Илья Бердников - Вояж Проходимца Страница 65

— Там есть электроника? — встревожился я. — На Сьельвиване они выключатся, хорошо, если глаза не повредят!

Пальцы снова погладили затылок.

— Там какая-то сложная биокристаллическая структура с многоуровневой памятью. Никакой электроники.

Наконец мои глазные яблоки освободились от легких прикосновений, еле ощутимые иголочки последний раз пробежали по моим распахнутым векам, и зеленый свет погас.

Ками сняла прибор с моего лица, и я увидел… одни лишь расплывающиеся пятна разных оттенков.

— Не переживай, через несколько минут пройдет, — заверило меня одно из светлых пятен. — Зрение настроится. Саша, перестань светить ему в лицо.

— Это что за технология, откуда? — Штурман все-таки выключил свой фонарик. — Оттуда же, откуда и костюм? Лех, ты видишь нормально? Что видишь?

— Да все я вижу, — я с удивлением наблюдал, как окружающие меня предметы прорисовываются из мути, становятся необычно резкими, четкими, объемными. — Отлично вижу.

— Ага, вот как… а на глазах их совсем и не видно. Никаких признаков, что ты линзы нацепил… — Штурман помялся: — А мне можно такой прибамбас заколдырить?

— Прибор одноразовый, — девушка отшвырнула потерявшую свечение панель. — Вряд ли получится зарядить в него составляющие элементы. Да и не доберемся до производителя.

— Блин, какие сложности, — Санёк явно был огорчен. — Ладно. Хоть кто-то в нашей компании будет нормально видеть.

— Сань, у тебя же стопроцентное зрение, — примиряюще проговорил я. — Хорошо хоть у Ками в арсенале одни линзы оказались. Спасибо.

Ками помолчала немного:

— Я везла их тебе в подарок, Лё-ша.

Глава 8

Нелепую, странную вижу картину —Подводную лодку в степях Украины!

Мы уже около получаса медленно шли по ровному полу, старательно обходя или перешагивая все, что могло зашуметь, будучи сдвинутым с места. Я — впереди, Ками с охотником-партизаном и Саньком — метрах в пятидесяти сзади. Кроссовки отлично помогали сохранять тишину, сзади тоже не доносилось ни звука, так что у меня даже появилась надежда, что мы сможем пройти через эти пещеры, не потревожив странных «сторожей», которыми нас так пугал Чино.

Подземный ход, куда вывел нас охотник, действительно напоминал большой туннель, просверленный в скальной породе огромным горнопроходческим комбайном. Практически круглый в сечении, если не считать плоскую нижнюю часть, он имел около двенадцати-пятнадцати метров в поперечнике, что впечатляло и поневоле внушало уважение. Пол туннеля представлял собой монолитный камень, не был усыпан гравием или еще чем шумным, так что нужно было просто поглядывать под ноги, чтобы не пнуть небольшие камешки, очевидно отколовшиеся от свода.

От главного туннеля отходили многочисленные «отнорки» — круглые лазы величиной чуть меньше роста человека. Причем расположены они были не только возле пола, но и на стенах, на потолке… Что могло скрываться в этих ответвлениях — не хотелось и представлять, хотя некоторая искусственность таких геометрически правильных провалов наталкивала на мысль о работе механизмов… ну или трудолюбивых насекомых, прогрызших себе лазы в каменной толще. Правда, не хотелось бы мне повстречаться с термитами, которые, словно трухлявое дерево, прогрызают монолитный гранит…

Тишина стояла гробовая: ни падания капель, ни свиста ветра, ни осыпающихся камешков. Звук дыхания казался оглушительным, я даже слышал шум крови в ушах. Каждый шаг приходилось делать осторожно, перекатывая вес с пятки на носок. В который раз я возблагодарил небо за свои «Найки», ведь, не будь на мне мягких кроссовок, я не смог бы шагать так тихо.

Так я и шел, контролируя свои движения и стараясь беззвучно выдыхать невидимые в темноте облачка пара — холод был собачий. А дышалось, кстати, совсем неплохо: воздух был сухим и холодным, без запахов сырости и пыли — видимо, сказывалась вентиляция через систему «отнорков». Вот и хорошо, хоть что-то положительное. Еще бы Манька рядом была, эх…

Я привык доверять Маниным нюху и слуху: гивера уж точно бы предупредила меня о приближении какой-нибудь опасности. Да и ее голубые, прогрызающие даже сталь зубы здорово прибавили бы мне уверенности в этом непонятном и таинственном месте. Вот только Маня сейчас спала глубочайшим наркотическим сном в вездеходе, так что мне приходилось полагаться лишь на свой слабый человеческий слух.

