? И каков он – Искатель? Ты же успел его заметить, верно?

– Успел, ясное дело, – подтвердил Кальтер. – Череп и его ребята опасались погони и двигались вперед довольно быстро, а Искатель вышел из-за дерева прямо им наперерез. Видел когда-нибудь фотоснимки узников Бухенвальда? Вот и представь себе такого дистрофика, только метра три с половиной ростом и горящего багровым пламенем. Тем самым пламенем, которое мы с тобой сегодня днем с холма наблюдали…

– По-моему, это не мне надо релаксанты пить, а тебе, – пробубнил я под нос.

– Что? – не расслышал майор.

– Я говорю, как он может постоянно гореть и не обугливаться? И почему я не слышал выстрелов? С реакцией у раскольников все в порядке. Вряд ли они стали бы раздумывать, стрелять или нет, увидев перед собой такую страхолюдину.

– На долю секунды опоздали. Многие даже автоматы вскинули, но Искатель как только на глаза им показался, мгновенно вспыхнул, как маленькая Хиросима. И так же моментально погас, поэтому ты не прав: он горит отнюдь не постоянно. Больше похоже на то, что этот дылда управляет исходящим из него пламенем. Которое, как мы верно подметили днем, вовсе не такое простое, каким кажется. Раскольникам было не до тактических построений – они двигались плотной группой и растянулись шагов на тридцать. Я гнался за ними, находясь довольно близко от их арьергарда. Огненная вспышка, что целиком накрыла группу Черепа, не добила до меня, а значит, чутье у Искателя, как и у Скульптора, тоже не идеальное. Это нам на руку. А вот огненное пыханье – нет. К счастью, радиус его поражения не беспределен, и если мы не подпустим Искателя к себе слишком близко, возможно, сумеем выжить. В противном случае превратимся в зомби, как «буяны». Хотя, если честно, я не уверен, что, побывав в аномальном огне, они стали именно зомби. Когда вспышка погасла, их компания больше не произнесла ни звука, а сбилась в кучу и гурьбой побрела дальше на север, вслед за Искателем, как экскурсанты за экскурсоводом.

– Возможно, он забрил их таким образом в стражи Саркофага, – предположил я. – Ходят слухи, что стерегущая его элитная гвардия «Монолита» – это уже не люди, а вот такие безмозглые болванчики, способные лишь стрелять да неделями бодрствовать на своих постах без еды и питья.

– Но пока раскольники находятся в Припяти, нам следует их остерегаться не меньше, чем прежде, – резонно заключил Тимофеич. – Что за кормушка была прежде у мутантов в кинотеатре, неизвестно, но они вытоптали вокруг него всю растительность до кустика. Поэтому мы можем контролировать подступы к «Прометею» даже ночью, а днем и подавно. Вдобавок отсюда рукой подать до места встречи с Верой.

– И где же оно?

– Немного северо-западнее. – Такое впечатление, что Кальтер был искренне убежден, что, выдав мне до срока свою тайну, он будет немедля поражен молнией. Впрочем, я его отлично понимал. Патологическая скрытность компаньона была въевшейся в него до мозга костей профессиональной привычкой. А она, надо думать, не раз выручала майора на службе, в ходе которой даже одно не вовремя сказанное слово могло стоить ему жизни.

Но я был пьян и потому настырен, тогда как трезвый давно бы деликатно примолк.