Играть чтобы жить - Владимир Геннадьевич Поселягин Страница 65

В основном я лежал, мне покой нужен, но в сад выходил, отмыл котелок после ухи, и даже отварил куриного бульона с домашней лапшой. Сам замесил тесто, и просушил. Вот для супа хватало и ещё в запас на четыре раза. Бои уже у города шли, немцы вышли к окраинам. Поступил я просто, переодеваться в гражданское не стал, сменил форму на комбинезон танкиста, запасной мой, пилотку, и дальше сделал так что попал в плен. Пришлось для этого переплыть Днепр. Так что сдался, и меня хромающего отвели в сарай. Темно, до утра с другими пленными подержат, а там погонят в тыл. Я мог бы задержаться в городе, и да, мог бы поучаствовать в обороне. Стрелок я меткий, опыт уже большой, и не один десяток вражеских солдат отправил бы на тот свет. Всё просто, я беспокоюсь что Райновой может не оказаться в лагере. Я освободил их тогда раньше, на месяц, а тут мало ли вывезли, вот и решил не терять время. Ждать я не стал, отвели от передовой, тут полегче должно быть, так что убрал кусок стены, и шепнул другим пленным. К счастью, никто крик поднимать не стал, и мы тихо покинули сарай. Куда те двинули, там два десятка было, не знаю, а я дальше в тыл к немцам. Мне нужен вражеский аэродром, его искать и собирался. Для начала у какого-то штаба, к которому добрался по-пластунски, я увёл лёгкий мотоцикл-одиночку, французского производства. Вполне свежий. Потом отойдя, на нём, в ещё влажном комбинезоне, покатил по дорогам прочь. Меня даже не останавливали, думали свой едет. Я же проехал пост, отъехав, убрал мотоцикл и вернулся пешком. Также хромая, с палочкой. Шесть немцев, да ещё жирные гуси, значит не показались бляхи на груди.

Два тяжёлых мотоцикла у фельдполицаев, меня не заинтересовали, и расстрелял солдат с двух рук. В одной «Наган», в другой «Парабеллум». Двух подранков допросил и добил. В результате трофеи такие, два «МГ-34» с запасом патронов, два «МП-40», два карабина «Маузер», три пистолета «Парабеллум» и один «Вальтер». «Вальтер» у фельдфебеля был. Также котелки себе отобрал, разные вещи, даже термос на два литра. Ну и все припасы что были. В общем, всё ценное, и на одном из тяжёлых мотоциклов, второму движок прострелил, и горючее слил, сняв запасную канистру с коляски, проехал почти тридцать километров. До рассвета два часа осталось, когда был на месте. Сверялся картой, что у фельдфебеля взял. Да, полицаи знали где аэродромы. Ну подскока мне не нужен, тот совсем рядом, а вот тот что дальше, где бомбардировщики дислоцируются, меня заинтересовал. Времени мало оставалось, мотоцикл я загнал в кусты. Бросил. Тяжёлый, мне без надобности, довёз и молодец. И дальше стал сближаться с аэродромом, а потом уже пополз. Даже смог проникнуть на территорию, тут ночная работа шла, подозреваю что на Москву летают. Взял механика, и допросил, потом ликвидируя ножом. Нет тут «Шторьха». Отличный самолёт, откуда угодно взлететь можно. Был санитарный, но улетел вчера утром и не вернулся. Зато связной «мессер» был, под вечер на нём доставили какого-то важного чина. Где «мессер» стоит, тот мне сообщил. Так что прибрал машину, две бочки с бензином к нему, и постарался побыстрее покинуть аэродром. Уже ехал прочь, полоска светлая на горизонте появилась, когда на аэродроме тревога поднялась. Убитого видимо обнаружили.

Я же недалеко уехал, убрал мотоцикл, достав самолёт, благо тот обслужен и заправлен, так что закрыл колпак, запустив движок и с дороги взлетел, направившись на бреющем к Слуцку.

***

Открыв глаза, я несколько секунд бездумно смотрел на белый потолок. Что, новое перерождение? Ничего не помню. Провёл языком по зубам. Да нет, вроде всё ещё в теле Игоря Ковригина. Так, а что я помню? Украл самолёт, долетел до Слуцка. Совершил удачную посадку. День уже был, дорога пустая. Да и выбирал пустую, поэтому и сел десяти километрах от города, ближе не получилось, свидетелей хватало. Дальше добрался до рощи, по пути уничтожив шесть полицаев, и захватив две телеги с лошадьми. Пригодятся, я плохой ходок. В роще день и переждал, поспал, заодно поев. Ну а когда темнеть стало, переоделся в свою форму, «Наган» в кобуре, и в город. Там используя прошлую идею, не стал рыть туннель, а убрал часть ограды, и также убрал часть ворот с замком. Пройдя в цех, где стояли нары с девчатами, а нет, кажется кровати двухуровневые, пробудил, и описав кто я такой, велел собираться. Других девчат из соседнего здания тоже вывел. Причём охрана бездействовал. А я сначала поднялся к ним на вышки, теперь четыре карабина было, вооружил четверых. Девчат забрал, те оделись, одеяла с коек прихватили, осень всё же, и мы двинули прочь.

Надо сказать, дорога адова была. Однако с чем проблем не было, так это с припасами. Своё личное не тратил. Везло добывать на всём пути. Я даже два котла по сто литров добыл у полицаев, везли на телегах, которых к концу пути полтора десятка было. Двигались только ночами, на местах боёв снаряжая девчат, особенно шинелями. Не у всех они были. Не помню, но вроде добрались до передовой, уже гул артиллерии стоял. Вот только я кажется простыл. Точно, простыл, в забытьё часто впадал. Девчата обо мне заботились. А вот перешли передовую, а шли на Москву через Калугу, или нет, вот этого не знаю. Лес помню и всё. Мы больше месяца шли, поспешая. Снег ещё не выпал, но ледяные дожди, температура ниже нуля ночами, это было. Спать на свежем воздух тяжело было, но выживали, лапник рубили, навесы делали, шалаши, несколько кусков брезента и палаток нашли, три взводные были, на телегах везли, и шли дальше. Больше четырёх сотен девчат. Да, я дал бумаги, блокнот и журнал старшей среди девчат, Светловой, военврач второго ранга, та составила списки. Я потом глянул и вздохнул с облегчением, Мария Райнова в списках значилась, что уже радует. Получается я простыл, и это из-за реки. Переплывал, чтобы к охране моста в тыл выйти. Уничтожил, это да, там всего отделение и было, девчата перешли и мост мы сожгли, но видимо дало вот это. Под конец пути, когда уже простыл, я ходил много, нога поджила, хотя