Алексей Калугин - Дом на болоте Страница 65

– Люди, – ответил коротко Бенито.

– Где?

– На дороге за перелеском, – зомби рукой указал вперед.

– Сколько до них?

– Около километра.

– Но это же далеко… Ты не можешь их видеть!

– Я чувствую их.

– Сколько их?

– Двое.

– Кто они?

– Сталкеры. Одного из них зовут Борода, другого – Бычок.

– Ты знаком с ними?

– Нет. Но я с ними встречался.

– Они идут в нашу сторону?

– Нет, они движутся к Радару.

Да, понял Штырь, с таким чутьем Бенито выследит его где угодно. Как ни крути, мертвяка все же придется пристрелить. Это даже и убийством не назовешь, поскольку он уже мертв. Назовем это возвращением в исходное состояние.

Встречаться со старыми знакомыми Штырь не хотел. Они были ему неинтересны. Кроме того, будет лучше, если никто не узнает, что он обосновался в доме на болоте.

Сделав небольшой крюк, чтобы не столкнуться со сталкерами, зомби и Штырь вышли к автопарку Бенито. Два стареньких «Москвича», «жигуль-копейка», – машины, должно быть, остались в Зоне после первой чернобыльской аварии, – и армейский «газик» стояли на огороженной жердями площадке на краю леса. Место было выбрано удачно: со стороны стоянку было не видно, а выехать с нее можно было прямо на поле – чем не автодром!

Проверив машины счетчиком Гейгера, Штырь решил, что не станет в них садиться. Фонили они нещадно. Для того чтобы ехать в них, не боясь схватить летальную дозу облучения, нужен был защитный костюм. Или нужно было стать зомби.

Бенито уселся за руль красного «Москвича» с оторванной задней дверкой и запустил мотор. Не с первого раза, но, как следует прокашлявшись, мотор заработал.

Водил Бенито отвратительно. Ни один нормальный человек не сел бы в машину с таким шофером. Но сам зомби получал от этого процесса колоссальное удовольствие. Он ездил по полю из конца в конец на скорости, не превышавшей сорока километров в час. И при этом несколько раз едва не перевернулся.

Очень скоро Штырю надоело наблюдать за дурацкой гонкой, устроенной мертвяком, и он принялся отчаянно махать руками над головой.

Заметив сигналы, что подавал ему Штырь, Бенито поддал газу и направил машину точно на то место, где стоял сталкер. Штырь в испуге заметался из стороны в сторону. У него вдруг появились сомнения в том, что зомби знает, где в машине находится педаль тормоза. Да и руль Бенито, скорее всего, использовал только для того, чтобы за него держаться.

Машина передним колесом налетела на кочку, проехала несколько метров на двух колесах и остановилась. Потому что заглох мотор.

С сияющим лицом, – вы только представьте себе, как сияет лицо у зомби, оно при этом приобретает синюшный оттенок, – Бенито выскочил из машины.

– Ну, как? – подбежал он к оцепеневшему от испуга Штырю.

Сталкер не понял, о чем именно спрашивал его зомби, но на всякий случай кивнул:

– Здорово!

Глава 16

Вторая причина, по которой бегство из домика на болоте с винчестером за пазухой скорее всего закончилось бы для Штыря неудачей, заключалась в том, что сталкер-неофит почитай что ничего не знал о болоте, через которое ему предстояло пройти. Поначалу-то Штыря очень даже вдохновило то, что трясины как таковой на Верхнем Болоте не было. При свете дня не составляло труда обходить бочаги стороной. Да и твари, бродившие по болоту в светлое время суток, не казались опасными. До тех пор, пока однажды Штырь не увидел нечто такое, после чего его мнение о мирном норове обитателей болот резко изменилось. Причем не в лучшую сторону.

В тот день – а был это четвертый день его пребывания в доме на болоте, – Штырь проснулся поздно. И почему-то никто его не разбудил.

