Вадим Еловенко - Иверь Страница 62

Мне нравилось наблюдать за маленьким повелителем. Нравились его первые успехи. Я искренне сочувствовал ему, когда он бился над трудной для него задачей, но, несмотря на сочувствие, никогда не подсказывал ему, если понимал, что он может решить ее сам. Ему хватало ума не винить в своих неудачах кого-то.

Я гордился тем, что смог научить его игре в шахматы. Любовь к ним привилась у него почти мгновенно. Чем не «солдатики»? Как бы я ни был занят, но если я находился в Тисе, то выкраивал время, чтобы сыграть с ним. Пока играли, я ему цитировал Макиавелли и Фридриха Великого. Рассказывал ему истории Земли, словно это происходило в далеком, еще не подвластном нам королевстве.

Выводы ребенка иногда меня даже забавляли. Выслушав цитаты из индийской мудрости правителя, он подвел итог всему, чему я его учил: «Никому верить нельзя». Я мысленно схватился за голову. Чему мы учим мальчика? Но продолжил рассказывать ему «сказки».

Я вообще заметил за собой странную сентиментальность. Игорь откровенно смеялся надо мной, напоминая, что все диктаторы на Земле так или иначе ею страдали. Я кривился и только головой качал. Надеялся, что Инта будет обо мне лучшего мнения.

В момент вступления его на престол мы начали войну с северными королевствами. Инта, присягнув мне на верность и получив мое благословение, отправился на войну в качестве талисмана армии и через шесть месяцев вернулся с победой. Инту, как мы и предполагали, прозвали Удачливым, и за ним на всю историю закрепилось это то ли прозвище, то ли должность.

Атаири сдал. Нет, власть он сдал и раньше… Он умирал. Причем мучительно. Мы решили колоть ему наркотики и обезболивающие. Он протянул на них пару месяцев и умер. Его могилу мы вознесли на береговой утес Ристы. Любому кораблю была видна стела над его могилой. На ней каждую ночь зажигали огонь и со временем стелу прозвали маяком не только моряки, но и мы. На могиле Игорь лично сделал надпись «Он служил Империи и Императору! Поклонитесь ему, ибо все, что вы видите вокруг, начинал делать он!». Так мы создавали патриотов.

Для полного господства на материке нам оставалось совсем чуть-чуть. Империя Марука на самом севере, восточные лагги, что так и не смогли мирно жить под нашим правлением, и не признающие никого огромные орды дикарей запада. Преданный нам уже не «молодой», а просто вождь держал рубежи вокруг Апрата и на несколько сотен километров дальше, но возле западного берега материка проживали сотни тысяч, если не миллионы, дикарей, что плевали на него и на нас заодно.

С восточными лагги мы даже не представляли что делать. Пока мимо поселка курсируют патрули, там спокойно. Только патруль уходит в леса, поселок поднимает черный флаг анархии. Его жители грабят и убивают соседей. С огнестрельным оружием нападают на караваны купцов. И так далее. При этом ничего не хотят делать своими руками. Несмотря на то, что кожаная и меховая одежда стала популярной среди армии и гражданских, особенно живущих на севере империи, они не шили ее. А ведь лучшие мастера, безусловно, жили там.

Промучившись год после вступления Инты на престол, я дал команду: к чертям всех восточных лагги собрать и переселить на запад империи, тем самым одних дикарей объединив с другими. Всех – не вышло. Задача даже для нас оказалась неподъемной. Но многих все-таки вывезли, разрядив обстановку в подбрюшье империи. Выселенные в лесах Апрата обустроились и затихарились. У вождя сильно не побалуешь… Он еще помнит, как обгладывал кости и хрящи убитых врагов. Сожрет втихаря доставшего его старшего деревни – и поминай, как звали.

Готовя империю к войне с Маруком, я посылал в то же время целые корпуса в джунгли и леса запада. Приказ был один: убивать все, что нападает, и все, что ест человечину. В войне с дикарями мне сильно помог двухтысячный отборный отряд Ордена Единого бога. Они не просто воевали. Они обращали в свою веру дикарей и многих даже увозили с собой. Это мне не нравилось, конечно, но то, что культ Единого, распространяясь, искореняет людоедство, заставляло меня мириться с его существованием.

Я даже разрешил обучать в Академии лучших бойцов Ордена. На том мы и ограничились в общении с магистром Ордена. В последующей войне с Маруком они своей храбростью и бесстрашием завоевали право ставить свои храмы во всех городах империи с условием, что на мою божественность они посягать не будут. Мол, есть Единый бог и где-то тут бродит Прот.