Чтобы не привлекать постороннего внимания, я заклеил стекло своего фонарика полупрозрачным медицинским пластырем, нашедшимся в американской аптечке, умерив тем самым яркое сияние светодиодов до мутного рассеянного света, по мощности сравнимого с зажженной сигаретой. Поначалу было очень неудобно, но глаза очень быстро привыкли, и буквально через несколько секунд я мог разглядеть камешки у себя под ногами. Наверное, это все-таки линзы Ками сработали. Кстати, я совсем не ощущал их на глазах, словно никаких линз и не было, но вот видеть в темноте помогали они изрядно.

Я подошел к очередному боковому ходу, провел пальцами, затянутыми в перчатку, по ровному срезу — вон, даже каменные слои видно, разноцветные жилы, зернистый рисунок камня, пересеченный идеальным краем «норы».

Каждый раз, когда в правой стене тоннеля появлялся круглый лаз, я внимательно осматривал его края, но нарисованного копотью креста не было видно. Однажды мне попалась какая-то тряпка, темным пятном лежащая на полу, и я старательно обошел ее стороной, опасаясь какой-нибудь ловушки. Вот тронешь такой безобидный кусок ткани, а где-то сработает сигнализация или попросту рванет настороженная граната, что терпеливо дожидалась своего времени под этой вот тряпочкой… Кто знает, какие неприятные сюрпризы могут ожидать неосторожного путника в этих уж слишком похожих на искусственно созданные объекты местах? Раз уж тут люди пропадают. Хотя верить Чино…

Подумав, я все же не стал уходить далеко от подозрительной тряпки — вдруг штурману ударит в голову пнуть темный клубок. Подождал, присев на корточки, пока ко мне приблизится мутное пятно света от затененного фонарика Чино. Ками, идущую немного сбоку от остальных, не было видно, так как ее костюм поглощал практически все излучения, не отбрасывая бликов и оставаясь бархатно-черным, сливаясь с тьмой тоннеля.

Девушка вынырнула из темноты неожиданно, хоть я и ждал ее появления. Присела рядом, распустила лепестки шлема:

— Что-то случилось?

— Просто хочу спросить Чино, сколько еще идти до его креста.

— Уже скоро, сеньор, — охотник присел рядом, включил фонарик, заставив меня поморщиться. — Совсем скоро. Видите? — Чино указал на бесформенный клубок тряпки. — Это моя рубашка. Я бросил ее, когда шел обратно в прошлый раз. Она пропиталась кровью и была ни на что не годна.

— Ты был ранен?

— Да, сеньор Алехо, несколько царапин, но кровоточили они обильно.

— Кто же тебя ранил?

Чино вздохнул:

— Меня хотел убить человек, не желавший, чтобы кто-то, кроме него, знал путь до города. У него не получилось.

«Понятно, — подумал я. — Значит, получилось у нашего охотника-партизана».

Из темноты, белея пластырем на щеке, надвинулся Санёк, тут же плюхнулся на пол, прокряхтел:

— Нога снова болит, мочи нет. Ками, ты ничего не можешь с этим сделать?

— Могу пристрелить, — сухо сказала шебекчанка.

— Злые вы все, — буркнул Лапшич. — Ушел бы я от вас, да нога, блин, болит… че за тряпка?

И не успел я ничего сказать, как штурман ткнул стволом винтовки в темный клубок.

— Ты сдурел?! — прошипел я, толкая Санькин SKAR в сторону.

— А че?

— Мало ли что это может быть! А если под тряпкой растяжка?

— Ну, Алексей Павлович, что-то вы совсем умом поплохели. Какая, на хрен, растяжка в этом фиг когда заброшенном тоннеле?

— Саня, ты дурак, — устало пробормотал я. — Есть же такая привычка, которая многим могла сохранить жизнь, если бы они ей обладали. И имя ей — ПРЕДОСТОРОЖНОСТЬ.

Санёк буркнул что-то про нервы, которые кое-кому лечить нужно, поднялся, опираясь на винтовку и держась за больное колено:

— Пойдем, что ли?

— Погодите! — Чино с напряженным лицом прислушался и тут же выключил свой фонарик. — Сеньоры, впереди шум.

— Ничего не слышу, — удивился Санёк.

— Меньше слух наушниками убивать нужно, — отрезал я. — Ками, что там?

— Пока ничего не вижу.

Девушка схватила дернувшегося в сторону охотника за щиколотку и сняла с нее желтый обруч.

— На всякий случай, чтобы не сработал нечаянно, — пояснила она, закрыла шлем и неслышно ушла в темноту.

Чино вздохнул, с видимым облегчением потер ногу. Наверное, неприятно, когда каждое мгновение можешь лишиться ступни.