Владимир Поселягин - Четвертое измерение-2 Страница 61

Наконец впереди показалась голубая морская полоса, топлива хватало, поэтому я не стал садиться для дозаправки, должно хватить. Действительно хватило, и я совершил посадку буквально в полукилометре он побережья, на которое накатывались крупные волны Средиземного моря.

Пока дети играли вокруг, некоторые вели съёмку того как я заправлял вертолёт и убирал его в За Пазуху, я закончил с вертолётом и мы одной группой направились вперёд. Чуть позже дети вырвались вперёд и побежали к воде, я же с Дениской на руках неспешно шагал следом. Судя по современной карте, слева находилась Александрия, буквально в тридцати километрах, но мы туда не пошли, сейчас меня больше интересовало, как спустить лодку на воду и, не перевернувшись выбраться на открытую воду, чтобы достать там яхту. Волны из‑за мелководья были высоки и даже мою лодку, которая в принципе была на такие воды рассчитана, могло перевернуть, а этого не хотелось.

Я поленился искать более удобное место, чтобы выбраться на открытые воды моря, например русло реки, поэтому после небольшого раздумья принял другое решение. Это для лодки волны были непреодолимы, а вот водный мотоцикл спокойно преодолеет их, им и воспользуемся.

— Кирилл, ты старший, — велел я, и достал из За Пазухи жилеты, детские и один взрослый, а также и сам мотоцикл, более мощную японскую модель.

Посадив Дениску перед собой, а Анну позади, я стал преодолевать волны, под восторженный писк пассажиров. Наконец отплыв от берега на полкилометра, тут волны были спокойные, я вызвал 'Лебедя', отчего мотоцикл сильно закачался. Поднявшись на борт судна следом за пассажирами, в отличие от них я направился в рубку. Запустив дизель — генератор, я спустил якорь, после чего вернувшись к мотоциклу, что был привязан у лодочной площадки, направился за остальными. После этого в два этапа перевёз оставшихся. Сперва Алису с Кирой, потом старших сыновей.

Убрав мотоцикл, я запустил судовые двигатели и, подняв якорь, направил яхту в сторону Кипра. Мне хотелось побывать на нём.

Корабли до темноты нам встречались довольно часто, тут оказалось на удивление плотное судоходство. Большая часть были обычными парусниками, двух и одномачтовыми, реже трёх, но попадались и на паровом ходу. Их по дыму на горизонте было очень легко обнаружить.

Когда совсем стемнело, впереди показалась полоска суши. Это и был Кипр. Мы на полном ходу довольно быстро добрались до него. Встали мы на якорь с подветренного берега, бухты не попалось. Дети давно уже спали, а вот мне не спалось, и я лежал на шезлонге, на корме, потягивая из соломки безалкогольный освежающий молочный коктейль. Было довольно душно.

Поглядывая на звезды на небосклоне и яркую луну, я просто отдыхал не думаю ни о чём и даже ленясь пошевелится, только изредка подносил стакан ко рту и втягивал довольно вкусный напиток.

Утром я проснулся от писка радара, динамик был выведен мне в апартаменты, и от заметного покачивания судно. Осторожно убрав руку из‑под головы Анны, она мне её отлежала, я быстро оделся и поспешил наверх. Качка мне не нравилась.

Подозрения перешли в уверенность, когда я бросил взгляд на упавший столбик барометра, и садился в кресло рулевого, оглядываясь. Шторма ещё не было, но непогода присутствовала. Высокие волны с барашками пены на них и сильный ветер. Пока судовые двигатели прогревались, я посмотрел на экран радара. Тот не заря пищал, сообщая о судне. Буквально в километре от нас шел, разрезая острым бушпритом волны, какой‑то парусник.

Взяв из держателя бинокль, я присмотрелся. Это был без сомнения военный парусник, который шёл под штурмовыми парусами. Ряды пушечных портов в правом борту, которым он был повёрнут в нашу сторону, явно намекали на это. Вот только его принадлежность к какому‑нибудь государству узнать не получилось. Флаги хоть и были, но оказались развёрнуты по ветру, то есть от меня и понять, чей это корабль не получалось.

