Брайан Герберт - Ментаты Дюны Страница 65

Высокоразвитый мозг навигаторов координировал их действия. Восемнадцать титанов разгромили весь город и разбрелись по окрестностям, опустошая окружающие фермы.

На орбите корабль Нормы Сенвы развернул сенсоры, чтобы засекать приближение любых кораблей, но Лектейр навещали редко. Птолемей знал, что у кимеков будет сколько угодно времени.

– Великолепно, – шептал он, глядя, как внушающие страх машины уничтожают возделанные поля, постройки, силосные башни. Разрушение было полным.

С орбиты засекли и нанесли на карту все поселки на этой малонаселенной планете. Птолемей разработал методический план, хотя был уверен, что с тактическими трудностями его кимеки справятся сами. Согласно в высшей степени надежным прогнозам, они должны были полностью завершить акт возмездия за семь дней.

Неделя обещала быть долгой, но приятной.

Символы – могучая мотивация поведения человека. Но символы можно уничтожить.

Повернувшись спиной к сиетчу, который его отверг, Тареф пошел по пустыне обратно в Арракис-Сити.

Недельное путешествие оказалось тяжелым, пустыня – суровой и неуютной, но он все выдержал. Добравшись до города, он полагал найти других фрименов, покинувших свои сиетчи, – они согласятся присоединиться к нему. Он поклялся, что не вернется к директору Венпорту с пустыми руками.

Если бы Тарефу удалось найти добровольцев в сиетче, он вызвал бы песчаного червя, и тот перенес бы их через дюны. А он стоял бы на голове чудовища, чувствуя на лице солнце и пыль.

Однако пока что праздновать было нечего. Об отце и братьях Тареф не думал; он знал, что они посмеются над его мыслями, потому что невежественны и ограниченны. Он вновь увидел все убожество и отсталость своего племени, но замечательные перспективы и великие видения, манившие его когда-то, сегодня тоже имели вкус пыли.

Вырвавшись из нищеты, он и его друзья были ужасно взбудоражены, особенно он. Тареф пытался утешиться тем, что за время своей недолгой работы на «Венхолдз» Шурко пережил больше, чем за всю долгую жизнь в пустыне. Его друг, конечно, видел в своих путешествиях множество чудес.

Зная, каковы Колхар, Джанкшн-Альфа и все прочие планеты с космопортами, стоит ли ему на них возвращаться? Если Тареф исчезнет здесь, директор Венпорт и Драйго Роджет объяснят эту пропажу неожиданными опасностями пустыни. Он легко проживет на Арракисе, возможно, вписавшись в какую-нибудь бригаду сборщиков пряности.

Но он не хотел этого, не хотел прятаться. Нет, Тареф вернется к директору Венпорту, ведь он обещал. Со своими документами он может улететь на Колхар на ближайшем грузовике с пряностью, но вначале должен сделать то, на что согласился. Он как-нибудь найдет добровольцев…

По пути в Арракис-Сити Тареф дивился тому, что пустыня теперь раздражала его не меньше, чем ограниченное мировоззрение ее жителей. У него было с собой немного денег, пистолет Маула, конденскостюм, плащ для пустыни и удостоверение работника «Венхолдз». Он перестал вести себя как вечно настороженный, постоянно оглядывающийся житель пустыни. Добравшись до города, Тареф заметил, что и там к нему относятся как к изгою.

Некоторое время Тареф наблюдал за работой космопорта – смотрел, как загружают корабль, как он снимается с взлетного поля. Прежде, работая на сборе пряности, Тареф не задумывался, куда девается вся та пряность, которую корабли увозят с Арракиса. Теперь он знал гораздо больше. Глядя, как поднимается небольшой грузовой корабль, он вспоминал свои мечты о далеких романтических местах, о Салусе Секундус, или о Поритрине, или об океанской планете Каладан, которой еще не видел. Конечно, здесь найдутся люди, которые захотят это увидеть.

Он смотрел, как корабль исчезает в лимонном небе, и думал, что чересчур долго не брался за работу. Он убедит других присоединиться к нему, обещая чудеса, которые, несомненно, существуют. Он найдет молодых мужчин и женщин с горящими взглядами, обращенными к небу, мечтающих о лучшей существующей где-то жизни. Тареф скажет им все, что они хотят услышать, все, что когда-то хотел услышать он сам…

И тут произошло чудо.

По улицам Арракиса шла мускулистая женщина, мастер меча, и несла на плечах обрубок человека. Их сопровождала свита взбудораженных соратников, и у каждого был значок с рукой, сжимающей шестеренку, – символом батлерианского движения.

Тареф уставился на них. Вот он, вождь батлерианцев, человек, которого ненавидит директор Венпорт, фанатик, вызвавший такое смятение… человек, которого нужно убить любой ценой.

