Талисман Империи - Георгий Григорьянц Страница 61

– В городе неспокойно, но недостаточно жарко. Бесчинства еще не достигли уровня, когда их можно назвать восстанием. Требуется ускорить события, и развязка приблизится. Промедление равносильно поражению!

– О, Вахинак, успокойся, – досадливо поморщился Лоллий. – Смутное время не повод нарушать обещания. Ты получил от меня столько золота, что можешь купить большой остров в Индийском океане и править им.

– Легат Лоллий, дело не в том, что я могу, а в том, что хочу. Армянский мир настолько обширен, что упорядочить его способен лишь я. Если уничтожу Эрато и завладею царскими сокровищами, буду не только баснословно богат, но и диктовать свою волю народам всех стран, кроме Рима, разумеется. – Царедворец боязливо покосился на легата.

– Трагична судьба народа, зависящего от воли и нрава одного человека.

– Лоллий, если бы ты знал, сколько чудес скрыто в тайниках Армении, не стал бы сомневаться, что и вселенная подчинится мне.

Легат укоризненно посмотрел на обезумевшего придворного и произнес:

– Мечты сбываются, если почести по заслугам, а достижения не преувеличены. Где Палладиум? Император очень недоволен.

– Если б знал, давно указал…

В ограде дворца была тайная калитка, и Вахинак, открыв ее замысловатым ключом, дал римскому взводу солдат во главе с легатом беспрепятственно просочиться в царский сад. Народное негодование, подогреваемое соглядатаями Вахинака, бурлило у ворот, а в коридорах дворца головорезы Музы сражались со стражей, продвигаясь в тронный зал. Римляне приблизились к входу в здание. На земле лежали тела стражников.

Вахинак предположил:

– Кто-то еще ищет Палладиум. Лоллий, разделимся! Мое дело разжечь очаг восстания до грандиозного пожара, открыть ворота мятежникам и перевернуть страницу истории Армении, а ты иди в тронный зал, найди статую бога Арамазда, Юпитер, по-вашему, – он сидит на мраморном троне и держит в руке богиню победы, – поверни заднюю ножку его трона – она в виде женщины, дверь в подземелье и откроется.

Отряд Лоллия ринулся на второй этаж. Удивительное дело – в тронном зале стояла тишина, лишь потрескивало горящее масло в нескольких светильниках. Римские солдаты осторожно проникли в великолепное, но завораживающее в полутьме, полное загадок и тайн помещение и остановились как вкопанные. Растерзанные тела мужчин распластались по всему залу. У Лоллия душа ушла в пятки. Парфянские воины в черных костюмах, кто-то с оружием в руке, кто-то обезглавленный, лежали в луже крови, наводя ужас на римских легионеров.

Лоллий двинулся к статуе Арамазда. Солдаты шли следом. Вдруг раздался рык. Все вздрогнули. Взяв мечи в изготовку к бою, взвод занял круговую оборону в центре зала. На одном из постаментов, в тени, гордо сидел молодой и большой бенгальский тигр. Его морда была красная от человеческой крови, он сидел неподвижно как статуя, наблюдая за напрасными действиями солдат. Они пришли на его территорию, и они – его добыча.

Одним мощным прыжком тигр покрыл расстояние до первой жертвы, и кровожадное, коварное животное пронзило клыками ему шею. Полосатый хищник рванулся ко второму человеку, убил и тут же исчез, чтобы сменить позицию и напасть сзади на третьего. Среди солдат началась паника. Люди разбежались по залу, безотчетно повинуясь инстинкту самосохранения, но хитрый и грациозный зверь, обладающий охотничьими повадками, достигал их в любой точке. Бедняга Лоллий, нутром понимая, что вот-вот наступит его черед, засеменил к Арамазду. Спрятавшись за статуей, стал лихорадочно соображать, что делать, но, вспомнив слова Вахинака, дотянулся до задней ножки трона статуи в виде женщины и повернул. В стене за изваянием приоткрылась дверь. Сломя голову ринулся в темный проем и, быстро закрыв за собой дверь, прислонился к ней, облегченно выдохнув. Напряженное лицо легата расслабилось и просияло торжествующей улыбкой. Отдышавшись, стал спускаться на цыпочках по винтовой лестнице.

