Отблески солнца на остром клинке - Анастасия Орлова Страница 62

— Но зачем это сангиру? — Вопрос подхватил ветер и унёс в ночь вместе с алыми искрами, оставив без ответа. — А сразу в двоих две разных частицы аруха вселиться не смогут? — спросила Тшера чуть погодя.

— Это и слишком тяжело, и очень опасно. Для того, чтобы управлять частицей аруха на расстоянии, нужны силы и глубокое сосредоточение. Это непросто. Ещё сложнее, контролируя частицу, не потерять контроль над собственным арухом. После всех кровавых ритуалов он словно молью трачен, и беда сангиру, если он его упустит.

— Умрёт?

— Нет. Но может заблудиться и не вернуться в собственное тело, которому, кстати, тоже необходимо восстановление после сцеживания такого количества крови. Поэтому держать сразу троих: себя и двоих, кем управляешь, считай что невозможно.

— И довелось нам встретиться с тем, кто рождается раз в столетие, — вздохнула Тшера.

— А вот это уже байки, — улыбнулся Верд. — Они рождаются гораздо чаще, но обычно их принимают за амарганов. Мне довелось встречать одного, ещё мальчишкой.

Тшера подняла на него тревожный взгляд.

— Нет, это не он, — понял её подозрения Верд. — Тот, кого я знал, давно мёртв.

— Ладно. — Тшера бросила кожуру кропира в костёр и отряхнула с пальцев золу. — Значит, будем искать сангира. Если выедем на рассвете, к вечеру будем в Нантоге. Отдохни, я покараулю.

Рассвет разлился серым и промозглым маревом, сеющим унылую морось. Северный ветер не стихал и приносил отчётливые запахи осенней стылой прели. Тшера застегнула плащ-мантию до самого подбородка, натянула глубокий капюшон и зябко куталась в длинный старенький шарф, но голые пальцы на мокрых кожаных вожжах стыли до красноты. Верд ехал расслабленно и прямо, держа вожжи одной рукой — как тот, кто давно привык к пружинистому шагу кавьяла и хорошо чувствует под собой зверя. Но свободную ладонь он положил на луку седла, и Тшера опытным взглядом видела в этом то ли настороженность — так он сможет быстрее выхватить из-за спины глефу, то ли неуверенность — так легче удержаться, если кавьял взбрыкнёт. Казалось, он совсем не мёрз. По-прежнему босой, в простых штанах и тонкой тунике, он ни разу не поёжился. Влажные от мороси волосы на ветру хлестали его по спине, и туника, кажется, уже пропиталась холодным дождём, но Верд словно не обращал на это внимания, в то время как Тшере от каждого украдкой брошенного на него взгляда становилось ещё холодней.

«Если действительно придётся ехать в Хаттасар, за горным кряжем и поближе к океану будет теплей — там и зима, как местная ранняя осень».

Ехали молча. Ей нравилось расспрашивать Верда о чём-нибудь, да хоть даже о природе кровавых дождей и слушать его рассказы, но теперь, когда Верд стал её спутником, а не одним из нанятых, как она сама, охранников, что-то изменилось. Вопросы толпились в мыслях, вязли на языке и выглядели нарочитыми и вымученными — лишь бы заглушить воцарившуюся меж ними тишину, и в результате Тшера не задала ни одного. Сейчас, когда они ехали вместе, а не просто сопровождали кого-то третьего, словно появилась некая ответственность друг за друга и некая… опасность?

«Совместный путь предполагает доверие, — подумала Тшера, покосившись на Верда. — Но могу ли я доверять тебе? А ты мне можешь?»

Тут же вспомнился прежний церос, который доверял своим Чёрным Вассалам, доверял Астервейгу, а они убили его. И Бир, который погиб, закрыв Тшеру собой. И нагур Вегдаш, который хладнокровно играл на её жизнь, но столь же хладнокровно перерезал горло своему ученику, на неё покусившемуся. И Кхаб, много лет проездивший с Тарагатом и брошенный им умирать. И вновь — Астервейг, который не дрогнув опоил её ядом перед итоговым испытанием.

«Если мы выберем доверять друг другу, кто из нас об этом пожалеет?»

До Нантоги добрались даже раньше, чем ожидали. Стража у городских ворот не взяла с них плату за въезд, поскольку они не были торговцами, но Верду пришлось зачехлить глефу и перетянуть чехлы ремнями под лезвиями — в знак мирного визита, ведь, вздумай он воспользоваться оружием, расчехлить его окажется делом небыстрым. Тшере как Чёрному Вассалу, а значит — воину самого цероса, не сказали ничего, но поглядели недружелюбно.

— Разделимся, поужинаем в разных трактирах и поспрашиваем людей, на закате встретимся здесь же, — сказала Тшера, когда они с Вердом, ведя кавьялов в поводу, остановились у фонтана на главной площади.

Верд промолчал, но по его взгляду она поняла, что затею с разделением он не одобряет.

— Что предлагаешь? — спросила с некоторым вызовом, но Верд ответил спокойно, без нажима.

— Можно пойти в «Четыре колеса и хромой авабис» — тут недалеко. Большой трактир, в котором любят выпить и обсудить новости обозные охранники. Туда же частенько заглядывают купцы в поисках наёмников.

— «Обсудить новости», — хмыкнула Тшера. — Так бы и сказал: почесать языки о свежие сплетни. Ладно, веди в свои «Четыре колеса».

В трактире пахло хмелем, потом, тушёными овощами и чем-то кислым, но главное — там было тепло, даже жарко. В большом зале пылало сразу два камина, столы стояли длинные, чтобы гости не сидели по углам каждый своей компанией, а могли обменяться слухами да байками в общем разговоре с другими посетителями.

«Да, тут не посекретничаешь».

Они прошли вглубь зала, присматривая себе местечко. Свободных было достаточно, но, стоило уже сидевшим за столами наёмникам заметить Тшеру, как они тут же клали на пустые лавки зачехлённое оружие, суму или шляпу, а то и просто рассаживались свободнее, чтобы места не оставалось.

«Не любят здесь Вассалов…»

Дойдя почти до конца зала, они наконец обнаружили стол, сидящие за которым пятеро полукровок — скорее южан, чем северян, Тшеру лишь окинули снисходительным взглядом и даже чуть подвинулись, освобождая место попросторнее.

«Или чтобы ненароком не стукнуться со мной локтями».

— Эсслей хамур! — поприветствовала Тшера полукровок, и те, чуть потеплев взглядом, ответили:

— Хар Аслай, кириа! Охранников ищешь? Так мы свободны.

— Как и мы, — вежливо вмешался Верд, усаживаясь за стол напротив Тшеры. — Наш найм здесь закончился, теперь вот ищем нанимателя на обратную дорогу.

— На север или юг? — спросил седеющий широкоплечий мужчина с тесьмой над суровыми бровями.

— На север, — ответила Тшера.

— Хе! — усмехнулся самый молодой из них — кучерявый и остроглазый. — Сейчас никто по своей воле Вассала в охрану не возьмёт. — Потом вдруг спохватился, что звучит это как неуважение в адрес нового цероса, и добавил: — Слухи нынче ползут нехорошие…

Тшера изогнула бровь, подбадривая рассказчика заинтересованностью, и тот продолжил:

— Говорят, на севере дрянь какая-то разгулялась — людей изводит, да сплошь страшным образом: то кожу живьём сымет, то до смерти прутьями захлещет, то землю в горло до удушья натолкает…