Андрей Мартьянов - Чужие: Операция «Рюген» Страница 63

Зверь, замеченный Ратниковым, свешивался с крыши одного из окружавших главные здания базы одноэтажных заводских цехов. Непередаваемая наглость — Чужой сидел прямо на виду, являясь отличной мишенью. Как только машина остановилась, существо деловито спустилось по отвесной стене на прокаленную местным солнцем почву и пружинисто подошло к заинтересовавшему его объекту.

Маша отшатнулась, когда слюнявая и зубастая морда черного хищника уткнулась в стекло, и уже хотела было потребовать у Казакова опустить на иллюминаторы щитки. Чужому достаточно плюнуть кислотой, и стекло не выдержит. Правда, он вряд ли проберется в узкое прямоугольное окно вездехода.

Обследовав передние иллюминаторы и не найдя ничего интересного, Чужой прошелся вдоль левого борта, затем стало слышно, как он вскочил на крышу машины, видимо решив узнать во всех подробностях, как выглядит пулемет на вращающейся башне.

— Сергей, — Маша потеребила лейтенанта за рукав, — это животное не с базы S-801. Оно выведено здесь.

— Откуда знаете? — прищурился Казаков.

— Вспомните, полковник Кеннет говорил, будто на всех Чужих, воспроизведенных в лаборатории на Сцилле, был закреплен усилитель сигнала ретранслятора. Мы же сами такой видели… А когда это чучело промелькнуло в окне, я заметила, что на его черепе нет никаких посторонних включений. Этот — по-настоящему дикий.

— Ну, раз так… — с театрально-огорченным видом развел руками лейтенант и наклонился к микрофону внутренней связи: — Семенов, ты здесь? Убери этого урода с крыши.

Чужого буквально сдуло с корпуса вездехода очередью тяжеленных, в два пальца толщиной, снарядов пулемета. От животного практически ничего не осталось — череп сейчас валялся справа от машины, разорванное туловище слева, правая верхняя конечность вообще улетела в сторону метров на десять. Капельки кислоты, случайно попавшие на броневик, не сумели преодолеть первоклассную броню, оставив на ней только выемки глубиной не больше полусантиметра.

— Одним меньше, — констатировал Казаков. — Кстати, мы до сих пор не знаем, сколько всего взрослых Чужих орудуют в Айрон-Роке. Надеюсь, шотландец, — как его? Мак-Эван? — которого мы должны забрать, даст более точную информацию.

— Двадцать — двадцать пять особей, — подал голое из салона Гильгоф. — Не больше. Потом объясню, откуда взялась эта цифра. Так мы едем или будем причитать над трупом подстреленного вами, Сергей, Чужого-тинейджера?

— В следующий раз будет соблюдать правила дорожного движения, — невозмутимо ответил лейтенант и подал вверх рычаг, активирующий реакторы двигательной установки вездехода.

Черный, похожий на безногого таракана броневик с неизменной золотистой дикторской связкой и орлом римских цезарей (у Маши этот символ вызывал некоторое недоумение и сразу напрашивались ассоциации с какими-нибудь неофашистами… Но в таком случае должны быть прочие обязательные атрибуты — топорик и молнии) лихо пробежал по бездорожью и песчаным кочкам, окружавшим комплекс зданий Айрон-Рока, безошибочно вырулил к серебристому кубическому строению, на крыше которого громоздился лес разнообразных антенн, миновал его и наконец, подняв облако желтоватой пыли, остановился у крутого отрога «столовой» горы.

В данный момент индикатор движения реагировал только на один сигнал, и в то же время начал попискивать установленный в кабине приемник, распознававший передатчики личных данных живых людей, — эту миниатюрную капсулу вшивают под кожу всякому человеку, работающему в Дальнем космосе. Единственно, картину портили редкие вспышки на детекторе, обозначавшие еще один живой организм, но Казаков решил, что это обычная интерференция, обусловленная сильным ультрафиолетовым излучением приближающегося к горизонту пурпур но-багрового Растабана.

— Давайте выйдем наружу, — предложил лейтенант, оглянувшись на Машу и Гильгофа. — Не бойтесь, если вдруг появятся Чужие, мы сумеем засечь постороннее движение задолго до того, как они успеют приблизиться. Сразу укроемся в броневике, а Семенов откроет огонь.

Жара навалилась на людей подобно огромному зверю. Если в машине было относительно прохладно благодаря кондиционерам, то снаружи… Градусов тридцать пять, не меньше. Солнце жжет немилосердно. Горячий ветер. У забирающейся в рот пыли неприятный кислый привкус.

— Как здесь люди могут работать? — недовольно сказач Гильгоф, прикрывая ладонью глаза от красного ока приближающейся к горизонту звезды.

