Плетеная сказка - Антон Чернов Страница 61

Поробовал, в принципе — получается. Только надо максимум тварей накрыть, желательно вообще всех. А это мне несколько неуютно — тросов остаётся во мне столько, что тело начало… скукоживаться. То есть я натурально становился мелким, такой небывальский выверт. Ну, впрочем, это на разок, так что не страшно.

Присел я, прикинул. Твари прекрасно чувствовались, а убежать не сумеют, так что будет метательная система залпового огня класса «Кащей Бессмертный».

И перекрутил я себя в МСЗО, отметив цели (визор немало помог, нужно отметить). Ну и с ехидным воплем: «Прощайте неудачники, я всегда вас ненавидел!» выпустил я семьдесят шесть тросов-торпед. На что я был похож, с семидесяти шестью «луками-пусковыми» я старался не представлять. Моё самоуважение и так было несколько подмочено, причём не окружающей водой.

А тем скорбным фактом, что собравшись в «себя» я оказался метрового росточка, блин.

Кстати, интересный момент, чисто небывальский: когда меня ковыряли и уязвляли вражины, дырищи во мне были тросами, пока я-плоть не нарастал-регенерировал. Когда меня Ленка из моря разливного кислоты вытащила — одна башка, да и то не слишком целая, оставалась.

А вот когда разделение «нетравматичное» — я просто уменьшаюсь, после определённого объёма отделённых частей. С другой стороны — половина меня в Стальном, я и так сознательно стараюсь туда не «переноситься». Так-то Зелёнку потискать-приласкать хочется, пусть и спящую, но всё равно. Массаж там не помешает… Но нафиг: хрен знает, как «квест-путешествие» на подобное читерство отреагирует.

Правда, успешное поражение целей мою карапузную персону порадовало — попал, однако. И этим паразитам окончательный кирдык, поликовал я. Ну и пропищал, сам себя веселя «мультяшным» голосёнком:

— Ничему вы, кулинары хреновы, не учились. А теперь и не научитесь, хе! Ой, лядь…

Последнее высококультурное высказывание сопровождалось сжатыми до скрыпа карапузными булками. Мне, самому Кащею Бессмертному, стало страшно! За свою жизнь, позорище-то какое, блин! Подобное попрание всего выкинуло меня в «тросовое» мышление, а взамен дристливому страху начало разгораться знакомое веселье. Но и башка не отрубилась, так что выходило, что боятся совсем позорно.

Дело в том, что вода вокруг на момент «поражения целей» всколыхнулась небывальщиной. Ну, логично, я под восемь десятков не самых слабых нечистиков в небывальщину отправил. И внимание навалилось — тоже понятно, местный пидорасный Водяной полюбопытствовал, а что за хрень творится в владениях, которые он хамски своими считает.

Вот только «посмотреть» эта скотина не ограничилась. Небывальщина закрутилась водоворотами вокруг моих «снарядов» и… рушила их, чтоб его! То есть какое-то подлое водяное колдунство, которое будь я даже половинным, но целым — было бы до лампады. Ну не совсем, но задолбалась бы водяная скотина меня разрушать, я бы до него добрался или драпанул.

Но вот в текущем, распределённом виде — я толком ничего не мог сделать. Тросы, которые я, причиняя вполне серьёзную Боль исчезли за минуту. И казалось бы — всё хреново, хана Кащею… вот только половина меня — в Стальном. И, при толике удачи, я даже в байке сознание смогу локализовать. Как энергию буду набирать одиноким тросом — я старался не думать. Эволюция из тросового червя, хех.

Хотя, конечно, есть некоторый шанс, что мне будет звиздец. Но небольшой, да и хорош трястись, сопли жевать и вообще! Ко мне засранец-водяной пафосно плывёт.

Сам он был жирен, жабоморд, в жемчужном венце и ОЧЕНЬ противной мордой. Сколько он ушастых притопил, чтобы такую засранскую морду заиметь — подумать страшно.

— Ты напал на меня, Водяной, — весело пропищал мелкий я.

— Это кто это, во владениях моих, так жалко пищит? — приложило перепончатую ладонь к отсутствию уха хамло неприличное.

— В твоих — не знаю, — заносчиво пискнул я, отращивая корону (мелкую, но гораздо более стильную, чем водяное недоразумение). — А ты бесчестно напал, теперь…

— Я слуг своих защищал, от убийцы подлого!

— То есть, шиликуны — слуги твои? — ехидно пискнул я.

— Вестимо, слуги мои!

— Так ты, Водяной, тать и кривдоруб выходишь, — припечатал я толстяка. — На фараонье поселение слуги ТВОИ бесчестно нападали.

— Не страж я слугам моим…

— Так либо не страж, и не слуги. Тогда по кривде на меня напал. Либо на фараонок слуг своих натравливал. Кривда, Водяной!

Последнее я хоть и пропищал ртом, но громом ударило по небывальщине. И закрутилось вокруг Водяного — не слова, а их смысл в небывальщине. Видно «непреложные законы» небывальщины, в силу своей буквальности, подчас нуждаются в подсказке. В общем-то, было у меня уже такое, правда я сам себя осудил, мысленно хмыкнул я.

А Водяного покрючило-поколбасило, ободрало в небывальщине — не насмерть, но ощутимо. Засранец через минуту колбаситься перестал и уставился на меня злобно выпученными глазами:

— Чтоб тебе пусто было, Бессмертный! Ну ничего, в моей власти ты, да и ослаб! Рассчитаюсь за суд непра…

— Ась? Какой-какой суд? — ехидно уточнил я у зажавшего лапами пасть нечистика.

— Неважно! За поругание и наглость твою — уничтожу! По праву Силы! — пафосно забулькал нечистик.

И, в общем, по «праву небывальщины» — был прав. Правда апеллируя к «праву силы», насколько я успел понять-почувствовать, этот самый сильный «ставит» в поединке на кон своё всё. Тот же Полоз, напавший «по праву Силы» вполне мог быть мной в рабство, признав поражение, пойти. Правда я его «не додавил», да и нахрен такие рабы? Законы небывальщины неотвратимы, но слишком буквальны. И такие рабы — скорее обуза, необходимо постоянно ждать коварной подлянки.

Ну а я — ничего не ставил, соответственно. Победю — всё моё. Помру — сам дурак. Убегу — без последствий, правда, хрен я от водяного в текущем состоянии убегу, только тело на поругание оставив.

Чего я делать категорически не собираюсь: тело на поругание толстой, рыбохвостой, жабомордой и в целом — несимпатичной личности. И себя на поругание отдавать — хрень какая-то выходит.

Так что на это своеобразное «иду на вы», я оскалился, развеселился и пригнулся, скручивая жалкие остатки тросов на ногах в тугие пружины.

А хамло водяное надулось, на мою персону пренебрежительно вылупилось, и пафосно лапой махнуло. Одновременно с моим броском в его жабью морду.

И правильно Ленка мне про «правила Томного Властелина» говорила: вот не корчился бы Водяной, не демонстрировал своё доминирование — мог бы мне и звиздец наступить. Ну я реально выходил маленький и слабенький, мне часть тросов ног его колдунством подлючим стесало!

Но заострённый лом, в который я перекрутил своё тело, на десяток сантиметров вошёл в переносицу жабьей морде. Та, естественно, не померла — физиология нечисти