Обычно это делал Доктор, всегда встававший очень рано, даже если накануне допоздна засиживался в лабораторной комнате. Как сам он говорил, во сне ему в голову приходили самые разные идеи, от совершенно идиотических до гениальных. Но для того, чтобы понять, какая из них чего стоит, идеи следовало воспроизвести уже в режиме бодрствования и объективно оценить. Доктор любил делать это за завтраком, записывая отдельные, случайно приходящие на ум слова на листке бумаги, лежавшем справа от чашки с чаем. При этом вслух произносились целые предложения, а то и фразы, осмысленность которых должен был оценивать беспристрастный слушатель. Чаще всего эту роль приходилось исполнять Бенито. Но поскольку зомои не нуждался в ночном отдыхе, он, случалось, забредал в темноте так далеко от дома, что не успевал вернуться к пробуждению Доктора. И тому приходилось завтракать в одиночестве, произнося фразы, каждая из которых в потенциале могла оказаться гениальной, в пустоту. Когда же в доме появился Штырь, ситуация изменилась. Теперь, если Бенито не было дома. Доктор поднимал сталкера к раннему завтраку, и пока тот, сонный, вяло пережевывал вчерашний разогретый ужин, – как всегда, ирландское рагу, – излагал ему свою очередную теорию. Штырь даже начал склоняться к мнению, что вовсе не ассистент требовался Доктору, а постоянный слушатель.

Что, впрочем, нисколько не меняло планов Штыря.

Итак, проснувшись и не обнаружив при этом у изголовья постели по-утреннему счастливо улыбающегося Доктора, Штырь сразу решил, что происходит что-то неладное. Вопрос – что именно? Штырь приподнялся на локте, чтобы осмотреться. Свободную руку он при этом сунул за матрас – после того, как Доктор изъял у него автомат. Штырь держал там заряженный пистолет. В комнате никого не было. Даже навязчивого шоколадного изоморфа, который не мог проплыть мимо Штыря, не продемонстрировав своего презрения. Чаще всего это выражалось в метании кусков шоколадной слизи. А раза три-четыре Морф даже пытался с разбега протаранить человека. По счастью. Штырь всякий раз успевал вовремя среагировать на недружелюбный выпад шоколадного шара. Если бы у него в руках была палка, он бы непременно огрел ею Морфа, хотя бы просто ради того, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Ну, а поскольку палки не было, оставалось только уворачиваться. После первой неудачной попытки Морф, как правило, новых не предпринимал. Должно быть, чувствовал, что оконфузился. Приняв форму раздавленного шоколадного торта, изоморф быстро-быстро прятался куда-нибудь под лавку.

Не обнаружив в комнате никого, ни единой шевелящейся твари, Штырь поднялся с постели и начал одеваться.

А надо сказать, в доме можно было встретить самых причудливых существ, часть из которых Доктор использовал в своих экспериментах, остальные же обживались сами, потому что их не только никто не выгонял, но, случалось, даже подкармливали. Встретить их можно было в самых неожиданных местах – от спальни до туалета. Поэтому каждый раз, ложась спать. Штырь плотно закрывал дверь в комнату. Он бы и на замок ее запер, да только не дал ему Доктор ключа. Но и это не помогало. Не далее как вчера Штырь, проснувшись, – разбудил его, кстати Доктор, – обнаружил, что вокруг его щиколотки обмоталось нечто похожее на старый, вылинявший мохеровый шарф, когда-то имевший сине-зеленую окраску. Штырь от изумления, а может быть, от испуга, дар речи потерял. А Доктор небрежно, не переставая рассказывать о том, что пришло ему в голову сегодня ночью, стянул «шарф» с его ноги, скрутил в трубочку и кинул в угол. Там «шарф» сам собой размотался и пополз куда-то вверх по стене. При этом расцветка его изменилась, и «шарф» почти идеально слился с геометрическим рисунком обоев.