Сергей Лукьяненко - Реверс Страница 63

– Ну, ты даешь, – восхитился Псих, и Макс понял, что тот не до конца поверил его рассказу. – Ладно, объясню. Страны это. Когда-то были провинциями одной великой страны, а теперь суверенные территории, формально граничащие с Оннели. На самом деле граница размыта, проходит по Пустошам. Там какой только сброд ни живет… Поезда караванами ходят, под охраной. Ну, бронепоезд там или хотя бы бронелетучка… Если поезд пассажирский, так еще и в каждом вагоне сидят стрелки плюс парочка ручных пулеметов на состав. Паровозной и поездной бригадам доплачивают за риск, а пассажиры, кто поумней, страхуют жизнь. Хотя в последние годы стало тише, крупных банд нет, а мелкие на караван не нападут. Риск в общем-то небольшой, страховые компании богатеют.

– Я не о том, – напомнил Макс, хотя сообщенные Психом сведения счел заслуживающими внимания.

– А о чем? Ах, да! Аламея – бывшая наша метрополия. Страна рыхлая, формально демократическая, а на деле анархии много, причем чем дальше на восток, тем ее больше. Сегодня горожане выберут, скажем, градоначальника, а завтра его линчуют, и в городе праздник… Что там на крайнем востоке, вообще никто не знает. Болтают, будто бы там земли счастливых анархистов, только вот насчет счастья я не уверен. На западе рекомендую Ахтыбах, вполне приличный город. Ближайший караван отходит туда завтра в полдень. Теперь Сурган. Основной закупщик нашего леса. Промышленность. Глава государства – пожизненно избираемый президент. Вроде порядок там… с преступниками расправляются круто. Работу найти можно, если руки из нужного места растут. Контрабанде рады. Только пограничники там… Что в Аламее, что в Сургане – серьезные ребята, дело у них хорошо поставлено. Не испугал?

– Нет.

– Хотя да, ты же спец по транспорту… Тогда точно работу в Сургане найдешь. Понравишься там – от пограничников тебя отмажут. Ближайший караван в Сурган уходит через три часа. Поедешь?

– Да.

– Вот и хорошо. Кочегаром поедешь, я договорюсь с одним машинистом, чтобы своего кочегара мне уступил, а ты за него… Только, слышь, углем топить будешь. Разжечь его – это уметь надо. И шуровать в топке не забывай, не то зашлакуешь колосники…

– Я знаю, – сказал Макс. – Спасибо тебе.

– А! – Псих махнул рукой. – Чего там. Сможешь, так рассчитаешься, а не сможешь – спишу в убыток. Убыток-то невелик… Ладно, пошел я. Ты здесь будь.

Он давно ушел, а Макс все дивился. Вот ведь люди… Каждому из них нужна маска, кому для защиты, кому для нападения. Безжалостный хищник напяливает маску лучшего друга, клинический дурак – глубокомысленного мудреца. А этот рядится под расчетливого альтруиста, и все равно его прозвали Психом.

А он просто хороший человек и никого не сумел обмануть своей маской.

Если вы думаете, что пилить сухой еловый ствол двуручной пилой в одиночку легко – попробуйте сами. Сергей взмок, окровавил палец, натер мозоли на правой кисти и высказал немало разных слов в адрес Центрума с его дровяной авиацией. Когда становилось невмоготу, бродил по опушке, собирал шишки в найденный под сиденьем джутовый мешок. Тоже топливо.

Ева все не шла. Пошел третий час, как она ушла в Тупсу искать следы Макса.

Странно, что вокруг самолета до сих пор не собрались местные зеваки… и не только зеваки.

Перелет до Тупсы прошел без осложнений, если не считать за таковое вынужденную посадку для дозаправки. Выгребли из грузового отсека остатки дровяных чурок, запихали их в газогенераторы. Без лишнего человека в кабине и груза дров в фюзеляже самолет гораздо резвее набирал высоту, но все равно, по мнению Евы, оставался редкостным сундуком, причем сшитым на живую нитку. Давать максимальный газ иначе, как на взлете, Ева не рисковала.

Далеко справа оставили Пулахту – уже оннельский городок. Ева снизилась метров до ста: над территорией Оннели не следовало очень уж рекламировать летательный аппарат. Всему Центруму известно: самолеты по большей части принадлежат пограничникам, а для Старца пограничники хуже ревматизма. Несомненно, ему доложат, что границу пересек самолет. Вопрос лишь в том, как много людей увидят в небе тарахтящее дровяное чудище и как хорошо у черных поставлена связь.

Уйти бы в облака – но горячее небо было чистым.

К тому же в кабине не было решительно никаких приборов для «слепого» полета. Магнитный компас в Центруме не работал, а гирокомпаса тут, видать, еще не изобрели.

Степь кончилась, пошли лесистые холмы и озера. Один лес полз под крылом столь долго, что успел надоесть. Топливо опять было на исходе.

Сели на поляне километрах в трех от города. И Ева ушла.

А Сергей остался пилить дрова, собирать шишки и нервно оглядываться. При нем, правда, был пистолет – обыкновенный ПМ, – но всякий разумный человек, не набивший руку в тире, правильно сделает, если будет считать его лишь средством психологического воздействия на возможного противника.

Вечерело. На потное тело радостно слетались комары и мухи, совсем такие же, как на Земле.

– Ну хватит, – сказал сам себе Сергей, отделив от ствола десятое полено. Убрал пилу, взял топор. Эх, раззудись плечо, размахнись рука!

Спасибо институтскому другу Ивану Шаповаленко, его компании маньяков и походу на Кольский! В том походе любой городской житель вполне сносно научился бы колоть дрова. Сбор хвороста для костра Иван не признавал, считая такой костер баловством для подростков, а не настоящим очагом цивилизации. Ему целые сухие деревья подавай, а не какой-то там хворост!

Оказалось, те страдания не прошли впустую.

Часть наколотых чурок Сергей затолкал в еще не остывшие газогенераторы, часть погрузил в грузовой отсек. Он как раз заканчивал эту работу, когда услышал выстрел.

От дальней опушки к самолету бежала Ева. Хорошо бежала, не оглядываясь и не слишком форсируя, как бегут стайеры. Шагах в ста за ней поспешали люди, одетые в форму двух типов. Те, в которых Сергей угадал полицейских, были вооружены револьверами; другие (похоже, военные) – длинными винтовками. Вот один остановился, присел на колено, и хлесткий винтовочный выстрел ударил мимо. То ли стрелявший целил по ногам, то ли просто чересчур запыхался для точного выстрела.

Ева даже не ускорила бег.

Все это Сергей увидел уже из кабины. Высунувшись, он махал Еве рукой, как будто она не знала, куда бежать. Потом, решив пугнуть преследователей, он без толку нажимал и нажимал на спусковой крючок ПМ, пока не вспомнил, что оружие стоит на предохранителе. А дальше и нажимать стало незачем – Ева прыгнула в кабину, как пантера, и сразу включила мотор. Самолет развернулся против ветра и, подскакивая на кочках, побежал по полю. Сзади послышались выстрелы, да куда там! – самолет пешему не товарищ. Скрипя и раскачиваясь, он набирал и набирал скорость, пока не оторвался от поляны и не взмыл над лесом.