Барбара Хэмбли - Дети Джедаев Страница 64

— Никто так и не придумал, как отличить охотничью партию от передвижного дома племени, — сказал Люк, когда Каллиста подправила фокус, — и никто никогда не видел детей, или подростков, или что там у них есть, — никто не знает, не являются ли некоторые из этих воинов самками, или хотя бы есть ли у песчаного народа самцы и самки. По большей части, когда видишь песчаный народ — или даже хотя бы слышишь, как рычат бантхи, — то просто как можно быстрее направляешься в другую сторону.

— Кто-нибудь пытался когда-нибудь завести с ними дружбу? — Она вернула ему бинокль, смахнув с глаз брошенную на них ветром прядь волос. На ней по-прежнему был тот мешковатый серый комбинезон, который она носила в прежнем сне, но лицо у нее теперь было чистым и лишенным шрамов, и выглядела она менее напряженной, менее измотанной, чем раньше. Он был этому рад, рад видеть ее счастливой и непринужденной.

— Если кто и пытался, то не уцелел, чтобы рассказать об этом. — Люк просто по привычке просканировал свою сторону края каньона и скалы внизу. Он не заметил никаких признаков тускенов, но, впрочем, их часто не замечали. — В Анкорхеде был один трактирщик, которому взбрела в голову светлая мысль попытаться привлечь их на свою сторону, — по-моему, он хотел заняться пустынным пиратством. Он заметил, что они совершают набеги на посадки ттики и деб-деба — это сладкие фрукты, которые выращивают в некоторых оазисах, — и наварил в перегонном кубе подсахаренной воды, желая посмотреть, нельзя ли будет ее использовать для заключения с ними сделки. От нее они, предположительно, делались пьяными в хлам и, кажется, очень любили. Он наварил еще одну партию, и они вернулись и убили его.

Люк пожал плечами:

— Может, им не нравилось чувствовать себя хорошо.

Она повернулась к нему, ее серые глаза расширились, словно у узревшей некое откровение.

— Но это же все объясняет! — воскликнула она. — Это ключ к тому, откуда они происходят!

— Что? — переспросил пораженный Люк.

— Они в родстве с моим дядей Дро. Тот терпеть не мог отлично проводить время и не считал, что это следует делать и всем прочим.

Люк рассмеялся, и вся алмазная твердость, выкованная тьмой, джедайская сила его сердца, преобразовалась в свет. Он бросил машину в крутое пике вниз с тропы.

— Вот это да! Это означает, что твой дядя Дро состоял в родстве с моей тетей Кули…

— А это значит, что мы с тобой давно потерявшиеся кузены!

Люк изобразил преувеличенное вздрагивание, как при узнавании; они смеялись как дети, несясь по тропе.

— Погнали! — крикнул Люк. — А то опоздаем, — уже за полдень, а мы должны быть там в шестнадцать ноль-ноль. — Тень спидера трепетала, тянулась за ними, словно влекомый по скалам серо-голубой шарф.

«Шестнадцать ноль-ноль, — подумал Люк. — Шестнадцать ноль-ноль. Уже за полдень, а мы должны быть там в…»

«Шестнадцать ноль-ноль!»

Он с криком пришел в сознание, словно его окунули в кислотную ванну боли. Все болячки и ушибы, нанесенные ему борьбой с дройдами, обрушились на него, словно рухнувшая стена; он подавил стон, и Трипио воскликнул:

— Слава Создателю! Я боялся, что вы никогда так и не вернетесь!

Люк повернул голову, хотя ощущение при этом возникало такое, словно он ломал собственную шею. Он лежал на куче одеял поверх того, что на ощупь походило на изоляцию, наваленных на рабочем столе в мастерской-лаборатории, находившейся непосредственно за его прежней штаб-квартирой в каюте интенданта на палубе 12, освещенной желтым миганием аварийного освещения. Антигравитационные салазки плавали над самым полом у противоположной стены. А Трипио стоял около его самодельной койки с таким видом, будто прошагал взад-вперед в четырехметровом помещении по меньшей мере пятьдесят километров. Он держал в руках черную коробочку аварийной аптечки.

— Который час?

— Тринадцать часов тридцать семь минут, сэр. — Он поставил аптечку рядом с Люком и открыл ее. — Мисс Каллиста уведомила меня, что вы столкнулись с дройдами-ремонтниками, должен сказать, сэр, что я абсолютно потрясен тем, что Повеление способно вызвать у роботов такое поведение, — и дала мне координаты, где вас найти. Кроме перевязок, я, по ее инструкциям, ввел противошоковое и легкий усилитель метаболизма. Но честно говоря, сэр, даже при надлежащей первой помощи вы, по-моему, не в состоянии драться с гаморреанцами, хотя я могу говорить основываясь только на личных наблюдениях, поскольку сам я не медицинский дройд. Как вы себя чувствуете, сэр?