Не знаю, как они решились на компромисс в вере, но вскоре после войны я увидел прямо из своего окна их символ на крыше одного из домов. Семь мечей в кругу. Рукоятями внутрь и лезвиями наружу. Я тогда еще подумал, что чересчур агрессивный у них символ. Основным символом веры в Единого был соответственно круг, а вот семь мечей символизировали семерых основателей, что якобы и бога Прота убедили в том, что Единый – самый могущественный бог во Вселенной. Что Вселенная и есть Единый. Я плюнул на их проповеди и не вмешивался. А зря. Но это, может быть, позже расскажу.

Война с Маруком, о которой я вскользь упомянул, длилась всего сезон дождей. Но какой кровавой и ожесточенной она была…

Они были готовы к нашему наступлению. Еще бы не готовиться! Когда видишь, как мы расползаемся по карте, нетрудно догадаться, что и тебя затронет нашествие. Марук догадался.

Мало того что мы уперлись сразу в линии укрепленной обороны, так еще и минные поля Марук изобрел на Ивери раньше нас. Огромные емкости с порохом и начинкой были закопаны в полях и на дорогах, по которым шла наша армия. Зачастую без надежды спастись от преследования смертники поджигали из лесов и укрытий длинные фитиля, и, когда уже масса народу подходила к взрывному устройству, оно срабатывало. Я был в шоке от потерь.

За время войны с Маруком мы потеряли сорок тысяч воинов. Марук – около восьмидесяти. Сколько мирных жителей – никто не считал.

За месяц мы сломили оборону укрепрайонов и вышли на северные равнины. До столицы марш в двести верст. Месячная осада столицы. Мы могли ее с ходу штурмом взять, но… решили сохранить для потомков. Через месяц, когда столица сдалась, мы подумали, что война выиграна. Ан, нет-с. Десятки тысяч воинов Марука, объединившись в отряды, нападали на наши гарнизоны и обозы. Оставшееся время мы воевали с партизанщиной.

Только когда основные отряды сопротивления были уничтожены, Игорь смог вернуться в Тис, оставив там своего помощника, давно заслужившего повышение. Я поздравил его с победой, а он, поссорившись с маленьким Интой, которого не взял на войну, свалил на острова к ксенологу.

Инта хотел славы и побед. Укрепления государства при своем непосредственном участии. И не объяснишь же мальцу, что фугасу, заложенному на дороге, плевать, кто рядом проезжает – король или простой воин. А сапер подожжет фитиль значительно охотнее, если увидит паровой автомобиль императора.

Вернувшись из отпуска на океане, Игорь помирился с моим помазанником, и они на пару стали заниматься реформированием территорий, деля и объединяя, стирая границы и нанося новые, удобные для контроля. Материк был наш.

Это было за полгода до возвращения десантной группы на орбиту Ивери. Представляете их глаза, когда они увидели мой коптящий небо броненосец и мои ракетные установки на телегах? А самое главное, что выяснили десантники после разведки, – это то, что у меня вовсю шло производство каучуковых противогазов и угольных смесей для зарядов к ним. К моменту их появления я ввел много резиновой одежды и был уверен, что сократил теоретические потери от газовой или бактериологической скоротечной атаки минимум на пять процентов.

Вводили одежду в употребление собственным примером. Даже королева появилась однажды в наряде из тонкой резины в сезон дождей. В принципе, в этот сезон у меня половина населения переодевалась в резиновые штаны, сапоги и накидки. Объяснять людям, что такое химическое оружие, я не стал. Просто армии тренировались к действиям в горящих городах, гражданское население имело на руках совершенно бесплатные противогазы на случай пожара и задымления.

Сделали первые генераторы электричества. В тридцати километрах от Тиса установили в поселке рыбаков первую ГЭС. Провода, неизолированные, из чистой меди, потянулись к столице. У старика Десятника начали производство ламп накаливания.

Рыбачий поселок и столица теперь были круглосуточно освещены. Отпраздновали это распитием чистого спирта в компании с молодым Интой и Игорем. Мать-королева осуждающе на нас посмотрела, когда Инта взревел от одного глотка, и махнула рукой, не став вмешиваться в нашу пьянку. Не мальчик же – император! Но он сбежал от злых дядек богов. Так что допивали мы с Игорем на пару.

День, когда капсула заорала благим матом, известив нас о том, что на орбите корабли, мы с Игорем запомнили хорошо. С утра принимали парад очередного выпуска Академии и школы канониров. Три тысячи выпускников. Две тысячи стрелков, три сотни артиллеристов и ракетчиков и семь сотен гвардии. Всех поздравили и приняли присягу на верность. Это, кстати, стало традицией: принимать присягу не до, а после обучения в Академии.