Марик Лернер - Дорога к новой жизни Страница 63

Она презрительно фыркнула и, встав, ухватила Шустрика пастью за складку на шкирке. Потом повернулась, и всем телом излучая негодование и обиду, молча вышла за дверь.

— У нас из-за Мави большие проблемы, — тихо сказала Даша. — Я не хотела зря морочить голову по телефону, но раз уж ты здесь...

— Что она тоже желает спать в моей кровати?

— Она на пару с нашим глубокоуважаемым Вожаком устроила бунт на равнинах. Только он вроде не при чем, а она даже гордится. Точно он ей идею подкинул, за все время, что она в Клане, ни разу с соплеменниками общаться не пыталась.

Сначала заявилась в кошачий прайд и показала личный телефон, потом рассказала о своих трофеях и как мы ее замечательно балуем. Вот что захочет, то и получит. Здесь не жизнь, а сплошная малина, территория огромная, жратвы сколько хочешь, дом специальный для нее построили и если пожелает, будут носить на руках. На закуску продемонстрировала большой живот и советовала обращаться к Пастуху за искусственным оплодотворением.

И последовательно посетила еще несколько стай, не только кошачьих.

— Врет, — уверенно сказал я, — спрашивал, она без ветеринарного вмешательства обошлась.

— Это ты такой умный, — ответила Даша, — а младшим тоже хочется разных приятностей. Совет запретил с нами торговать, так они заявили, что всю жизнь делали, что хотят, и им пауки не указ. Большая свара была, а потом стали целыми группами в Клан приходить. Каждому подавай свой личный телефон и Пастуха. Тут уже дело принципа, у некоторых и мужья есть, но раз запрещают — вперед. Самцы прямо воюют от негодования.

— Ну и что? — не понял я. — Утрясется. Каждый волен идти куда хочет, и жить с кем желает. А через некоторое время все войдет в нормальное русло. С мужиком, — ухмыляясь, пояснил ей, — гораздо интереснее и приятнее, чем когда в тебя лезут разными холодными инструментами.

— Ага, — порадовала она меня, — только их уже почти две тысячи, одиннадцати видов и все идут. Какой-то стадный инстинкт или из вредности — назло паукам. Такими темпами скоро на равнинах ни одного младшего не останется, все в Треугольник переселятся. Между прочим, рук у них нет, чтобы заставить отрабатывать кормежку, а послать их подальше и сказать, чтоб жили, как хотят, никто не посмеет.

— Зато, — серьезно сказал я, — у нас больше не будет проблем с границей. Пограничная стража будет в лучшем виде. При наличии постоянной связи и нескольких патрульных групп с автоматическим оружием территория будет не просто на замке, но полностью закрыта от нарушителей. Завтра с утра со Старшей поговорю, пусть все это ставит на постоянный график. Кто не работает, тот не ест. И чтоб мне собакомедведей не обижали, я к ним испытываю странные чувства, вроде как люди к собакам. Такие смышленые животные. Они под общий стандарт выбивания хищников не попадают, все-таки не тупые и договор у нас.

— Это ты пока еще не понял, что происходит, — возразила Даша. — Как выйдешь, обнаружишь под дверью Умника косматого с челобитной.

— Это еще что за тип? — заинтересовался я. — Знакомое что-то, но не помню...

— Это примат, — пояснила она. — Я вообще не очень понимаю, почему они у вас проходят по рангу младших. По-моему, вполне могут быть совершенно отдельным видом, получше бибизян. Все имеется. Руки, ноги, голова с мозгами. Единственное, говорят через ошейник, но не великая проблема, на языке жестов прекрасно могут объясняться при желании. Оружием пользуются, на лошадях ездят. Что когти длинные, так приспособились подрезать при необходимости для работы, а так пальцы вполне человеческие. Многие на правой руке укорачивают, а на левой оставляют, чтобы как оружие работало. Женщины приматов, — просветила она меня, — еще лаком когти красят, и рисунки сверху делают. Очень красивые. Даже штаны носят, даром, что все шерстью покрыты. У них еще и собственный вождь имеется.

— А! — обрадовался я. — Теперь вспомнил. Умник водил на войну с соседями собственный полк приматов на триста голов, лет десять назад про него много говорили. Не какие-нибудь разведчики, отдельное войско. Как свистнет, появляется сразу пару сотен приматов, вооруженных по последнему слову. Сабли с луками под свою руку делали. И не плохой навар имели.

— Ага, — согласилась Даша, — тот самый революционер. С какой, говорит, стати мы должны жить, как нам указывают? Желаем быть не хуже всяких разных оборотней. А уж разные мохнатые без рук, нам в подметки не годятся. Привел 600 приматов...