— На Сцилле, — справедливо заметила Маша, уже почувствовавшая, как на шее и на лице начинают высыпать крупные бисерины пота, — вы, Веня, жаловались, что вам холодно. Ого, глядите, вот он!

В сотне метров от транспортера по камням прыгал человек, одетый в песочный комбинезон и зеленоватую камуфляжную кепку. Он размахивал руками и кричал что-то неразличимое.

— Что такое? — насторожился Казаков, прищуривая глаза и пытаясь рассмотреть визитера. — Чего он орет?

— От радости, наверное, — презрительно фыркнул Гильгоф и вдруг насторожился: — Один момент…

Дугал Мак-Эван, бывший научный сотрудник американской лаборатории S-801, бежал вперед, к людям, и кричал:

— Не стреляйте! Не вздумайте стрелять! Мать вашу, не стреляйте!

Казаков поднес к глазам бинокль, пошарил по округе и увидел, что вслед за человеком, в полусотне метров позади, перемещается постоянно скрывающийся за огромными камнями черный силуэт. Врал детектор, никакая это не интерференция. Чужой отлично научился прятаться и обманывать умный прибор. Но почему тогда человек требует от своих спасителей не открывать огонь?

— Маша, доктор Гильгоф, быстро в машину, — непререкаемым тоном скомандовал лейтенант. — Что-то странное здесь происходит…

Ветер донес до Казакова крик субъекта в бежево-коричневом комбинезоне: л. — Не стреля-айте-е!

Подбежав к транспортеру, стоявшему у подножия скального образования, обливающийся потом и красный от солнечных ожогов Дугал первым делом нырнул в машину, а затем едва не набросился на стоящего у задних дверей транспортера Казакова, поднявшего винтовку для выстрела, — Чужой благоразумно спрятался за камнем, но изредка высовывался, и в него можно было бы попасть.

— Я же вам кричал. — Дугал вцепился в оружие лейтенанта. — Не надо убивать этого зверя!

— Почему?

— Не надо, и все! Он никого не тронет, если вы не будете палить в него. Мистер Пиквик мне жизнь спас!

— Какой мистер Пиквик? — окончательно запутался Казаков.

— Вот тот Чужой. Поехали отсюда, пока другие не набежали!

Чужой по имени Мистер Пиквик выглянул из-за валуна, наклонил голову и опять скрылся, не желая подставлять себя под пули.

— Ладно, потом все объяснишь. — Казаков забрался в машину и задраил кормовые люки. — Семенов, видишь зверя над нами? Метров сорок в сторону от вышки?

— Так точно, — донеслось сверху, с места стрелка.

— Не трогай его пока. Ясно?

Транспортер тихо заурчал двигателями, развернулся и пополз обратно, к базе, а затем в сторону посадочной площадки. Чужой, руководствуясь непонятными для людей соображениями, пополз следом, стараясь, однако, скрываться либо за камнями, либо за углами окружавших основной комплекс Айрон-Рока заводских корпусов.

— Дугал Мак-Эван, очень рад познакомиться, мисс. — Человек в желтоватом комбинезоне наконец заметил Машу и доктора Гильгофа. — Просто удивительно, как вовремя вы появились.

Разговор не успел разгореться, хотя ученый, старательно блюдя так понравившуюся ему версию о пиратском происхождении «Цезаря», представился «мистером Беньямином Гильгофом из Тель-Авива, исследователем на вольных хлебах», и сразу начал расспрашивать Дугала. Не успел тот ответить на первые вопросы, как машина подрулила к кораблю, из кабины выбрался лейтенант и сказал по-английски:

— Эй, приятель, твоя зверюга идет за нами.

— Что? — изумился Мак-Эван. — Где?

— Сидит на краю летного поля. Слушай, я его пристрелю! Если он проберется на наш корабль…

— Я тебя сам пристрелю! — неожиданно взорвался Дугал. — Поднимайтесь на борт, он никого не тронет! Сидит — и пускай себе сидит.

И действительно, Чужой выждал, пока опустится платформа и, забрав машину, снова закроется. Потом он осторожно пересек открытое забетонированное пространство аэродрома, зацепился за одну из посадочных опор «Цезаря» и скрылся в ее гнезде. В тени Чужому было полегче, нежели на открытом солнце.

Вокруг мистера Мак-Эвана разместились члены экипажа «Цезаря», молча наблюдая за новоприбывшим. Гильгоф шепотом подбивал Машу заключить пари. Предметом спора должно было быть количество съеденного гостем. Семцова только морщилась, шикая на доктора.

— Независимая корпорация, значит? — Дугал утер подбородок, по которому стекала струйка соуса, и в который уже раз обвел взглядом помещение столовой. — Хорошо живете, с удобствами. Мистер, положите мне еще мяса… Так вот, я умираю от любопытства — вы кто такие?