— Как на последней трети стокилометровой автогонки с раздолбанным стабилизатором. — Люк заклеил прореху на штанине комбинезона поверх последних трех перигиновых пластырей, которые сумел найти то ли он, то ли Трипио. — Думаю, мне нужен один из таких, размером примерно с одеяло — Он осторожно пошевелил плечом, которое ему разве что не вывихнули в ходе борьбы, — мелкие порезы на лице горели от дезинфектанта, а кожа повсюду вокруг них вздулась и стала очень чувствительной к прикосновению. Левая рука и кисть, обгоревшие в процессе закорачивания проводов, были неуклюже забинтованы и получили какую-то местную анестезию, которая действовала не слишком хорошо. Кожа на правой кисти была разрезана, но не кровоточила, и под ней поблескивал металл.

— Таких размеров их, по-моему, не делают. — Трипио казался обеспокоенным. «Что он может», — подумал Люк.

— Хотел бы я знать, там ли еще «щебетунчик»?

— С ним все прекрасно. — Ее голос прозвучал у него в голове, отчетливый и тихий, — и слова эти, возможно, даже прозвучали вслух, потому что Трипио ответил:

— Но, мисс Каллиста, отвлекут гаморреанцев или нет, мастер Люк едва ли готов к бою с ними.

— Нет, мы подходили к этому делу совсем не с той стороны, — сказал Люк. — Если Повеление может запрограммировать дройдов, внушив им, что я мусор, который нужно отправить на переработку, или запрограммировать гаморреанцев на то, что Крей — диверсант-повстанец, — то и нам самое время самим заняться программированием.

По всей деревне гекфедов горели факелы, когда Люк проковылял через широкие двери складского трюма. В помещении воняло едким дымом и неисправным мусоропроводом, или по крайней мере небрежностью все более немногочисленных М5Е. При свете огромного костра перед центральной хижиной Як мастерила роскошную кольчугу из добытых в столовой синих пластиковых тарелок и машинной ленты. Когда стройный Джедай и его блестящий слуга шагнули в кольцо света от костра, она со свирепым кряканьем подняла взгляд.

Она что-то сказала ему и предложила жестом подойти поближе. Трипио перевел:

— Госпожа Як спрашивает, не ее ли мужья сделали это с вами. — Еще одна длинная цепочка гортанных громыханий. — Она высказывает мнение, что ни один из них не отличается особым умом или сексуальной компетентностью, хотя я, право, не пойму, какое это имеет отношение к делу.

— Передай госпоже Як мою благодарность и скажи ей, что я открыл путь, который позволит ее мужьям и другим кабанам племени реабилитировать себя в истинно героическом бою с достойным врагом.

Матриарх села. Ее зеленоватые глаза блестели, словно злые самоцветы, утопленные в бородавчатом жире.

— Она говорит, что ее мужья и другие кабаны стали слишком глупыми и праздными оттого, что слишком много смотрят на экраны компьютеров и пренебрегают своим долгом перед племенем и перед нею. Она будет благодарна вам, если вы сможете отвлечь их от этого глупого увлечения тварью, сидящей в экранах мониторов, которая больше думает о ловле паразитов, чем о потребности кабанов вести себя как кабаны. И еще добавляет подробность, которая не имеет никакой явной связи с обсуждаемым делом.

Люк подавил усмешку. И почти услышал у себя в голове, как фыркнула Каллиста.

— Спроси ее, где можно найти ее мужей.

— У себя за спиной, падаль повстанческая! На самом-то деле они сгруппировались в дверях — с пустыми руками, чему Люк был очень рад, Расплатившись с джавасами трупом G-40 за перерезание определенных силовых линий, он опасался, что его неопрятные наемники попадутся на месте преступления.

Угбуз отпихнул Трипио в сторону, и тот с лязгом растянулся на полу. Двое других кабанов схватили за руки Люка.

— Так этот перебой с подачей энергии твоих рук дело, да? — прорычал гаморреанец. — Твоих и этих диверсантов-повстанцев…

Як резко поднялась на ноги.

— Вы, может, и храбрые воины против жалкого маленького калеки и ходячей говорящей машины, — перевел лежащий на полу Трипио довольно слабым голосом. Голос этот почти заглушался громовыми воплями свиноматки. — Но дай вам возможность встретиться и подраться с этими вонючими ублюдочными мылоедами-клагтами, и вы все побежите, как моррты, выполнять приказы чего-то за экраном, что даже никогда не показывается.

Угбуз заколебался. Гаморреанец в нем явно боролся с индоктринированной в него личностью штурмовика.