— Самоубийцы, — пробормотал я, разглядев на вантах и мачтах три десятка матросов, что убирали часть штурмовых парусов. По всем прикидкам фрегат, а это вреде был фрегат, шёл в пятнадцать узлов, не меньше. Ветер хорошо так гнал его.

— А ведь ты явно спешить в защищённую бухту, — задумчиво пробормотал я, — а иначе, зачем так торопиться?

Нас прикрывал довольно высокий берег, но качало всё равно серьёзно, поэтому поднимая якорь, я на среднем ходу последовал за фрегатом, отстав от него на пару километров. С высокой красивой кормы с множеством окон яхту явно разглядывали офицеры, но никаких действий не предпринимали. Да и я немного под успокоился, это оказались не британцы и иже с ними, на мачте хорошо просматриваемый висел Андреевский флаг военно — морского флота Российской Империи.

Куда они так торопились, я понял после того, как фрегат прошёл мыс и лёг на новый курс, повернув вправо, при этом сильно кренясь от бокового ветра. По моим картам эти воды обозначались как залив Епископи. Там действительно была не такая болтанка, а сблизившись с высоким берегом, так ещё и приличная защита. Пока фрегат вставил на якоря, он спустил два, на виду у какой‑то местной рыбачьей деревушки, я прошёл дальше, застопорив ход в километре от него, тоже встав на два якоря. Тут мы были не одни, на берег было вытащено небольшое одномачтовое судно, да на якорях стояло ещё два, один был с паровым котлом, труба заметно дымила.

Дети ещё час назад встали и самостоятельно позавтракали, так как я был занят. А теперь, поставив яхту на якоря и запустив дизель — генератор, покачивало несильно, хотя на улице был шквальный ветер и стеной пошёл дождь, я спустился на кухню.

— М — да, повара малолетние, — пробормотал я.

Дети особо не были аккуратны, поэтому я стал убирать пустые пакеты из‑под пищи мыть стол, а также палубу. Убраться пришлось и в столовой и в каютах детей, ели они везде, уборка совмещённая с приготовлением обеда, заняла у меня три часа, но я всё же справился.

Мне повезло с тем, что дети, как и я не страдали от морской болезни и без проблем переносили качку, хотя надо сказать не такая и большая она была. Пока шли за фрегатом, и то сильнее болтало.

В этот раз я приготовил уху, уже неделю её не делал, поэтому дети с охоткой похлебали бульона, поковыряли красного мяса морской рыбы и убежали заниматься своими делами. Убравшись, я задумался над ужином и решил наделать блинов со сметаной и сахаром, под чай самое то. Или достать пирогов из За Пазухи, там есть и сладкие? Посмотрим, ещё не решил.

Непогода длилась два дня, пока, наконец, ветер не стал стихать, а море успокаиваться. Дождь закончился ещё вчера днём.

Выйдя на открытую палубу, ветер трепал мои волосы, я сунул руки в карманы ядовито — зелёных шорт и покачиваясь с пятки на носок осмотрелся. 'Лебедь' отлично перенёс непогоду, нужно немного прибраться на верхних палубах, помыть все стёкла иллюминаторов, вот и всё, вот другим пришлось не так сладко. Фрегат продолжал стоять на месте, но на одном якоре, похоже второй он потерял, да на кормовой мачте, вроде бизань она зовётся, работала команда, меняя что‑то или устраняя повреждения. Каботажник на берегу видимых повреждений не имел, как лежал вытащенный на берег, так и лежит, а вот двухмачтовый парусник заметно просел кормой в воду и имел крен. Судна под паровым котлом вообще не было, я не обнаружил его ни в заливе, ни в открытом море. Но вот на берегу народу хватало, там было человек пятьдесят и они занимались тем, что меня не особо удивило. Они вытаскивали из воды или просто подбирали выброшенные на берег вещи, снесённые с кораблей, и утаскивали их в сторону деревушки. Видимо они считали их своей исконной добычей.