— Сколько? — переспросил я изумленно.

— Шестьсот восемь, — уточнила Даша.

— Умник, он и есть Умник — просто так имя не дают. Он нашего Леху сделал только так. Младшие большими группами не живут. Десяток в роще, не больше. Вот никто и не ожидал, что приматы выкинут. Они вдруг решили, что неплохо бы им отдельный поселок на самообеспечении, чтобы не сидеть на шее у остальных. Вроде как сигнализируют: «Мы у вас ничего не просим». Собственно прямо запрета селиться вместе одному виду никогда не было, просто лучше было с самого начала кучей держаться. А теперь нас не три сотни, а даже не пять. Опа! Приматы первыми сообразили и при этом у них железная отговорка. Они не оборотни и не люди, в чем проблема, если отдельно поселятся? Каждый выбирает сам, где ему больше по душе проживать и с кем в одной команде работать.

— А я тогда при чем? — удивляюсь.

— А Умник — хитрый примат, я и говорю, посообразительнее некоторых, хорошо мне знакомых оборотней будет. Он все просчитал. Придраться не к чему, выгнать тоже. У Лехи после этих дел вырос лично на него большой зуб, размером с бивень слона. А что? — спросила она, на мой скептический взгляд, — я на картинке видела. Да ты сам, — возмущенно заявила Даша, никаких слонов в жизни не встречал, зато я знаю, как Леха злился. Ему всю замечательную идею про общую жизнь ломают, и не придерешься, а завтра остальные начнут, как на равнинах, по видам селиться, глядя на это.

Я уж не знаю, Умник это заранее планировал, или на месте придумал, но он из тебя зонтик хочет сделать. Он даже согласен лично тебя признать старшим. Не нас, заметим как остров или семью Пост, а именно тебя. И разрешение будет просить именно у тебя, сделает вид, что не понимает. Гном — глава семейства, блин. Его слово закон. Решение всех остальных его интересует в последнюю очередь.

Желает он селиться не где попало, а по соседству с островом, а лучше даже прямо на острове. У него имеется масса желающих трудиться на благо Клана в мастерских, на разгрузке-погрузке и охране стад. Стараться точно будут, приматам совсем не интересно, чтобы Вожак прицепился и после испытательного срока выгнал. И взамен сущая мелочь — огнестрельное оружие под свои лапы. В мастерских могут, я спрашивала, небольшая переделка.

— И что там без меня решили семейным комитетом на эту занимательную тему? — спрашиваю.

— А мы его наколем, не хуже чем он Леху, — не обращая внимания на мои тонкие намеки, сказала Даша. А то она не знает, что я знаю, что стратегия развития семейства разрабатывается тесным женским коллективом в составе Дашки, Старшей и Охотницы. Мнения Длинного Зуба вообще не спрашивают, а Стальному надо только вовремя подсунуть очередную идею, что сделать с особо интересной железкой, и он просто отключается от окружающего мира.

— Стоп, — сказал я поспешно. — Ты у меня неповторимая, бесценная, умная и бывалая, но вот помолчи минутку, прежде чем осчастливить меня идеей, после которого зуб вырастет не у Лехи, а у этого Умника на меня... Что-то ты там говорила...

Ага! Про отдельный вид. Мне это нравится гораздо больше. Если всерьез задуматься, то люди с оборотнями не относятся к разным видам. Если потомство нормальное и жизнеспособное, значит, мы не дальше друг от друга, чем русские от китайцев. Разные мелочи в поведении — это именно мелочи, как с детства приучить, так и будет. А вот примата в постель не потащишь, не смотря на его гуманоидный тип. Да и пользы от этого не будет — общих детей не получится. Вообще... зоофилия какая-то. Мы ребята не по этой части. Они, впрочем, тоже. Значит, что?

— Что? — послушно повторила Даша.

— А надо бы нам признать вполне официально младших отдельными видами, входящими в Клан. Собственно это и удивления никакого не вызовет. Так оно всю жизнь и считалось, просто принято было жить с оборотнями своего вида. Это не закон, просто традиция и родственные связи. Если кошачьи живут своими отдельными прайдами, и волки стаями, и все остальные ничуть не хуже, то почему не может существовать поселок приматов? Только из-за количества. Стая волков или кошек такого размера просто не сможет прокормить себя.

Если Законы Клана одинаковы для всех, то будем честными, они относятся ко всем. И тут есть еще маленький нюанс. Теоретически можно будет принять кого угодно. Хоть эльфа с бибизьяной, если от них польза существенная имеется. Какая мне разница, какого цвета у него морда и размера клыки, если он работает, платит Клану что положено и служит в охране?