Kиpилл Бенедиктов - Антитеррор 2020 Страница 65

Тем не менее среди них прятался враг.

Всего один. Сэт. Фигура без лица. Организатор терактов и убийца тысяч.

Вечеров незаметно для других вглядывался в спокойные, благополучные профили.

— Черт, как это сложно — три дня не курить, — ворчал бульварный журналист, который сидел от Вечерова по левую руку.

Он был насмешлив и довольно популярен. У него была открытая манера держаться, но этот человек тоже мог оказаться Сэтом.

— Зато для здоровья полезно, — отозвался пожилой банкир, который совсем не стремился к известности.

Блондинка в маленьком платье для коктейля тут же сверкнула в его сторону взглядом. Тем временем еще один мужчина, русоволосый, без особых примет, искоса уставился на ее грудь.

— Правила безопасности пишутся кровью, — ернически добавил юноша, который работал программистом в «Фобос инкорпорейтед».

— Мне все равно, я только сопровождаю груз, — тихо отозвался курьер.

С точки зрения Вечерова Сэтом мог оказаться даже он.

Альда промолчала.

Эта девушка со странным именем, отдаленно знакомая Вечерову по жизни, не связанной с работой, устроилась поодаль, потягивая через соломинку «Мохито». У нее были длинные ресницы и идеальный овал лица.

«Итак, Сэт. Мы не знаем о нем ничего, что не могло бы оказаться ложью, не знаем даже, мужчина это или женщина, в этом смысле даже Альда может оказаться Сэтом. Одно известно наверняка — этот всегда уходит живым».

Вечеров хорошо помнил свою последнюю, заочную встречу с самым удачливым террористом мира. Тогда горела трава (короткая и густая трава городского газона, вовсе не подходящая для пожара), а высотка информационно-аналитического центра Койпера сложилась, будто карточный домик. Вечерову почти сразу попалась оторванная рука с печаткой на среднем пальце, прочие мертвецы оставались под завалами, бетон и стекло спеклись и перемешались, лифты рухнули с верхних этажей, и удушливый дым поднимался над руинами.

Смертника так и не нашли, даже если он существовал. Остатки взрывного устройства исчезли бесследно. Технология преступления осталась неясной.

Подобные случаи повторялись время от времени, и все они имели одинаковый почерк.

Объектами становились высокие технологии, число жертв, огромное или малое, очевидно, не играло для Сэта особой роли. Взрыв на коллайдере тоже приписывали ему, но никогда, ни единого раза этот чёловек не поддался тщеславию, не сделал публичного заявления и не показал лица.

«Просто загадка какая-то, преступник без примет и слабостей».

Вечеров допил мартини и ушел к себе в каюту. Через два часа он связался по внутренней связи с другим пассажиром, после короткого разговора дождался его появления, впустил гостя и наглухо запер дверь. Собеседник Вечерова, тот самый, русоволосый, без особых примет, устало опустился в кресло.

— Вымотался я, извини.

— Есть что-нибудь?

— Пока почти ничего. Мысли всех шестерых прочитал, но в основном там шелуха. Секс, деньги, интриги, жадность. Банкир чего-то боится, но напрямую с насилием это не связано. Курьер живет на таблетках, но это не по вашей части. Девушки, как я понимаю, не в счет?

— В счет.

— С ними все чисто. Брюнетке нравишься ты.

— Не густо, Миш.

— Да, не густо, не густо… У меня к тебе встречный вопрос. Есть ли вероятность, что этот тип не на борту?

Вечеров задумался только на секунду.

— Сэт на борту, — мягко сказал он.

— Откуда информация?

— Другому бы не сказал, но от тебя скрывать бесполезно. Информация от американцев.

— Как они ее добыли?

— Не знаю, но, думаю, жестко на кого-то надавили.

— Черт! Так и подумал.

— Миша, это не твое дело. Ты сенс, твое дело поймать мысли Сэта, мое дело — его взять, до того, как пассажиров выгрузят на Марсе, сам знаешь, оттуда нам его не выдадут.

— Надо было снять их с рейса еще на Земле, всех шестерых.

— Нельзя. Юридически против них ничего нет, через сутки пришлось бы выпустить с извинениями. Скандал гарантирован, и толку ноль.

— Все так. Но вот только этот Сэт сейчас на борту, и он меня не слабее.

— Знаю. Поэтому и ношу вот эту штуку.

Вечеров дотронулся до браслета ментальной защиты на левой руке.

— А мне-то эта побрякушка читать тебя не мешает, Саша.