И он сразу понял, что нужно делать.

Хотя сам политикой не интересовался, он должен был сохранить верность Джозефу Венпорту, а Венпорту нужна была голова этого чудовища, лишившего человечество будущего. Враги директора были врагами Тарефа.

Манфорд высоко сидел на плечах Анари Айдахо – прекрасная цель, возвышающаяся над окружающей толпой. С мастером меча Тареф не справился бы, даже если бы использовал свой драгоценный кинжал из зуба червя, но он знал, что в толпе ни у кого нет щита. Батлерианцы презирали технику, глупо рассчитывая на то, что их защитит вера.

Тареф не готовил план, не разрабатывал пути к отступлению. Он просто действовал. Его руки уже обагрила кровь тысяч людей с тех кораблей, что он вывел из строя. И, однако, этот один человек значил больше, чем все остальные.

Тареф достал пистолет Маула, прицелился и выстрелил.

Пуля ударила Манфорду в голову, разбила череп и обдала потрясенных последователей мозгом и кровью. Вождь батлерианцев запрокинулся на спину, безногое тело вывалилось из кожаной подвески, державшей его на плечах мастера меча.

На улицах вдруг стало тихо. Все взгляды были устремлены на марширующих батлерианцев. Пружинный механизм пистолета Маула щелкнул тихо.

Манфорд упал на землю. Он еще дергался, но явно был мертв. Мастер меча закричала.

Тареф бросил оружие и растворился в толпе. Сознание того, что он сделал, ошеломило его, но он заставлял себя идти. К счастью, пыльный пустынный костюм на улицах был самой обычной одеждой. Он слышал крики. Люди были потрясены, пришли в отчаяние, и, глядя на лица, он подражал их выражению, притворяясь, что нашаривает кинжал.

Мастер меча подняла безногое тело и убежала, унося Манфорда Торондо, словно безжизненную куклу. Орущие батлерианцы не могли понять, кто стрелял в их вождя. Некоторые инопланетяне даже отдавали за мертвого воду: по их щекам текли слезы.

Тареф не стал наблюдать дальше, скрылся под навесом и ушел, зная, что директор Венпорт наградит его щедрее, чем если бы он привел сотню энергичных добровольцев.

Он решил воспользоваться кредитной линией «Венхолдз», чтобы хорошо поесть и снять комнату. И улететь на следующем корабле.

Когда Тареф явился в административную башню на Колхаре без обещанных добровольцев, директор Венпорт был разочарован.

– Никто не захотел присоединиться к нам? Ты не смог уговорить ни одного жителя пустыни?

Тареф едва сдерживался.

– Возможно, добровольцы вам вообще не понадобятся. – Он выпалил: – Я убил на Арракисе Манфорда Торондо!

Это утверждение словно остановило время. Драйго Роджет повернулся к нему, недоверчиво подняв брови. Директор выпрямился за своим столом.

– Что?!

Тареф часто дышал.

– Я встретил в Арракис-Сити его и мастера меча. Не знаю, зачем они там появились, но я помнил ваши приказы. У меня был пистолет Маула, и я прострелил вождю батлерианцев голову. Я видел, как он упал. Он мертв, директор Венпорт.

Джозеф Венпорт, стремясь скрыть волнение, посмотрел на Драйго.

– Он не обманывает, ментат?

– Я не узнающий правду, сэр, но постараюсь как можно быстрее проверить это.

– Я видел это собственными глазами, директор, – настаивал Тареф. – Ему снесло половину головы, его мозги выплеснулись на окружающих и на землю. Он мертв – никаких сомнений.

Венпорт заулыбался.

– Если ты прав, это означает почти полное поражение батлерианцев. Без своего полувождя варвары разбегутся, как крысы. – Директор Венпорт в один шаг преодолел расстояние до Тарефа и обнял его за плечи. – Молодчина!

Угроза действует только в том случае, если тот, кому угрожают, верит, что ее могут осуществить.

Для Преподобной Матери это было неподходящее время, чтобы готовиться к смерти.

До нынешнего кризиса Ракелла, несмотря на свой преклонный возраст, пребывала во вполне добром здравии, а сейчас, всего год спустя, чувствовала себя на несколько десятилетий старше. Горе, отчаяние и стресс из-за организации новой школы Ордена сестер на другой планете сказались бы и на более молодой женщине.

Чтобы подкрепить силы, она постоянно принимала меланж, который, как и другие лекарства, поставляла «Венхолдз», но они быстро переставали действовать. Даже меланж только продлевал ее жизнь – так можно туго натягивать резину. И теперь линия ее жизни грозила вот-вот прерваться.