В полутемном туннеле было тихо; тишину нарушал только скрип калиг – подбитых гвоздями подошв крепких военных сандалий Лоллия. Увидев впереди мерцающий огонек, легат затаился. Когда человек с лампой приблизился, он схватил его за грудки, приставив к лицу кинжал:

– Ты кто?

– Здравствуй, Лоллий! – седой старик был учтив. – Меня зовут Аветис, мне 100 лет, я мудрец и алхимик. Тебе, римлянину, предстоит пройти испытание, в котором раскроются твои сущность и мораль, а следовательно, мотивация поведения, и мы узнаем, готов ли ты сознательно и твердо следовать добру. – У Лоллия глаза вылезли из орбит, а старик, как ни в чем не бывало, продолжал: – Предстоит непростой выбор. Меч, что на твоем поясе, пригодится.

– Не морочь мне голову! – заорал легат. – Показывай, где тайник с Палладиумом!

– О, Лоллий, я всего лишь мудрец, и знаю, что ничего не знаю.

– Вот сейчас я тебя заколю, и твоя мудрость обернется глупостью.

– Мы все умрем. Когда-нибудь. Мудрец не боится смерти, но мечтает умереть со славой.

– Я заколю тебя, и это будет концом всех твоих скорбей, – грозно пророкотал Лоллий.

– Хорошо, римлянин, пойдем!

Аветис, прихрамывая, двинулся в путь, а Лоллий последовал за ним. Зашли в тупик лабиринта, и алхимик загадочно сказал:

– Становись сюда и слушай внимательно. – Прислонив легата спиной к стене, продолжил: – В тайное помещение ты попадешь, пройдя Путь познания себя. На этом пути опасность подстерегает за каждым поворотом…

– Что? – закричал в неистовом исступлении Лоллий и опять схватил старика за грудки.

– Ну, не так уж там и опасно, но научиться слушать вселенную полезно. – Старик деликатно намекнул: – Ты можешь отказаться. Нет? Тогда вперед!

Морщинистое лицо старика приобрело ангельское выражение, и, не дав возможности легату что-либо возразить, Аветис нажал справа от себя камень-кнопку с рисунком теленка: Лоллий вместе со стеной тут же развернулся на противоположную сторону, очутившись в красной комнате.

В тусклом свете увидел стоящую к нему спиной черноволосую женщину в длинных синих одеяниях. «О, все не так плохо», – подумал Лоллий. Женщина обернулась и расхохоталась. Она была уродлива и костлява. Сначала было замешательство, затем лицо легата стало меняться от печального до полного уныния, а когда особа, протягивая руки с корявыми пальцами, заскользила по камням пола, его дух упал окончательно. Приблизившись, она возвестила:

– Я волшебница. Не обольщайся насчет благополучного исхода: в моей власти превратить тебя в животное при неправильном выборе. Иди к двери!

Потеряв дар речи, Лоллий последовал в указанном направлении, подергал ручку двери и, убедившись в бесполезности попыток открыть, поднял взор на медную табличку с письменами на армянском, арамейском и греческом и три рычага под ней. Греческий он знал, поэтому прочел: «Что это: в небе родился, в земле схоронился?» Под рычагами – таблички с ответами: солнце, ветер, дождь. На чело легата набежала глубокая вертикальная морщина; стараясь изо всех сил угадать ответ, он сдвинул брови, но в голову ничего путного не приходило; он занервничал, засуетился и в возбужденной спешке обеими руками ударил по всем трем рычагам.

Чудо не произошло, дверь не открылась. Лоллий почувствовал, что его гладят по спине. Обернулся. Костлявая женщина тотчас же заключила