— Знаю. Но лучшего пока нет. Да и не сбежит этот человек с «Фаэтона», потому что некуда…

Вечеров проснулся под утро, будто разбуженный толчком, выбрался из каюты, ориентируясь по световой линии, дошел до конца коридора. Стояла тишина, нарушаемая только шумом вентиляции. Силуэт Альды замер возле панорамного окна, девушка, не отрываясь и не мигая, в неестественной неподвижности рассматривала пустоту.

— Ты напугал меня, Саша, — обернувшись, почти сурово сказала она.

— Разве?

— Да.

— Почему?

— Так, не знаю.

— Это синдром космоса, ты боишься пространства, а вовсе не меня.

— Да, говорят, бывает у многих.

— Кстати, не ожидал встретить тебя на «Фаэтоне».

— Всегда думала, что нами вертит случай.

Девушка была красива яркой природной красотой, пахла цветочным лугом и тоже могла оказаться Сэтом. Вечеров промолчал, теперь они стояли чуть касаясь друг друга краем одежды.

«Вот черт», — подумал он, прежде чем уйти.

Экстрасенс Миша Маевский, несмотря на ранний час, уже был на ногах, и выглядел он еще более хмурым и утомленным, чем накануне.

— Я поработал, пока они спали, и выяснил кое-что. Кем бы ни был наш объект, он не блондинка и не банкир.

— Почему?

— Судя по мыслям, старик вложил большие деньги в хай-тек. Он не из тех, кто будет оплачивать уничтожение материальной культуры. С блондинкой ситуация еще пикантнее…

— Что?

— Она совершенно точно замаскированный телохранитель старика.

— Больше похожа на любовницу.

— Это только видимость. Я бы из списка подозрительных исключил не только блондинку, но заодно и журналиста.

— Почему?

— Мысли, сны… В общем, боязлив. Боится крови. Трус, хотя и честный.

— Миша, мне нужен один конкретный человек. У тебя два дня на поиски. И это все.

— Вот я так и знал, что ты мне эту грубость скажешь вместо «спасибо».

Маевский, похоже, обиделся, а Вечеров, попрощавшись с ним, ушел. Альды в коридоре не было, и время до завтрака он скоротал, в мельчайших подробностях вспоминая еще одну свою встречу с Сэтом, такую же безличную, как и все остальные.

В тот день долго выла сирена. Возможно, ее просто забыли отключить. У подножия холма валялась сбитая «вертушка», ее пилот матерился, придерживая раненую руку. Завод горел и прикрывал горизонт клубами ядовито-желтого дыма. Небо, лица и техника уже окрасились в этот цвет. Пожар не тушили, потому что единственный проход к нему по эстакаде уже час удерживала вооруженная группа людей Сэта. Маевский находился неподалеку от Вечерова, тщетно пытаясь разглядеть лица в бинокль.

«Я не могу работать, если совсем не вижу лиц. Это уже не диверсия, это какая-то война». Маевский тоже ругался, беззвучно шевелил губами.

«Не высовывайся, Миша, — безо всяких эмоций попросил его Вечеров, — у них тут снайпер, да и не только». Людей Сэта пересчитали при помощи биодетектора, их оказалось всего семнадцать, но заложников — втрое больше.

Штурм начался через час и оказался таким тяжелым и кровавым, что Вечеров старался о нем не вспоминать. Трупы в черных мешках унесли. Из группы Сэта не сдался никто, но этих тел насчитали только шестнадцать. Завод биопрепаратов догорел сам собой и превратился в покрытые копотью развалины. Мертвых заложников пересчитали отдельно — их легко было опознать по униформе компании. Особенно запомнились двое: старый мужчина лежал ничком, защищая собой мертвую девушку лет двадцати. В него стреляли с близкого расстояния, пуля вошла в затылок старика и разворотила лицо. Девушка задохнулась в дыму. Возможно, в момент убийства старика она уже была мертва. «Внучка», — осмотрев нашивки с именами, пробормотал Маевский.

«Не имеет значения, чего добивается преступник, — сказал Вечеров через день или два, когда напряжение спало. — Понимаешь, Миша, никакие причины, даже те, которые у некоторых вызывают сочувствие, не могут оправдать террориста».

Возразить было нечего.

Сейчас, на «Фаэтоне», Вечеров вернулся к тому, что ему не требовалось возле руин догоравшего завода, к логике. Стремление Сэта выехать в марсианскую конфедерацию объяснялось лишь одной причиной — кто-то сильный и опасный подошел слишком близко. Такие поездки называются бегством и не предполагают обратной дороги, по крайней мере, в течение месяцев или лет. Журналист, банкир и его охранница отпадали. Программист «Фобос инкорпорейтед» имел алиби, о котором не догадывался Миша, — он провел последние месяцы вне Земли. Оставались только Альда и курьер.